Тайна ассистентки дракона (СИ) - Одувалова Ольга Страница 43

Я ровным счетом ничего не поняла, а они смерили меня одинаково задумчивыми взглядами.

– Вы чего?

– Аделита, – хмыкнул Истон, – а ты кем хочешь быть: чайкой или пеликаном?

– Курицей! – подала голос Дарина, но Вестейн вскинул руку – и лиана обернулась еще и вокруг рта.

– Вы сейчас о чем? Вы чего… я же не умею… я обратно превращаться не умею! И говорить не смогу, я же не оборотень! Как я скажу, что я – это я и позову помощь?

– А вот так! – Вестейн ткнул пальцем в сторону моря, из которого грациозно виляя боками бодро чесала Шуша со здоровенной рыбиной в зубах. – Шушанна полетит верхом на тебе. Она–то разговаривать умеет.

– А? – Шуша от неожиданности выронила из пасти рыбу.

Дарина беззвучно ржала в лиану. Вестейн виновато развел руками, а Истон с предвкушением усмехнулся.

***

В Магополисе нас встречали тетушки, родители и аплодисменты.

Ну а несколькими часами ранее, когда в Магоморске села взъерошенная и злобная шиншилла верхом на симпатичной и грациозной чайке, морская стража принялась истово молиться всем богам сразу. Но это вовсе не потому что шиншиллы не летают на чайках, а потому что Шушанна сползла с моей спины на землю и выдала такую забористую тираду!

К счастью, у стражников оказался начальник с крепкими нервами. Шушанна была выслушана, высушена, накормлена и успокоена. На помощь Истону и Вестейну выслали сразу двух магов–драконов в сопровождении стражи для ареста Дарины.

А я улучила момент и полетала над морем. Хотелось немного побыть в шкуре дракона, ощутить полет не со стороны беспомощного пассажира, а по праву имеющего крылья существа. Довериться ветру и морю, насладиться совершенной свободой.

Короче, мне не понравилось.

Ветер дует в клюв, облака мерзкие и влажные, жопка мерзнет, в ушах все гудит, от нервов линяет хвост. А когда захотелось есть, пришлось вспоминать скудные познания о чайках. В отличие от Шушанны, грызущей все, что прибито и не прибито, у меня не было инстинктов предков, поэтому я пыталась выживать как могла. Кидалась в воду в попытках схватить какую–нибудь рыбину, нахлебалась соленой воды, испугалась, что умру чайкой во цвете лет, и мой труп даже не найдут среди прочих, и вернулась в порт, куда как раз прибыли спасенные (и одетые!) братья Винги.

Клянусь, я хотела радостно прокричать «Как я рада, что вы в порядке!», но издала такой жуткий вой, что начальник стражи заозирался в поисках нежити, напавшей на порт Магоморска.

Потом меня превратили обратно в человека, и теперь уже я сверкала голыми частями тела всем на потеху. Спасибо хоть дали плащик. И покормили, пока Истону и Вестейну в лекарском доме кололи противоядие от проклятия. Они вернулись, к слову, довольно быстро, мрачные, злобные, и отказались рассказывать, что с ними там делали. Но нет–нет недовольно потирали мягкие места, и это было так забавно!

Затем к Вестейну снова приделали кабину, загрузили в нее нас и зелье для мальчика, и мы срочным рейсом вылетели в Магополис.

В это время кто–то умудрился разболтать газетчикам о том, что недавно обвиненный в контрабанде Вестейн Винг выполняет специальный рейс для спасения жизни ребенка, а помогают ему…

Шушанна зафырчала, когда увидела газету.

– Невеста Аделита Монро, брат Истон Винг и неизвестное животное?! Это я–то неизвестное?!

– Это я–то невеста?! Откуда они это берут?!

Тетушки Марбл и Мейпл как–то странно переглянулись и отошли в сторонку.

Пришлось вызвать сопровождение, чтобы народ дал нам уйти.

– Вот так легко можно из обвиняемого превратиться в героя, – хмыкнул Истон.

Ему, кажется, было обидно, что все лавры достались Вестейну, хотя без него мы бы погибли на острове, и вряд ли кто–то когда–то нашел бы наши тела. А я просто радовалась, что братья помирились. Они оба мне нравились. И почему я считала Вестейна тираном и деспотом в самом начале?

Ах, да, потому что меня накрутила Шуша.

– Ты не хочешь стать снова человеком? – спросила я, когда наш экипаж направлялся в офис «Бла–бла–бла Маг», чтобы обсудить последние события и дождаться Вестейна.

– Не очень, – призналась подруга. – Мне нравится быть белкой. Тепло, уютно, меньше счета за воду и световую магию, все угощают вкусняшками и гладят. Сплошные плюсы.

