Ольга Куно - Записки фаворитки Его Высочества Страница 47

– Возможно. Пока не знаю, – задумчиво ответил Рауль.

Перспектива обойтись без казни Отилии принцу, несомненно, нравилась, однако принимать решение он не спешил.

– Его аргументы кажутся разумными, – заметила я.

– Кажутся, – согласился Рауль. – Но я хочу кое-что проверить, прежде чем поддаваться на уговоры. Например, выяснить, нет ли у Хоулмана своего личного мотива заступаться за Отилию.

– У него может оказаться такой мотив? – удивилась я.

– Может быть все что угодно, – пожал плечами Рауль. – К примеру, известие о прибытии родителей Отилии ему могли доставить на пару с весьма увесистым кошельком. У меня нет особых причин так думать, но проверить стоит. Если не найду никакого подвоха, то, пожалуй, к его совету можно отнестись серьезно.

– Тебе предстоит насыщенный день, – заметила я.

– Как и обычно. Что собираешься делать ты? Пойдешь в оранжерею?

– А вот и нет. Сегодня среда, так что я, как и всегда, отправлюсь транжирить твои деньги.

– Можно с этого места поподробнее? – поднял брови принц.

– Не те, которые в сокровищнице, а те, которые отведены на нужды оранжереи, – уточнила я.

– Ах эти…

– Сегодня на южной площади состоится еженедельная ярмарка. Я часто хожу туда прикупить что-нибудь для зверушек.

– И сколько же ты там транжиришь? – фыркнул Рауль.

– Ну, как правило, я беру с собой десять – пятнадцать медяков.

– Внушительная сумма, – съехидничал его высочество. – Можешь прихватить с собой еще один медяк, чтобы ни в чем себе не отказывать.

– Неслыханная щедрость, – не осталась в долгу я. – Но я и так ни в чем себе не отказываю.

– Кстати, чуть не забыл: я распорядился по поводу твоей помощницы. Ее должны прислать к тебе сегодня ближе к вечеру.

– Не может быть! – Я радостно всплеснула руками. – Не думала, что когда-нибудь до этого доживу. Почти все шесть лет мне приходилось справляться одной. Ну почему в этом мире ничего нельзя добиться без связей?

– Уж так он устроен, – отозвался Рауль, вставая из-за стола. – Могу тебя утешить только одним: в твоем случае проблема связей больше не стоит.

На ярмарку я отправилась в приподнятом настроении. Южная площадь находилась подальше от дворца, чем центральная, но погода выдалась неплохая, не слишком холодно и не слишком жарко, и можно было получить удовольствие от прогулки. Идти оставалось меньше десяти минут, когда я почувствовала, как что-то колет левую ногу, и остановилась возле высокого каменного дома. Прислонившись к стене, я вытряхнула камешек из туфли и увидела, как шедший следом человек также остановился, не доходя до меня двух-трех ярдов. Он вроде бы принялся отряхивать свой плащ, и я, отвернувшись, продолжила путь. Мужчина – среднего роста, шатен, обладатель необычно густых бровей, особенно выделявшихся на фоне нездорово бледного цвета лица, – также продолжил свой путь. Я остановилась опять, на сей раз специально. Он тоже остановился и сделал вид, будто оглядывается. Эта игра в кошки-мышки быстро мне надоела. Завернув за угол, я резко развернулась и, когда мужчина остановился, чуть было не врезавшись в меня на ходу, раздраженно спросила:

– Может, объясните, что вам нужно?

– Мне – ничего, – ответил тот, нисколько не смущенный тем, что его раскусили. – Вас хочет видеть мой господин. Я уполномочен доставить вас к нему.

– И кто таков твой господин? – осведомилась я.

– Этого я сообщать не уполномочен.

– В таком случае очень глупо со стороны твоего господина ожидать, что я соглашусь на встречу, – отрезала я.

– А придется, – развел руками он, глядя мне за спину.

Я проявила непростительную оплошность. Следовало догадаться, что преследователь окажется не один. Но я не привыкла к вниманию преступных элементов к моей скромной персоне и ничего серьезного не заподозрила. Поэтому удар рукоятью меча по голове застал меня врасплох.

Глава 18

В плену

Муха ползла вверх по деревянной стене, шустро перебирая лапками. Время от времени она останавливалась, немного топталась на месте и снова продолжала маршрут. Интересно, как такие тоненькие лапки выдерживают такое крупное, мощное тельце? Но факт оставался фактом: муха передвигалась весьма бойко.

