Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки Страница 32

     - Успел свалить. Жди вызов на димикату*.

     - Уже трепещу, - усмехнулся Мэл. - В следующий раз подумает, прежде чем лапать чужое.

     - Велюр видел, как ты и она... как ты на нее смотрел... И сразу понял, что между вами искры летят. Поэтому знал, куда бить.

     - Проехали. Теперь это мои и его счеты.

     - А где твоя? Круто было? - не утерпел Мак.

     - Круто, - ответил машинально Мэл, вытягивая шею и пытаясь разглядеть Ледышку там, где бросил её в одиночестве.

     - А дальше? - не отставал друг. - Познакомишь их и предложишь стать лучшими подругами?

     Мэл удивленно посмотрел на него и рассмеялся, а затем, расталкивая толпу, двинулся к столу.

     ****

     Отвратительное чувство, когда тебя унижают на глазах четырех тысяч гостей, и делает это не кто-нибудь посторонний, а человек, у которого, между прочим, есть обязанности как у кавалера. Аксёнкиной казалось, что над ней смеются и показывают пальцами, а Мелёшину было всё нипочем.

     Та, другая, оказалась совсем непохожей на второсортницу, нарисованную воображением Августы. Не сразу и с большой неохотой Аксенкина признала, что девица, побывавшая в постели Мелёшина - а в том, что та побывала, не осталось сомнений - хороша собой, и этот факт заметил не только Мэл, глазевший на девчонку и пускавший сопли как клинический идиот. "Слюнявчик забыл надеть" - раздраженно посмотрела Августа на своего кавалера, чья голова неуклонно поворачивалась как стрелка компаса в одном направлении. Аксёнкиной пришлось вытягивать безнадежные беседы с гостями, и хоть в чем-то она получила удовлетворение - за умение вести великосветские разговоры ей стоило поставить наивысший балл. Родители гордились бы ею, а Мелёшин-старший кивнул бы одобрительно, узнав об аристократической сдержанности, обходительности со старшими, культуре языка, изысканности речевых оборотов, лишенных слов-паразитов и невразумительных "э-э-э" и "м-м-м".

     Зато Мелёшин-младший бил все рекорды тупоумия, а точнее, тяжелого кретинизма.

     Для любой девушки, почувствовавшей себя неуверенно, есть хороший способ вернуть самообладание. Нужно найти у соперницы недостаток - пусть даже крохотный и незначительный, но достаточный, чтобы укрепить пьедестал, пошатнувшийся под ногами. Однако чем дольше Августа изучала ту, другую, тем сильнее разочаровывалась. Поначалу она снисходительно улыбнулась, увидев вспархивающих бабочек на голубом платье. "Детство какое-то" - едва удержалась, чтобы не фыркнуть, разговаривая со строительным магнатом и его супругой. - "Точно моль, боящаяся нафталина".

     Сравнение повеселило Аксенкину, но ненадолго. Платье, вкупе с обликом владелицы, смотрелось очень органично и никак не походило на недостаток. И к прическе не удалось придраться, и к макияжу, и к обуви, и от бесплодных попыток во рту делалось кисло, а причина оскомины улыбалась многочисленным гостям, и от её улыбки у Августы сводило скулы. Ну, почему у девчонки не лошадиный ржач или патологическая гундосость, а звонкий чистый голос? И над внешностью наверняка поработала целая команда специалистов, чтобы создать шедевр из убожества. Не толста и, к сожалению, не горбата, и фигура есть. Нос ровный, хотя ей подошел бы крючковатый с носопырками как дымоходные трубы. И ноги стройные, не кривые, хотя небольшое колесо посмешило бы Аксёнкину и примирило с унижением. Августа посмеялась бы и над слепцом Мелёшиным, не видящим дальше собственного носа, но, увы, недостатки, достойные внимания, так и не обнаружились.

     Тогда Аксёнкина вообразила следующее: за идеальной внешностью той, другой скрывался убогий внутренний мир, вульгарность и отсутствие манер. Наверняка девица чавкала за столом, не отличала вилку от ложки, с шумом втягивала чай из чашки и мучила окружающих зловонной отрыжкой. Придуманная фантазия успокоила Августу, и настроение перепрыгнуло на ступеньку выше.

     Разговор соперницы с премьер-министром и новость, прокатившаяся по залу, о том, что та, другая, приходится дочерью заместителю министра экономики, сотрясла с трудом восстановленное спокойствие Аксёнкиной. Отнесение девицы в категорию второсортниц оказалось поспешным. Премьер-министр лично захотел видеть дочь Влашека на обеде для избранных, куда даже родители Августы не получили приглашение. Сам Рубля благоволил девчонке и в спешке тасовал брачную колоду.

     Но Аксёнкина не была бы Аксёнкиной, поддавшись панике и ажиотажу в зале. К какой бы именитой семье не принадлежала та, другая, Мелёшин-старший не мог не знать об этом родстве, и, тем не менее, он не рассматривал возможный союз с Влашеками, а значит, его молчаливое одобрение стояло за спиной Августы и более ни за чьей другой.

     И все же минус нашелся, и Аксёнкина порадовалась. Доченька заместителя министра экономики не отличалась строгостью нравов, коли запрыгнула на Мелёшина как течная сучка. Такая же как Майка - легкомысленная и не задумывающаяся о последствиях. Что ответил бы премьер-министр, узнай он, что девица, неожиданно смешавшая рынок невест - порченый товар? "Еще неизвестно, был ли Мэл у нее первым", - заработала голова Августы. Наверняка Мелёшин-младший не задумывался над тем, кому принадлежала пальма первенства. И если та, другая, рассчитывала получить обязательство о намерениях, то она жестоко заблуждалась. Мелёшин-старший не допустит наличие у претендентки подмоченной репутации, даже если в подмоченности виноват его сын, и вряд ли позволит развиваться тупиковым отношениям.

     Сделанные выводы позволили позлорадствовать. Глупышка вздумала тягаться с ней, Августой, решив, что сможет захомутать Мэла плотской страстью. Наивная курочка. Для блага фамилии Мелёшин-младший сделает то, что велит его отец. Дети почитают родителей и поступают, как требуют того интересы семьи.

     Аксёнкиной все же удалось плюнуть в ту, другую, причем дважды. Сначала Августа облила девчонку фирменным убийственным взглядом и с удовлетворением отметила растерянное и даже испуганное выражение, появившееся на лице той. "Не зарывайся!" - послала Аксёнкина мысленное предупреждение, взяв Мэла под локоть, но сия мера оказалась излишней - девица как ошпаренная отвернулась и больше не поворачивала головы, хотя до этого играла в призывные гляделки с Мелёшиным.

     Второй случай подвернулся, когда супруга начальника Департамента юстиции, любительница преферанса и страшная сплетница, начала расспрашивать Мэла о намерении подарить колечко своей спутнице. За внешней любезностью старой кошелки пряталось тонкое ехидство, коим она стреляла в Августу, мол, смотри, деточка, твой кавалер водит тебя за нос, и тебе, неуклюжей корове, нужно брать его за жабры, иначе парень получит аттестат и выпорхнет на волю, а ты останешься ни с чем.

     И все же, какой бы грымзой ни была любопытная собеседница, её речистость сыграла на руку Аксёнкиной. Однако ее спутник уворачивался от провокационных фраз, избегая прямых ответов.

     "Обещаете прислать приглашение?"...

     "Пока рано говорить об этом"...