Надо сказать, Шуша наглядно подтверждала свои слова: всю дорогу ее рассеянно почесывал Истон. Кажется, шиншилла выполняла для него роль мягкой игрушки для успокоения расшалившихся нервов, а Шушанна кайфовала под теплой и тяжелой рукой весьма интересного ей мужчины. И что тут возразишь? Был бы на его месте Вестейн – я бы тоже захотела стать хоть шиншиллой, хоть снова чайкой. Но чайкой только в том случае, если бы кто–то объяснил, как правильно есть.

Вестейн нагнал нас у самого входа в «Радужную» башню. Шеф выглядел чрезвычайно довольным собой и, похоже, успел пообщаться с прессой, потому что отжал у кого–то фирменный блокнот с логотипом «Вестник Магополиса».

Когда мы вошли в приемную, то дружно скривились.

– Фу–у–у, – пропищала Шушанна. – Что это?!

– Как будто что–то сдохло! – Истон зажал нос рукой. – Если бы твоя крыса сейчас не была с нами, я бы подумал, что она обожралась яблок и отбросила лапы.

В кабинете шефа мы увидели целую гору небольших картонных коробочек с ярким цветастым логотипом.

«Мабл и Мейпл», – прочитала я. – «Домашняя еда для нас – ерунда!».

– Это что?

– А… – Вестейн закрыл дверь. – Это мой новый бизнес. Когда твои тетушки начали беспокоиться не только о твоем замужестве, но и о желудке, я решил направить их энергию в мирное русло. И предложил открыть доставку домашней еды в офисы. Помог с помещением, разрешением и первыми закупками. Договорились, что они будут работать под крылом «Бла–бла–бла Маг», а возвращать мне долг обедами. Ну и вот… послушно возвращают.

– Ты отрядил тетушек готовить на МагСити?! – ахнула я.

– Зато они больше не пытаются тебя – как они там говорят? – жааааанить.

– Но почему–то газетам сказали, что я твоя невеста.

– Робко надеяться я им не запрещал, – логично возразил Вестейн. – Вот что, Шушанна, на сегодня ты свободна, завтра в офисе как обычно, обсудим новую стратегию. Ист, увидимся… как будет время. Дел жутко много, новый бизнес, сам понимаешь.

– Не за что, говнюк, – буркнул Истон. – Не стоит так благодарить меня за спасение твоей драконьей жопы.

– А я? Я–то могу быть свободна?

Хотя я же уволена. Надо будет узнать, мне вроде бы по закону полагается выходное пособие. Интересно, его хватит, чтобы пару недель отоспаться и немного обдумать дальнейшую жизнь? Вестейн еще обещал характеристику.

– Кстати, – Истон повернулся ко мне, – ты помнишь, что должна желание?

Желание? Я настороженно застыла. Ах да, точно! Он же обещал не сдавать меня и Шушу Весту.

– О чем это вы? Какое желание?

– Как–то обидно, не находишь? – вздохнула я. – Вестейн уже все узнал, а желание я тебе все еще должна.

– Так узнал–то он не от меня, – резонно возразил Истон. – Так что за тобой должок. Но пока расслабься, я ничего не придумал. Так, напомнил.

Я повернулась к Вестейну:

– Так мне можно идти домой?

– А я надеялся, что ты сходишь со мной на свидание.

– Сейчас?

– Если мы еще потянем, боюсь, случится что–то экстраординарное. Я превращусь в енота, Истон свергнет короля, твои тетушки отравят половину Магополиса. Идем, ты наверняка голодная, а здесь находиться больше нельзя.

И я сдалась. Отчасти потому что мне ужасно хотелось провести время с Вестейном, отчасти потому что грызло любопытство: куда он все–таки меня отведет? В «Маг–империал» для необременительной интрижки, в «Карваль» в знак серьезных намерений, или в личную и дорогущую «Библиотеку»? Вряд ли последний вариант, ему просто некогда было снять столик. Стыдно признаться, но эта мысль слегка расстроила.

Чтобы отвлечься, я спросила:

– Что будет с Дариной?

Вестейн пожал плечами.

– Ее обвиняют в контрабанде, отравлении, нападении, нарушении Кодекса Драконов. Она почти во всем созналась. Но контрабанда – слабое обвинение, она ведь не сама до этого додумалась, нашла тех, кто умело воспользовался ее связями. Думаю, заключит сделку со следствием и станет свидетелем. Отравление уже не доказать, а вот нападение – да. Но на пожизненное не тянет. Думаю, ее выкупят драконы и будут судить сами, а семья потом быстренько выдаст замуж и запретит ближайшие лет двадцать появляться среди людей. Что тоже неплохо, потому что Дарина – не преступный барон, она дура. А за это, увы, не сажают. Хотя я был бы не против, если бы ввели статью за влюбленность в моего брата.