Константин Костинов - Ксенотанское зерно Страница 52

– Якоб едет с нами? – расцвела Ирма, когда увидела его вместе с монахами. Она уже проснулась, пообедала и сейчас, вместе с Рудольфом в парадном мундире, стояла у кареты, ожидая отъезда. Для девушки все приключения закончились. Скоро она окажется под надежной защитой короля. Своего настоящего отца.

– Нет, госпожа цу Вальдштайн, – наклонил голову отец Тестудос. – Якоб Миллер отправится в наш монастырь для допроса.

– Допроса? – Ирма округлила глаза. – Но…

– Он опасный враг короля, уважаемая.

– Якоб не враг! – возмутилась Ирма, приближаясь к аббату. – Он спас меня от… от герцога цу Юстуса и Грибного Короля. Он не враг! Якоб!

– Я не враг, – развел руками парень. Что он еще мог сказать?

– Он против врагов короля, но это не значит, что он за короля, – хладнокровно констатировал отец Тестудос.

«Это не значит, госпожа, что мне нравится генерал Нец. Мне не нравятся все остальные», – всплыло в памяти у Ирмы.

«Я? Я не люблю генерала», – вспомнил Якоб слова Подмастерья.

Они с Ирмой растерянно посмотрели друг на друга.

«Может быть, он и вправду против короля?» – подумала Ирма.

«Может быть, Подмастерье – враг короля?» – подумал Якоб.

– Едем, госпожа Ирма. – Аббат решил, что молчание уж слишком затянулось. Он и так дал время арестованному поговорить.

– Я никуда не поеду! – Ирма разъярилась, – Не поеду, пока вы мне не объясните, в чем обвиняется мой спутник!

– Госпожа Ирма, – увещевающим тоном начал аббат.

– Я. Никуда. Не. Поеду, – тихим голосом проговорила девушка, глядя в глаза монаха. – Это. Мое. Последнее. Слово. – Вы меня прекрасно слышали, отец Тестудос. – Ирма повернулась и пошла по тропинке к особняку. – Я останусь здесь.

У аббата появилось большое желание схватить девчонку, связать и доставить к королю в виде диводурской колбасы. Он уже давно отвык от неповиновения. Однако аббату было неизвестно, как король отнесется к такой доставке своей единственной на данный момент дочери.

– Госпожа Ирма, – произнес он вслед, – здесь уже появлялась ведьма, от которой вам с трудом удалось избавиться. Что вы будете делать, если сюда явится десяток колдуний? Вы нужны государству. Живой.

– Раз я нужна живой, – холодно произнесла девушка, не оборачиваясь, – значит, обеспечьте мою безопасность.

К счастью для нее, отец Тестудос не видел лица Ирмы. Она побледнела, покраснела, но сдержалась. Судьба государства – слишком большая ответственность для юной девушки, которая еще не привыкла жертвовать друзьями во имя высшей цели.

– Хорошо, уважаемая, – сдался аббат. – Мы останемся здесь, и мой помощник лично проследит за вашей безопасностью. Вместе с моими братьями. Однако, – голос налился сталью, – я увезу этого человека в наш монастырь. Его присутствие рядом с вами может быть опасным. Его допросят, и, если мы ошиблись, я лично принесу этому крестьянину свои извинения в вашем присутствии.

– Хорошо. – Ирма обернулась и кивнула.

Она добилась своего и посчитала, что аббат имеет право на маленькую уступку.

Все-таки девушка была еще слишком наивна.

Отец Тестудос улыбнулся, представляя своего помощника:

– Отец Каникулус.

Монах – в возрасте, но привлекательный такой мужской красотой, которая только сильнее проявляется с годами, дружелюбно кивнул Ирме и тоже улыбнулся. От этой улыбки странные мурашки бежали по коже и сосредотачивались в… разных местах…

– Нам нужно что-то делать. Нам нужно что-то делать. Мы не можем просто так сидеть и смотреть.

Грибной Король водил шляпой туда-сюда, следя взглядом за вышагивающим по трапезной Цауберадлерского монастыря герцогом цу Юстусом. Наконец не выдержал:

– Почему? Почему мы не можем просто сидеть?

– То есть как? – взвился герцог. – Мы что, по-твоему, можем просто ничего не делать?!

– Неудивительно, – поморщился Грибной Король, – что твои ведьмы такие истерички… Зачем нам что-то делать?

– То есть как?

– Да вот так. Мне, моим детям и моим слугам не выйти из города. Это факт. Значит, нам нужно ждать, пока король вернется.

– А если он не вернется?

– Думаешь, король решит перенести столицу? – хмыкнул Грибной Король. – Навряд ли. Рано или поздно он приедет сюда. А мы будем его поджидать.

– А если он не приедет еще месяц? Два? Год?

– Ну и что?

Герцог моргнул:

– И правда, что это я? Ирмы нет, первый план провалился, и нам теперь неинтересна Ночь Зеленых Огней. Значит, пойдем по-другому?

