Ольга Виноградова - Непристойное предложение Страница 56

– Что на этот раз! – рявкнула она, добравшись до нашего трио.

– Они меня поделить не могут, – произнесла я с обиженными нотками в голосе.

Афродита прожгла меня гневным взглядом и развернулась к моим ухажерам, которые и думать забыли о невесте, пожирая глазами самую прекраснейшую из женщин. Угу, только ни одна книга и ни один модный журнал не говорят о том, какой скверности характер к богине любви прилагается.

– Что предпочитаете, – обратилась она к мужчинам, – вам грудку или гузку? – С этими словами начальница провела рукой посередине моего живота.

– Что? – выдохнули женихи.

– Резать, говорю, как: вдоль или поперек?! – выдала новую версию фразы Афродита.

– Фро, кончай зверствовать! Я все понимаю, но бросаться в крайности не нужно! – Я толкнула знакомую в бок и наступила ей на ногу.

Шутка слишком далеко зашла. Богиня в ответ мстительно пнула меня под коленку, но согласно кивнула. Внимательно осмотрела человека и демона, пребывающих в состоянии аффекта, и сказала:

– Не смейте прикасаться к моей жрице до тех пор, пока ее условие не будет выполнено! Пойдете против моего слова… – она прищурила глаза, – ни с одной женщиной не добьетесь успеха. Ни-ког-да! – С пальцев олимпийки сорвалось голубоватое сияние, разделилось на три облака и впиталось под нашу кожу. Наконец-то. Именно то, на что я рассчитывала. Теперь я надежно защищена от посягательств старого и нового женихов, а самое главное – могу не волноваться за жизнь Руфима.

Богиня любви погрозила мне кулаком, спустилась вниз, подхватила под руку отца и испарилась. Так… Ладно Афродита, она на весь Олимп своими похождениями известна – ее сфера ответственности обязывает, но родитель куда сунулся? Генофонд простых смертных улучшил, решил за божественный приняться? Видимо, на ближайшие пару лет я могу забыть о папашке. Она его хоть на моей свадьбе погулять выпустит?

– И какое же будет условие? – На лицо императора вернулось спокойствие. Он умел быстро смиряться с неизбежным.

– Все очень просто: кто первый совершит три добрых дела, тот и выиграл. Но… – я подняла вверх указательный палец, предупреждая радостные возгласы, готовые сорваться с губ мужчин, – настоящих добрых дела! То есть перевести бабушку через дорогу, собрав аварию из двух десятков транспортных демонов и полусотни кентавров, – не считается. Ясно?

Женихи мигом погрустнели.

Я улыбнулась и подмигнула Руфиму. Конечно, я ему помогу, ведь это в моих интересах, а наказания за жульничество правилами не предусмотрено.

Мы вернулись в дом и устроились в библиотеке с чаем и эклерами с шоколадным заварным кремом внутри. И император, и принц старательно морщили лбы, корпели над сказками, что-то записывая на полях книг. Демон от усердия высунул кончик розового языка, заставляя меня вспоминать о поцелуе. Светлый мерил шагами комнату с томиком классической трагикомедии в руках и искал на потолке вдохновение. Книгой он просто обмахивался из-за духоты.

– Послушайте, – я дернула проходящего мимо человека, – я знаю, почему Руфим именно в меня зубами и когтями вцепился, но вы с чего вдруг на меня претендовать начали?

Лэйнрад почесал подбородок, рассадил витающие в облаках мысли по клеткам мозговых извилин и пояснил интерес ко мне. Оказывается, ему не так давно образцовое будущее и трех детишек напророчили, и жена его будущая до безобразия на меня по описанию похожа.

Нормально! Ему напророчили, а мне отдуваться приходится! Да и имя пророчицы доверия не внушает – Кассандра. Была одна такая в древности седой… Один раз пальцем в небо ткнула и угадала, а остальные три тысячи раз промахнулась, но все запомнили только тот единственный.

Несмотря на это, предсказание на императора Света впечатление произвело, и он с усердием принялся искать свою бед… счастье. Согласно второй части пророчества жена ему должна помочь с мировым злом разобраться. А кого Лэйнард считает мировым злом, долго гадать не нужно. Вон оно, рядом сидит и по красивому лбу кулаком стучит.

Я заскучала. Оставила женихов наедине с поставленной задачей и пробралась в покои Сорель.

Воплощенная стихия огня мирно дремала у себя в комнате при температуре около пятидесяти пяти градусов. Я схватила с кресла маленькую подушку и с криком «Проснись, спящая красавица!» запрыгнула к ней на кровать, огрев подругу по голове перьевым оружием. Я не учла одного: женщина на последних днях беременности – неподходящий объект для подвижных шуток. Сорель резко села на кровати, схватилась за живот и застонала. Мы обе посмотрели на стремительно расползающееся по кровати мокрое пятно.

