Хозяйка волшебного дома. Книга 2 (СИ) - Риш Мартиша Страница 55

Я немного ему завидую. Или много?

Говорят, нет ничего в мире слаще вечной любви. Той, что не гаснет под ворохом дел и забот, что только сильнее становится от разлуки, не осыпается пеплом и после смерти. Любимая Далета умерла, превратилась в русалку. Но он успел хотя бы узнать, попробовать, что такое настоящая любовь. Я же, скорей всего, ее никогда не узнаю. Слишком мало кому даётся возможность познать вкус настоящей любви.

Далет с великим умением вырезает фигурки из кубиков сахара. Старается, мастерит торт. Из фигурок он сделает украшение.

Завидую берсерку, честное слово. Можно скучать по вкусу блюда, когда ты его уже знаешь. Хуже, когда ты его и не пробовал, и точно знаешь, что скорей всего тебе и крошечки не останется. Так, только эрзац. Что-то похожее, но все же не то.

Как было у меня и Настёны. Не любовь, просто крепкая дружба, подпорченная страстью. Ведь, если по-честному, я ее никогда не любил с той великой силой, с какой любят жен. Заботился — было, переживал за нее — тоже да. Но любви нам двоим не досталось. Я бежал в этот брак от своей настырной матери, Настёна бежала от одиночества. Вот и вышла фигня. Хорошо, хоть детей мы не завели. Считай, повезло. Пора заканчивать эту авантюру. Отступиться от Насти, как от женщины, вернуть роскошь чистой, как матушкин хрусталь, дружбы. Так и сделаю. Куплю себе домик где-нибудь здесь, буду заходить в гости, устраивать шашлыки, помогать ей тоже буду, пожалуй. Раза два в месяц стану навещать мать. И, главное, буду искать ту самую. Чтоб как у Далета. Не в смысле русалку, а настоящую любовь. Может, найду. Хорошо б, чтоб она красоткой оказалась как Настя, только пониже ростом и попухлей. Что-то я замечтался.

Да и Анджей, похоже, тоже. Баюкает малыша на руках и кажется, что это его собственный сын. Взгляд парня немного растерян, направлен сквозь пустоту кухни в гостиную залу. И кажется, что он не с нами, а где-то там, далеко.

— Женюсь! — припечатал словно булыжником по асфальту, — Женюсь и все тут. Черт с ним, с титулом. Придумаю другой способ добыть себе положение. Отец будет рад, когда увидит мою жену.

— На ком ты женишься? — закинул неудавшуюся сах неарную звезду в рот Далет и сладостно хрустнул. Как ему вообще удается вырезать эти фигурки из рафинада?

— На ком ещё я могу жениться, кроме как на Анне? Она станет моей женой. Мы уедем в охотничье шале. Оно небольшое, но очень уютное. Комнат двадцать, не больше. И кругом горы и море.

— Красиво, — прищелкнул языком берсерк. Я же просто позавидовал. Ничего, я тоже себе дом куплю. Перца мне для этого хватит, — Анна согласится? Ты спрашивал у нее?

— Она может не согласиться? — поднял ошалелые глаза на него Анджей, — У нас море, горы, шале… У нее ничего этого нет и не будет. Почему Анна может отказаться?

— Тому есть тысяча причин. Женщина всегда ищет возможность подергать льва за усы, — бастард приосанился, тоже мне, лев! — Что, если… — продолжил Далет ковырять лезвием сахарную фигурку.

— Начал, так говори, раб! — не сдержался и стукнул кулаком по столу Анджей. Ого! Парень-то, оказывается, горяч. Анька крупно вляпается, если соберётся за него замуж.

— Не думаю, что слова раба заинтересуют столь важную персону, — ухмыльнулся недобро берсерк и отступил к духовке. Щёлкнула кованая задвижка в форме петушка, скрипнула дверца. Наружу показался пышный корж в о6сыпке из толчёных орехов.

— Прости, не сдержался, — качнул головою бастард.

— Прощают лишь боги, я не умею. Что, если Анна захочет тебя взять в этот мир. Останешься с ней или..? — метнулись угольки растерянных глаз бастарда, на секунду показалось, что сверкнули яркими искрами.

— Останусь. Ни один мужчина не оставит свою жену в одиночестве слишком надолго.

— Согласится ли она? — подбавил я пороха в этот огонь.

— Согласится. Теперь я в этом уверен, — твердо кивнул головой этот парень. Ему я тоже завидую. Хочется наконец и самому обрести счастье, хоть попробовать его, узнать, какое оно на вкус, чувсвство сильной любви. Эх, Настёна, как-то у нас не так получилось. Не стоило портить дружбу браком. Дурацкая это была затея.

