Иван Иванов - Любовь и хоббиты Страница 55

Вот и весь расклад, приехали! Интересно знать, где Урман?

– Здрасссьте! – прошептал я и дал стрекача.

Кроссовки пришлось выбросить, а вот справочник надо было любой ценой сохранить. Я сразу свернул в переулок, резко вильнул в другой, третий, четвертый, пятый… Мимо пролетали заборы и норы; хоббиты то и дело бросались под ноги, соседи норовили улечься поперек пути; в мешанине мыслей я и не заметил, как домчался до Урмановой норы. Осторожно вылез на дорогу, ведущую к калитке, и понял, что дальше идти нельзя: вдоль забора тянулась яркая желтая лента и через каждые два-три ярда стоял железный представитель топливного департамента. Теперь к норе и мышь не проскочит. Но где же тогда Урман, если его не схватили? Где?

Я растирал виски и заставлял себя думать. Ох, и нелегкое это дело!

Стемнело, наступил вечер, под потолком зажглась искусственная луна, и тут меня осенило: кабак! Чтоб мне прокиснуть, если он не там! Я помчался туда изо всех сил, выбирая дорогу позаковыристей, с «правильными» камерами видеонаблюдения.

В «Под колпаком» было тесно и жарко, гномов собралось больше обычного, и пришлось потратить уйму сил, чтобы просто пролезть к барной стойке. Слышались возмущенные возгласы, нетерпеливые вздохи и раздосадованное кряхтенье, перед стойкой выстроилась длинная бородатая очередь.

– И давно они там? – спросил рыжебородый гном у седого.

– Давно, – подтвердил седой, – скоро час будет.

– С ума сошел!

– Издевается над нами, и главное, с кем… с хоббитом!

– С хоббитом?

– Да ты его знаешь, Урман, изобретатель недоделанный.

– А-а-а, знаю, он сюда приходил в тот день, когда нас выгнали раньше положенного.

– Вот-вот он самый…

– А чего они делают-то?

– Так ведь роботы у них теперь личные, у каждого свой, вот теперь сравнивают.

– Хммм, ну и пускай сравнивают в нерабочее время, а? Как ты считаешь?

– Верно говоришь, нельзя с нами так, мы живые гномы.

– Эй! – заорали в очереди. – Главбух! Имей совесть! Нам на работу завтра, а ну давай наливай!

– Наливай! Наливай! – с готовностью подхватили другие.

– Эля! Эля! Эля! – проорали все.

– Оле! Оле! Оле! – простонали самые пьяные и спортивные.

И тут за стойкой появился один из роботов; как я понял, самый первый из вчерашних, тот, которому я голову заморочил и море смазки обещал. Мне удалось протиснуться сквозь толпу гномов и оседлать стул перед барной стойкой. Девяностый начал так ловко и быстро раздавать напитки, что посетители враз утихли, едва успевая забирать полные кружки. В тишине смешались и радость, и зависть – думаю, каждый гном захотел себе в помощники что-то похожее, работы ведь у каждого много: одни куют мечи, кинжалы и ножи для реквизиторской, другие вкалывают на космодроме в ремонтных мастерских, третьи поддерживают системы водоснабжения и канализации.

С появлением робота народа у стойки заметно поубавилось, гномы уходили к столикам с полными кружками, восхищенно заглядываясь на расторопного заместителя Главбуха. Я тоже рассматривал этот продукт совместного творчества гнома и хоббита до тех пор, пока мой взгляд не остановился на месте, где положено быть маркировке. На белой эмали груди охотника на хоббитов пылали острые красные буквы: Ё Т У Н Ш Т Р У Д Е Л Ь.

Я от души расхохотался – однако бармена зацепили байки про мою несостоявшуюся скандинавскую жену!

Я просочился за перегородку, обогнул стеллажи и вынырнул в подсобке – это был тесный угол с кроватью, на которой сидели Главбух и Урман, оставшееся свободное место занимал отключенный Рентген.

– А, Боббер, привет, заходи, – воблоподобный кореш буднично выглянул из-за крышки, открытой на спине робота, и вернулся обратно. Хозяин заведения даже не стал отвлекаться, он увлеченно паял.

– Что, сломался? – спросил я для вежливости.

– Требуется доводка, – уклончиво ответил Урман.

– Как там моя у*****ч Ётунштрудель? – Главбуха переполняла гордость. – Справляется?

Вот что значит гном. Посмотришь – бармен, а дай в руки инструмент, и станет волшебником.

– О, да! – подыграл я. – Ётунштрудель великолепна!

В шкуре хоббита я был для него очередным мохноногим воришкой, и больше никем, на этом наше общение и закончилось.

– Урман, можно нам с тобой выйти на минутку?