Будь я на месте этого насекомого, я бы, наверное, принялась с завидным упорством биться о непробиваемую стену того сарая, в котором меня держали. Но для меня такой, какая я есть, быстрой проверки оказалось достаточно, чтобы убедиться: пытаться самостоятельно отсюда выбраться бесполезно. Стены представляли собой череду грубо и неровно сколоченных досок; дневной свет с легкостью проникал внутрь сквозь узкие щели. Постройка производила впечатление весьма хлипкой, но моих скромных физических сил оказалось слишком мало, чтобы проделать в ней достаточно крупную брешь. Осмотр сарая по периметру и несколько осторожных попыток справиться с досками или запертой снаружи дверью не дали ничего, кроме саднящей теперь занозы. Внутреннее содержимое помещения также ничем не порадовало. Сарай был по большей части пуст, лишь около одной из стен на полу валялся кое-какой хлам да несколько предметов покоилось на приколоченных к стене полках. Все это я давно уже осмотрела. Ничего полезного. Я надеялась найти в сарае какие-нибудь инструменты – а стало быть, средства самозащиты – вроде молотка или, к примеру, компактного топорика. Увы, мне удалось обнаружить лишь несколько пустых мешков из-под зерна, старый плед, обрывок рыболовной сети да немного подгнившей соломы.

Голова сильно болела в том месте, по которому был нанесен удар, да и все тело нещадно ныло. Я ничего не помнила, но по ощущениям могла предположить, что меня привезли сюда на лошади, банально перекинув через седло. Кому так сильно захотелось со мной пообщаться, что он пошел на столь крайние меры? Что это за хозяин, имени которого не пожелал назвать преследовавший меня мужчина? У меня успело возникнуть несколько подозрений, но ни одно из них не было возможности ни подтвердить, ни опровергнуть. Одно оставалось несомненным: до начала нашего общения с Раулем моей персоной никто так усердно не интересовался. Своих личных врагов у меня не было. Очевидно, это кто-то из врагов принца, вернее всего, кто-то, кому я перебежала дорогу. Не так уж и много успело появиться таких людей. Гектор Вилстон? Отилия или кто-нибудь из ее родственников? Рик Вольф? А что, если Мелинда или Ридз, хоть и не были пойманы за руку, тоже вынашивали свои тайные планы, исполнению которых я помешала?

Кто бы это ни был, что ему нужно? Убить меня за то, что спутала ему карты? К горлу подкатила непрошеная волна жара. Спокойно. Не надо пугаться еще больше, я и так напугана. Если бы этот кто-то хотел меня убить, мог бы сделать это сразу. Зачем было приволакивать меня сюда?

Не вставая с жесткого деревянного пола, я повернулась лицом к стене и в очередной раз прильнула к узкой щелке. Как всегда, ничего. Я могла разглядеть только небольшую часть стены другой деревянной постройки, полоску зеленой травы да клочок неба. Людей не было ни видно, ни слышно. То ли они безвылазно сидели в том деревянном доме, то ли и вовсе уехали. Понять по увиденному, где именно я нахожусь, оказалось также невозможно.

Ждать помощи неоткуда. Меня не хватятся еще долго. Принц знает, что я ушла на ярмарку и вполне могу провести там достаточно много времени. Ближе к вечеру в оранжерею должна прийти новая помощница, но и тут мое отсутствие не вызовет особого переполоха. Решат, что Говорящая отправилась по своим делам и задержалась. И только когда станет ясно, что я не вернулась во дворец к ночи, Рауль поймет, что что-то не так. Но даже и тогда что он сможет сделать? Никто не знает, куда меня увезли. Я и сама этого не знаю. А если за моим похищением стоит тот, на кого я думаю, то и его местонахождение на данный момент никому не известно. Картина складывалась совсем невеселая.

Чем больше я думала, тем больше находила поводов паниковать. Поэтому сделала вывод, что думать – занятие вредное. Спланировать что-либо заранее я все равно не могу, так что пока придется предоставить событиям идти своим чередом и положиться на свои силы. В конце концов, в моих жилах течет кровь как дворян, так и торговцев. Будем надеяться, что я унаследовала выдержку от первых и смекалку от вторых. А пока надо как-то убить время, и для этого в моем распоряжении есть лишь одно занятие. Которому я и посвятила несколько часов.

Постепенно снаружи стало темнеть, и наконец моя тюрьма погрузилась вместе с внешним миром в черноту. В животе заурчало. Вспомнилось то, с какой жадностью Рауль вцепился в прихваченный мной бутерброд по дороге из логова разбойников. Это воспоминание вызвало улыбку, и внутри ненадолго стало тепло. Это был не обжигающий жар заволакивающей тело и душу паники, а именно тепло, спокойное и уютное. Но надолго оно не задержалось, уступив место совсем другим чувствам. Сколько прошло часов? Почему никто так до сих пор и не пришел? Что, если о моем существовании просто забыли и никто так и не появится? Или, того хуже, меня специально оставили здесь умирать от голода и жажды?