Константин Костинов - Ксенотанское зерно Страница 44

– Да.

– Фукс!!!

– Ну что, что?

– Ты должна была найти похитителей!

– Я ищу.

– Где? В царстве грез?!

Фукс открыла глаза и оторвала лицо от подушки. Она лежала в своей постели в позе морской звезды, над ней стоял очень – очень! – недовольный цу Юстус.

– Фукс, – он сел на кровать, – буро-розово-серая белизна, что происходит?!

– У меня, – колдунья уронила голову обратно на подушку, – депрессия и меланхолия.

– Фукс, – голос герцога стал неприятным, – вспомни как следует, кто привел тебя в этот мир и сделал той, кто ты есть сейчас.

– Я не просила тащить меня сюда.

– Что-то я не помню, чтобы ты отказывалась от моего предложения. Вспомни, кем ты была и кто ты есть сейчас.

– Я помню об этом ежечасно.

– Тогда оторви свою… тело от кровати и отправляйся на поиски!

Дверь хлопнула, отдавшись в голове взрывом. Фукс поморщилась и села.

Пить плохо. Много пить – очень плохо. Особенно если ты твердо решила напиться и отключила магическую сопротивляемость алкоголю. Слава богу, ее никто не видел… Хотя нет. Приходил этот забавный крестьянин Якоб. Крестьянин, но так похож на настоящего человека. Больше чем все эти герцоги, графы, принцы. Особенно принц…

Даже посочувствовал… Хороший он все-таки парень, этот Якоб…

Фукс попыталась одновременно сделать две вещи: потянулась за бутылкой, в крошечной надежде, что в ней осталась хоть капля спиртного, и начала вспоминать «запах ауры» похитителей. Один запах вспомнился быстро, а вот вместо второго почему-то постоянно приходил запах крестьянина, все еще висевший в комнате после вчерашнего…

– Твою мать!

Бутылка – абсолютно пустая – разлетелась на осколки, врезавшись в стену.

Якоб и был вторым!

По узким улочкам славного города Друдена к Свиным воротам, самым, пожалуй, запущенным и заброшенным из всех городских ворот, двигалась повозка, запряженная двумя меланхоличными серыми волами.

На кратком совете было принято предложение Якоба: не придумывать ничего сверхъестественного, а выехать из города как можно быстрее, раньше, чем противник успеет сообразить, где их искать.

Простые решения – самые лучшие.

Якоб, которому не нужно было прятаться, ехал в своем обычном костюме. Рядом с ним сидел крестьянин в возрасте – одежда для Рудольфа была куплена на рынке, – скорее всего, для постороннего наблюдателя, отец парня. Судя по побитому лицу и запаху вина, вылитого на рубаху, крестьянин был пьяницей и драчуном, то есть именно таким, какими представляют крестьян большинство городских дворян.

Вот девушка, третья в повозке, была несколько необычной для крестьянки. Хотя одежда была самая что ни на есть крестьянская, но осанка, взгляд и выражение лица были настолько некрестьянскими, что некоторые внимательные прохожие оглядывались, пытаясь понять, что не так с этой девушкой.

Надутая и сердитая Ирма, которую уговорами и угрозами заставили переодеться крестьянкой – нет, это конечно забавно, но почему одежда такая… не такая? – не разговаривала ни с подлецом Якобом, ни с подлецом Рудольфом, которые совершенно не прислушались к ее мнению и даже не спросили, хочет ли она ехать к королю. Может быть, у нее другие планы? Нет, их на самом деле нет, но ведь они могли быть! Вот девушка и дулась.

Два подлеца тихо разговаривали между собой.

– Рудольф, ты на самом деле не родился дворянином?

– Зачем мне врать?

– Крестьянин?

– Хуже. Бездомный сирота. Детство – в семье нищих, подобравших меня где-то на дороге. С десяти лет – в шайке. Крал, грабил, убивал…

– Насиловал?

– Всякое бывало…

– Как же такой человек оказался дворянином и личным гвардейцем короля?

– Видимо, я все же не такой человек. И когда мне предложили поработать на короля, сменив вольницу на порядок, согласился не раздумывая. Хотя свободу люблю, но что-то разбойничья свобода какая-то… не свободная, что ли, не знаю…

– И много в гвардии таких молодцов? – искоса глянул на Рудольфа Якоб.

– Немного, – хмыкнул тот, – всего-то половина. Да еще наш командир.

– Это тот красавчик? Цу Гроссабгрунд?

– Это сейчас он цу Гроссабгрунд, граф и все такое… А несколько лет назад был лесным разбойником.

– Известным?

– Ну как сказать… Еще сегодня мы все втроем ходили в его костюмах.

– Командир личной гвардии короля – Зеленый Айк, – медленно произнес Якоб, останавливая повозку.