Зевнул и начал хныкать младенец у бастарда на руках, проголодался, наверное. Анджей просунул в пеленки ладонь и выразительно посмотрел на берсерка.

Процокал по полу когтями проснувшийся вурдалак. Далет отложил в сторону сахар и пошел грабить козу. Иначе процесс дойки этой стервы не назовешь. Бодается, стремится удрать, ещё и нахально лезет в карманы. В камине пылает огонь, отсюда и он, и дверь на террасу хорошо видны.

Серебряное ведёрко стоит аккуратно на полке, прикрыто сверху салфеткой, чтоб пыль не попала. Это с моей лёгкой руки ведро для шампанского эльфийской работы стало подойником. Отдал и не жалею. Захочу, куплю ещё одно.

Вурдалак потянул носом, принюхиваясь к аппетитно пахнущей рагу, разлитому по глиняным горшочкам. Где-то вдалеке завыли собаки. Хорошо здесь, уютно.

В дверь, ведущую на террасу, начала громко стучать рогами коза. Порой кажется, что дом берут штурмом.

— Скотина! Уймись! — выкрикнуле я.

— Подлая тварь, — добавил от себя Далет. Коза будто бы и не слышит, грохочет ещё сильней. Звякнул металл, должно быть, коза повесила себе на шею ведро для воды. Ребенок на руках у бастарда захныкал.

— Рога- то как у антилопы! Мозгов ещё меньше! Обломаю ведь, так и знай! — крикнул в голос Анджей прижал младенца к себе и начал баюкать кроху.

— Бесово отродье! Как только Лео ее выбирал? — распахнул дверь берсерк.

Вмиг дом наполнился звоном железа, эльфийские, длинные темные плащи заполонили гостиную, лица скрыты под капюшонами, мечи прикрыты фалдами плащей. Анджей обнажил свой меч. Берсерк поднял за черенок Ильсидору. Садовые ножницы словно взбесились, выпорхнули из шкатулки, бешеной птицей кружат и щелкают над одеждой вечерних гостей. Ощерился вурдалак, встал на задние лапы, зарычал глухо. Я смотрю на происходящее и никак не могу поверить в реальность всего этого. Хватаю со стола кухонный нож. Не воин я. И никогда не был воином. Но, похоже, сегодня это ничего не значит. В наш дом вломились незваные гости, значит, стану его защищать.

Чуть пискнул малыш то ли от голода, то ли от страха. Я встал так, чтоб прикрыть и его, и Анджея своею спиной. Никогда не ждал от себя подвигов, а теперь же просто на смог поступить иначе.

Слетел капюшон со статного высокого эльфа, обнажились светлые пряди волос, диадема, похожая на корону. Кто ж к нам пожаловал? Неужели кто-то известный и знатный? А с другой стороны, какая разница, с кем биться ножом против меча?

— Ваше сиятельство, король Великого леса! — вкрадчиво произнес Далет и склонил спину.

— Так ли встречают в людском доме? За каждое произнесённое слово вас следовало бы изрезать на мелкие части и принести в жертву богам.

— Мы ждали козу, — я вклинился в речь монарха и оказался почти испепелен его взглядом.

— Глупость. Верните мне сына и отдайте ту, что вскормила его. В доме пахнет юным эльфом. Этот младенец не человек, — грохнули на стол в полной тишине дома кошельки.

— Их было двое, — прошептал Далет, прямо глядя в глаза королю.

— Двое? — вперелись в него холодные глаза эльфа. Берсерк и не думал отвести взгляда.

— Два младенца. Королеву похоронил я сам.

— Второй младенец, он?

— Украден у вас. Мы его не нашли. Кто-то забрал дите раньше.

— Кто ещё знает?

— Никто. Только те, кто стоит перед вами. Мы спасли и выходили наследника с позволения зельеварки Анестейши. Она позволила приютить дитё в своем доме и обеспечила всем.

— Памперсы покупал я.

— Вот как… — дрогнули в усмешке тонкие губы, — Даже теперь я должен оплачивать грехи королевы. Что вы хотите получить взамен за молчание, кров и заботу? Я оставил достаточно? Сердце не позволяет мне убить тех, кто спас наследника. Просите! Взамен я потребую клятву вечного молчания.

— Титул. Я хочу стать герцогом.

— Отчего не бароном? — ухмыльнулся король, — Великий лес не дарует людям титулов. Разве только… а чтоэто станет отличной шуткой. Вы обретёте титул ловчего великого леса. Мало кто из людей был удостоен такой чести.