Худший из миров. Книга 9 (СИ) - Софроний Валерий Иванович Страница 36

— Это она нас в карты обжулила, — пояснила симпотяга дроу и надела диадему на голову, предварительно стряхнув с нее слюни.

— Ну, теперь со всеми все улажено? Или я кому-нибудь еще чего-нибудь должна? — раздраженно поинтересовалась Настя, глядя в глаза Олегу.

Олег молча помотал головой.

— Вот и прекрасно! — нервозно выдала Настя, — А теперь, будь добр, дай мне, пожалуйста, один из тех свитков, что ты недавно приволок.

Олег молча достал из пространственного кармана свиток с небольшим набалдашником на торце и протянул его в сторону феи.

Вот только вместо Насти портальный свиток нагло забрал Татарин:

— Я думаю, бессмысленно тратить подобный свиток на такой короткий прыжок, — разглядывая шауду, самодовольно произнес джин, — Мелкая, я специалист по логистике и доставке даже супергабаритных грузов. И я доставлю эту тушу в нужную точку. А ну-ка…

Татарин вновь налился синеватым светом и резко исчез с места на котором стоял. Воплотился джин позади твари, без лишних слов ухватил ту под переднюю лапу и с великим трудом оторвал от земли. Тварь зашипела, но ничего джину делать не стала, а Татарин, в свою очередь, опустил первую ипостась разрушительницы лапами обратно на землю.

— Тяжеловата, но мы справимся, — авторитетно заявил джин, глядя на Настю, — Будь уверена, мелкая, доставлю в лучшем виде.

Олег уже пятой точкой ощутил, что доставка Насте не понравиться, но вслух говорить ничего не стал. Шоу должно продолжаться.

— Отойдите вон туда, — по-хозяйски распорядился Генка, спрятав выданный Олегом свиток в полах своей накидки.

Спорить с джином никто не стал. Сам же Геннадий с видом виртуозного специалиста расхаживал вдоль обрыва, что-то прикидывая и примеряясь, рядом с ним назойливой мухой летала Настя, то и дело переспрашивая “Ну что?” или “Ну как?”.

Для большего градуса понимания Татарин даже принялся вычерчивать какие-то формулы палочкой на земле. И вот, после очередного Настенного “Ну чего?”, Татарин заявил:

— Все правильно, расчеты ошибаться не могут! — и, как бы в подтверждение, затер написанное.

Татарин отогнал захватчиков города еще немного подальше, затем распорядился насчет шауды и указал самое удачное, по его мнению, место для переброски. После гений доставки еще некоторое время возился с тварью, выбирая наиболее аэродинамическую позу для броска, и в результате мощный зверь лежал у самого края обрыва, свесив над этим самым обрывом голову, а его задница была отклянчина кверху.

— Ты уверен, что знаешь, как доставить меня туда? — с явным сомнением поинтересовалась Настя.

— Даже не вздумай сомневаться! — тоном бывалого военного начальника заявил Генка, и, самое поразительное, что мелкая непроизвольно вытянулась в струнку, зависнув в воздухе.

— Снаряд к полету готов! — гаркнул Татарин и ухватил шауду за хвост и одну из задних лап.

Сообразить что-либо первая ипостась Разрушительницы миров не успела. Татарин, громко хохоча, принялся раскручивать бедную скотину за хвост вокруг своей оси. Генка раскручивал шауду, словно спортивный снаряд, и в какой-то момент выпустил хвост из своих рук. Огромная жуткая тварь взлетела в сторону стены по баллистической траектории и, примерно на середине обрыва, достигла высоты городских стен. Лучники с открытыми ртами и откровенным ужасом в глазах следили за полетом жуткой твари, и, когда та, выбрав максимальную точку, начала плавное движение вниз, с облегчением выдохнули.

— Не долетела! — радостно провозгласил один из лучников, наблюдая за тем, как зверушка “великого и ужасного” медленно, но верно устремилась в пропасть.

Под ногами лучников было не совсем видно, что же происходит, зато группа осаждающих прекрасно оценила и то, как с шипением и матами летела тварь, и то, как первая ипостась Разрушительницы вцепилась в злосчастный выступ передними лапами и принялась перебирать ими, словно котенок, брошенный в тазик с водой. Бедняжка едва не сорвалась с небольшого карниза, но, собравшись, тварь все таки смогла залезть на злосчастный карниз и теперь с откровенной ненавистью глядела на до безобразия безмятежного Татарина.