– Приехали? – спросила заскучавшая Ирма у Рудольфа, решив вернуться к первой версии «друзей-врагов».

– Ага… – ответил Якоб. – Приехали.

Он и Рудольф смотрели на Свиные ворота. На ленивых стражников, на желающих выехать из города – личные знакомства и некоторая сумма наличных с успехом заменяли разрешение от шварцвайсских монахов…

На десяток молодых студентов, гарцующих неподалеку.

У каждого за левым ухом виднелась белая прядь.

– Слуги Грибного Короля?! – тихо ахнула Ирма.

– Я думал, их не так много, – проговорил Рудольф, – чтобы перекрыть все выезды из города.

– Теперь мне понятно, – не отрывая взгляда от слуг нечисти, сказал Якоб, – чем пахнет у вас в столице. Плесенью.

Простой план рухнул.

Или нет?

– Медленно и не торопясь подъезжаем к воротам, – решил Рудольф. – Ирма, спрячьте лицо… да не так! Просто наклонитесь. Они могут пропустить нас, если не узнают…

– Вон она! – выкрикнул один дворянин, и десяток развернули коней в сторону повозки. Якоб сжал медную рукоять…

И отпустил. В их сторону нацелились стрелы арбалетов.

До слуг Грибного Короля – шагов тридцать. До поворота за угол – полсотни. Дверей поблизости нет, на окнах – решетки, дома – в три этажа.

Ни убежать, ни спрятаться, ни победить…

– В кабаке «Синий пес»! – Якоб быстро ухватил Рудольфа и Ирму за пояса…

На глазах удивленных дворян – никто из них не считал себя ничьим слугой – произошло чудо: девушка, которую они должны привести к хозяину – хотя никто не называл его хозяином, – и один из сопровождавших ее мужчин подпрыгнули высоко вверх и оказались на крыше трехэтажного дома. Девушка взвизгнула, но мужчина, придержав ее за талию, разбил ногой чердачное окно и оба исчезли в проеме.

Дворяне замерли. Ситуация была настолько необычной, что никто в первый момент не понял, что делать.

Летать никто из них не умел.

– На соседнюю улицу! – сообразил один из них. – Нужно найти вход и обыскать дом!

Кавалькада с топотом копыт пронеслась мимо повозки с замершим крестьянином. Разумеется, будь дворяне профессиональными воинами, гвардейцами или стражниками, они догадались бы схватить и допросить крестьянина, но у них не было опыта, а была только свойственная молодости кипящая в крови уверенность в абсолютной непогрешимости своих решений.

Никто из молодых дворян не обращает внимания на крестьян.

Топот стих за углом. Якоб медленно выдохнул. Снял шапочку-ермолку и вытер пот.

Повезло…

– Что, если Ирму уже вывезли из города? – Цу Юстус мерил шагами бывшую трапезную Цауберадлерского монастыря. – Что, если…

– Нет, – мертвый голос Грибного Короля. – Они еще в городе.

– Ты в этом твердо уверен… хозяин?

– Да. Несколько минут назад они пытались выехать через одни из ворот, но мои слуги остановили их, потеряв их след…

– Так если след потерян, они могут перебраться через стену в другом месте, кроме ворот! Пошли своих слуг за город.

– Невозможно. Никто из моих слуг не может ни выйти из города, ни войти в него.

– Почему? – Цу Юстус остановился.

– Город окружен молитвой.

– Они могли выбраться!

– Нет. Я тоже окружил город.

К неподвижно лежащему на берегу тихой речушки Подмастерью подлетел крупный черный ворон.

– Кар!

Взгляд оторвался от неба и медленно – очень медленно – обратился к ворону:

– Что… Берендей…

– Кар!

– Да… почти поймали…

Взгляд переместился в сторону, туда, где окровавленными куклами лежали мертвые тела трех девочек-колдуний. Обитатели тайного особняка герцога цу Юстуса несомненно признали бы в них сестер-близняшек колдуньи Монд. Разве что юбки были зеленого, красного и оранжевого цвета.

– Почти поймали…

Да, ведьмы были очень сильны. А образ святого не всегда поможет колдуну.

– Что с Ирмой… Она… у короля?..

– Кар!

– Что?!

– Кар! Кар!

– То есть как «все еще в городе»?!

Глава 34

В кабаке «Синий пес», что в славном городе Нассберге, не так далеко от Свиных ворот, в темном углу сидели крестьянин с крестьянкой. Здесь было много крестьян, из тех, что приезжали в город по делам и жили в трактирах неподалеку, но нас интересуют только эти двое.

Другие посетители кабака не обращали внимания на эту парочку, а если бы и обратили, то, скорее всего, подумали бы, что это муж и жена или отец и дочь. Никто бы не догадался, что эти двое и друзьями-то не были.