– Ну да. – Грибной Король качнул шляпой. – Чем дольше здесь не будет короля, тем лучше для нас. Мои слуги так разогреют жителей, что, когда король все же появится, столица взорвется, как котел, который слишком долго держали с закрытой крышкой.

– Ты можешь взять себе еще слуг?

– Могу, только зачем? Я и тех, что есть, с трудом удерживаю. Лишние два-три десятка особой роли не сыграют.

– Мало… Один из ста столичных жителей в лучшем случае.

– Зато когда они выйдут на улицы, всем покажется, что их очень даже много. И люди решат, что против короля – вся столица. А не один из ста.

Герцог и Король расхохотались.

Путь до монастыря Якобу не запомнился. Его везли в карете – как дворянина, можно загордиться – с плотно занавешенными шторами, в темноте. Напротив всегда сидел чрезмерно сильный брат Риноцерус или же хитроглазый брат Вульпес. Якоб от тоски несколько раз представлял, как сворачивает одному из них шею, но здравый смысл подсказывал, что ничего у него не получится. Братья – не дураки.

Он дремал, поэтому даже не смог бы сказать, сколько они ехали. Сутки, двое? Его выводили оправиться в каких-то придорожных кустах, давали хлеб с мясом, воду. Якоб ел, пил, засыпал. Он уже почти созрел для побега, как поездка закончилась.

– Выходи, парень! – Дверца кареты открылась, брат Риноцерус выскочил наружу. Якоб вылез, щурясь на неяркий утренний свет.

Высокие крепостные стены. Вымощенный булыжником двор, спускавшийся от ворот длинным языком и разливавшийся в круглую площадь. Разбросанные здания, построенные из огромных темных камней. Мрачный собор с высокой колокольней.

Шварцвайсский монастырь.

– Ну, как тебе у нас? – усмехнулся брат Вульпес.

– Пахнет здесь у вас. Чем-то.

– Ладаном?

– Лисятником.

– Иди, – помрачнел святой брат. – Шутник.

То тут, то там по двору проходили монахи в черных рясах, подкованные белой сталью сапоги тяжело звенели о булыжники.

– Брат Лепус, погоди, – пробежал мимо один из монахов, молодой, безусый.

– Иди, иди. – Брат Риноцерус, наоборот, заулыбался.

Якоба толкнули в спину, он зашагал вниз к одному из зданий, прижавшихся к стене монастыря.

Колокольня? Якоб завертел головой.

В узких проемах под острой крышей были хорошо видны темные бронзовые колокола. Вот только…

Из-за стены незаметно, но у колоколов не было языков.

Допрос живо напоминал городскую стражу города Штайнца.

– Ты колдун?

– Нет, господин.

– Ты когда-нибудь колдовал?

– Нет, господин.

– Ты знаком с колдунами?

– Нет, господин.

– Врешь.

– Нет, господин.

Отец Тестудос наклонился к парню. Здесь все-таки не Штайнц.

– Ты не понял меня, Якоб Миллер. Когда я сказал, что ты врешь, я имел в виду не то, что я не верю тебе. Ты именно врешь. А я чувствую ложь. Всегда. Ты знаком с колдуном.

– Нет, господин.

Аббат вздохнул:

– Слушай, парень, я ведь не желаю тебе зла. Пойми, это моя работа, ловить и уничтожать колдунов. Ты не колдун, это сразу понятно. Но ты работал на колдуна. И ты скажешь, как мне его найти.

– Нет, господин.

– Черная белизна… Парень! Кого ты покрываешь? Колдуна? Мерзкого злодея? Он тебе что, брат? Отец? Сын?

– Нет, господин.

– Тогда зачем? Ты что, не понимаешь, что такое колдуны? Они используют людей для своих целей, а потом бросают. Ведь тебя бросили? Он тебя бросил? Ведь так? Ну, сам подумай…

Якоб молчал, опустив голову.

– Или ты думаешь, что он тебя спасет? Зачем ты ему теперь? Твоя роль сыграна, все, ты ему больше не нужен.

Якоб молчал.

– Хочешь, я угадаю, что ты думаешь? – Аббат прищурился. – Ты думаешь, что твой дружок просто не успел тебя спасти. Или, может быть, даже думаешь, что он придет за тобой? Сюда? Парень, запомни, все колдуны боятся шварцвайсских братьев. Никто не выступит против нас. Никто.

Парень поднял голову.

– Почему? – хрипло спросил он.

– Что почему?

– Почему колдуны вас боятся? Кто вы такие, шварцвайсские братья?

Аббат широко улыбнулся:

– Ты вспомнил о тех слухах? Мол, наши монахи сами все колдуны, поэтому и могут поймать других? Так? А ты не думал, что волков травят не другими волками, а волкодавами?

– Значит, вы не волки? – тихо спросил Якоб. – Волкодавы…

– Да… – Аббат улыбнулся было.

– Волкодавы… Не люди.

Он почувствовал, как на его плечах напряглись пальцы двух монахов.

– Что ты сказал, парень? – Отец Тестудос сощурил глаза.