— Ты… Тебя нужно четвертовать за жестокое обращение с богами! — на взрыд заорала Настя.

Довольный собой, Генка отправил шауде воздушный поцелуй и, повернувшись к фее, отрапортовал:

— Груз доставлен до места назначения!

Как бы вторя словам джина, на стенах поднялся откровенный гвалт и ржач. Кто-то из стрелков даже выкрикнул Авроре:

— Красотка, бросай этих уродов, а то они и тебя со скалы скинут!

Мощный грозовой разряд вдарил по верхам защитной стены, и смелые лучники попрятались.

Осада древнего города Олегу Евгеньевичу напомнила времена службы. Как-то раз было такое, что в ожидании боя Татарин и его “орлы” устроили грандиозную пьянку. Многие в тот злополучный вечер отравились денатуратом, проданным местным узкоглазым племенем. А самое занимательное то, что на утро враг был повержен. Некоторые злые языки утверждали, что “гости” покончили с собой, узрев как отдыхают пехотинцы. Сами же участники тех событий с трудом могли вспомнить события той ночи.

Донельзя довольный Татарин подошел к приятелю и, глубоко вобрав воздух, ноздрями произнес:

— Напоминает Хашим.

— Есть такое, — согласился наш герой, хотя те два героических дня в буквальном смысле выпали из его памяти.

— Слушай, Олежка. Я это… Воспользуюсь свитком, — Генка продемонстрировал свиток, который Олег не успел передать Насте, — Лерку сюда дерну, а то она вроде как играет, а из твоего дурацкого банка и носу не кажет.

— А давай, — неожиданно согласился Олег, — Отдохнем, как в старые добрые. Шашлычку пожарим, под гитару песни поорем. Только ты это, — Олег вытащил из сумки еще пару свитков, — Тогда в Эленсию загляни.

Спустя какой-то жалкий час времени, на небольшом пятачке компания коварных захватчиков попросту отдыхала, развлекаясь игрой на гитаре и жаря мясо на углях. Складывалось стойкое ощущение, что не было никакой осады, и компания приятелей банально собралась попить вина и поесть мясца. Генка воспользовался выданными ему свитками, и сейчас у костра занималась мясом несомненная мастерица кухонного дела Архэя, ее супруг, в компании главного инженера королевства и Лохматого, устанавливали палатки и столики, а девушки, собравшись в один кружок, с великим удовольствием щебетали на свои извечные девичьи темы.

— Лепота! — довольно выдал Татарин и, острастки для, шваркнул очередным разрядом по зубцам крепостной стены.

К слову сказать, сами защитники города уловили тонкий намек “ужасного” и теперь даже не делали попыток рыпнуться из-за стены. Все ждали помощи со стороны Императора.

Праздник набирал обороты, и вскоре к штурму присоединились Блупик с дядюшкой и Митрич со своей грудастой пассией.

— Мама бы не одобрила, — критически оценив, выдала Лерка, а после утащила подружку родителя в компанию девушек. Кто-то в этот приятный вечер баловался коньячком, барышни же предпочли легкие вина, а вот Олег вообще планировал провести этот прекрасный вечер трезвым. Вот только провидение сыграло с нашим героем довольно скверную шутку.

Началось все с того, что Анастасия, наконец, прекратила пялиться на древнюю крепость и с радостью провозгласила:

— Я нашла ход в нужный мне зал! Все, теперь они мои!

И тут же от стен древнего города повеяло какой-то невообразимой жутью. Среди зубцов замелькали стражники, а собаки в городе подняли жуткий вой. Разрушительница подлетела к физиономии “великого и ужасного”. Многозначительно заглянула в его большие глаза и тут же улетела в сторону празднующей девичьей компашки.

А Олег, вместе с Митричем, Татариным и Юмом, так и продолжал стоять у края пропасти, изучая могучие стены. При этом, в тот замечательный вечер наш герой, единственный из всей компании, даже не прикоснулся к какому-либо алкоголю. За него все сделала малая. Оказывается, опьяняющий эффект действовал не только от Командора к Фэйфэй, но и с точностью наоборот. В разбитной девичьей компании Фэйфэй предложили капельку вина, и та не стала отказывать себе в таком пустяковом удовольствии. Барышни поклялись, что от нескольких капель фее ничего не будет, и в самом деле оказались правы. Зато опьяняющий эффект полностью достался Олегу, и спустя какие-то жалкие пятнадцать минут, он был, что называется, “в дрова”.