– Что опять стряслось, Боб? Хай Гадович за инструментами вернулся?

– Если бы… – вздохнул я.

– Идите, поговорите, й***ж, я один быстрее управлюсь, – бесцеремонно поддержал меня Главбух и стал чем-то щелкать внутри Вильгельма.

Ури побледнел, промычал себе одному понятную фразу и поднялся с кровати. Мы вернулись в зал и нашли единственный относительно свободный столик, на котором спал вусмерть пьяный гном с рыжей бородой. Запахи эля и гномьего пота наполняли каждый дюйм, посреди стола тускло светила керосиновая лампа.

– Ури, они выслали подкрепление, в бабушкиной норе меня встретил шеф, он все знает, я только что оттуда.

Высокий хоббит остолбенел:

– Чего же ты сразу не сказал?

– Это касается только нас, гномам не стоит вникать в хоббитские дела.

– Да, ты прав, – признал он, подумав. – Гномов это не касается.

Благодаря усердию железной Ётунштрудель кабак напоминал сытого, засыпающего кота: теперь за напитками и вовсе не надо было ходить, кружки и соленые орешки она разносила сама. Многие гномы с любопытством разглядывали робота, стучали по нему кулаком, другие чокались, а особо пьяные пытались заигрывать. Робот отличился и тем, что бережно подбирал отрубившихся хоббитов (я насчитал не меньше пяти соплеменников) и выносил на улицу. Выносить гнома по правилам этикета следовало только в том случае, если он крушил мебель или провоцировал драку.

– До чего же тусклая лампа, – посетовал Урман, не зная с чего начать. Раздался треск рвущейся ткани, стены шатра всколыхнулись, в полумраке блеснуло одно лезвие, второе, третье: кто-то снаружи резал палатку на части.

– Бежим! – я соскочил со стула и потащил утконосого за собой; те, кто мог держаться на ногах, тоже повскакивали, готовые постоять за себя, кто голыми руками, а кто и при помощи посуды, мебели и спящих собутыльников.

Пока мы продирались к барной стойке, стены шатра превратились в лоскуты; в свете люминесцентной луны появились знакомые очертания двух роботов девяностой серии.

– Попрошу сохранять спокойствие, уважаемые посетители! – произнес один из них голосом диктора с телевидения. – Мы – представители межгалактического департамента топливной безопасности, и не причиним вам вреда. Всё, что нужно сделать, – это выдать нам двух преступников, совершивших нападения на представителей департамента. Их имена… – речь оборвалась, потому что кто-то запустил в оратора настольную керосиновую лампу. Звон стекла, вспышка и охотник на хоббитов превратился в факел.

– Тушите! – заорал кто-то. – Перепаяем!

– Это я в него бросил, он мой! – возразили ему. – Не трогать!

– Мой! Мой! Мой!

– Надо второго поймать!

Главбух выскочил нам навстречу с выпученными глазами и всклокоченной бородой.

– Что происходит, хоббиты? Какая а****а порвала палатку?!

– Роботов раздают! Налетай! – крикнул я, и мы с Урманом скрылись в подсобке. Отвлекающий маневр сработал великолепно: бородатики накинулись на девяностых и подмяли их под себя, взяли количеством, говорят в таких случаях. Искушенные в технике, гномы легко выключили девяностых и принялись их делить, и тогда начались междоусобные драки. В более спокойной обстановке Ури назвал бы это безобразие переделом собственности. Драки впечатляли, но мне довелось поглазеть на самую малость. Никогда бы не подумал, что с помощью бороды выполняется такое огромное количество боевых приемов! Как рассказывали очевидцы, сохранившие зубы, в мордобое отличился наш рыжебородый сосед по столу: он отлично выспался к началу драки и от души навешал всем желающим, не вникая особо в причины конфликта. Убедился, что бить некого, и опять где-то прилег. Вот это я понимаю – нервы!

Мы спрятались в подсобке Главбуха, чтобы составить план. Урман включил Вильгельма и посмотрел на меня:

– Куда теперь? – меж тем стены подсобки ходили ходуном.

– Минутку, – я поспешно выдернул из-за пазухи «Самых опасных чудовищ Вселенной», на первом развороте которых говорилось о том, что «настоящее издание представляет собой карманную базу данных, предназначенную для служебного использования только агентами Базы», во введении в глаза бросилась фраза о том, что «создания, включенные в справочник, объявлены в межпространственный розыск, вооружены, особо опасны и неадекватны». Я зажмурился, открыл случайную страницу и ткнул пальцем.

– Гадаешь? – озадачился Урман. – Долго еще?

Шум и гам нарастали, где-то близко раздавался смачный гномий мат Главбуха.

– Ури, какие у тебя планы на ближайшую неделю? – я распахнул глаза и жадно уставился в текст.