– Я рожаю… – прошептала побледневшая элементаль.

– Нет! – выдохнула я, размышляя, сбежать или упасть в обморок.

– Да! – возразила подруга с вызовом. – Мне-то лучше знать!

– Тогда я за помощью! – И медленно задом попятилась к двери.

Я выскочила в коридор, перевела дыхание, во второй раз осознала свалившуюся на голову информацию и бегом отправилась радовать новоявленного папашу. За пять минут оббежала весь замок. Слуги говорили, что Рашинкард только что ушел, был секунду назад, должен скоро подойти, но застать его нигде не получилось.

Я решила задействовать в поисках мужчин, а то у них заворот мозгов случится от анализа степени доброты в различных подвигах. Распутывай потом. Вбежала в комнату, задыхаясь от непредусмотренной в расписании дня легкой атлетики, и с порога завопила:

– Дракона помогите найти!

Глаза женихов вспыхнули, еще бы, к ним доброе дело само пришло и в руки прыгнуло, но тут же погасли.

– Зачем я тебе нужен? – спросили за плечом.

Я подскочила от испуга, развернулась, пытаясь быстро сообразить, как мужчине описать ситуацию, и произнесла, набрав в грудь побольше воздуха:

– Там… Это… – Я показала руками, будто держусь за огромный мяч, а он неожиданно взрывается.

– Что «там»? Что «это»? Пол в бальном зале испарился? На кухне крыша с третьего этажа до подвала провалилась? В картинной галерее на всех лицах угольные усы выросли? Нет, для тебя это уже пройденный этап. Наверное, метеорит к земле летит?

Я отмахнулась от псевдофилософствования Рашинкарда.

– Хуже! Сорель рожает!

– Я помогу! – одновременно провозгласили готовность пожертвовать собой Руфим и Лэйнард и бросились к дверному проему.

Смели с дороги и меня, и Рашинкарда, и умчались, опередив нас на драгоценные секунды. Я серьезно испугалась, что оба своим рвением угробят и роженицу и младенца. Вряд ли у них есть специфическое образование, помогающее детям появляться на свет, поэтому вскочила на ноги и помчалась следом. Позади всех матерился и хромал на оттоптанную ногу будущий отец.

Мы оба успели к выносу тела. Ошалевшую женщину под руки и под ноги вытаскивали из комнаты. Она брыкалась, сопротивлялась, периодически отвлекалась на схватки, но справиться с двумя молодцами в расцвете сил элементаль не могла. Я грозно потребовала оставить ее в покое, но и принц, и император рогом уперлись в желании стать героями дня.

– Отойдите от нее, недоумки! Это моя жена, и я сам ей помогу! – крикнул дракон.

– Мы не бросим женщину в беде! – ответили добровольцы, удвоив усилия.

А я отошла в сторону и вызвала по у-у «скорую помощь». Лекаря и медицинского ящера обещали прислать в течение пяти минут. Потом напрягла связки и позвала на помощь слуг. Им-то гостей не представляли, поэтому испугаться могущественных личностей они не должны. Под прикрытием людей спустилась вниз и вышла на улицу ждать прибытия «скорой помощи».

Скоро на горизонте появилась точка. По мере приближения она увеличивалась в размерах и через минуту приобрела очертания крылатой рептилии. Лекари приземлились прямо во дворе замка. Выхватили из притороченного к боку ездового дракона длинного мешка раскладные носилки, чемоданчики с красными крестами и встали на низкий старт.

– Где? – спросили они.

– Там! – Я повела их вперед, намеренно забыв предупредить, что пациента придется отбивать.

Двое рослых дроу резво потрусили за мной. Я волновалась не зря: поверженные слуги лежали кучкой, Рашинкард рычал от ярости и швырялся комьями льда в Руфима, который за ногу вытягивал Сорель из комнаты. Атаки дракона не достигали цели, ибо демона прикрывал магией император Света.

Темные эльфы наметанным глазом оценили обстановку, достали из-под халатов… магопули?! А зачем они врачам из родильного отделения? Времена Спарты давно миновали… Краем глаза я отметила предполагаемую траекторию движения и подпрыгнула, пропуская под собой снаряды – шприцы с разноцветным оперением.

И попали они… в Руфима и Лэйнарда. Те недоуменно моргнули, потрогали впившиеся в шеи иглы и рухнули как подкошенные.

– Попались птички! – Один из лекарей, проходя мимо, ободряюще хлопнул меня по плечу. – Им теперь век свободы не видать, пока не вылечатся.