Ольга Куно - Записки фаворитки Его Высочества Страница 56

Помощник секретаря уже вскочил в седло. Джон держал в поводу свою лошадь и коня Рауля. Я подошла к Лане, которая мирно паслась в сторонке, взялась за поводья и в этот момент почувствовала укол приставленного к спине клинка. Ощущение, надо сказать, крайне неприятное.

– Стой на месте и не дергайся, – посоветовал мне на ухо Корвин.

Я бы и рада послушаться, но попробуй тут не дергаться, когда одной рукой наемник удерживал у меня между лопатками кинжал, а другой обхватил за шею, так что теперь обзор почти полностью закрывал его выпирающий вперед локоть. Положение крайне неудобное.

– Отпусти меня, подонок! – закричала я, пытаясь вырваться, до тех пор, пока острие кинжала не проткнуло кожу.

Страшно на этот раз отчего-то не было. То ли лимит страха на сегодняшний день оказался исчерпан, то ли я слишком хорошо понимала, что со стороны наемника такой фортель – жест отчаяния. Убить меня на глазах у Рауля он не решится, а увезти не сможет.

Происходящее действительно не ускользнуло от всеобщего внимания. Один из охранников спешился, другой, напротив, остался в седле на случай, если понадобится пуститься в погоню; оружие обнажили оба. Джон и Рауль приблизились к нам на несколько шагов. Тюремщик и Ланторн предпочли отдалиться, опасаясь, что за действия недосягаемого на данный момент Корвина расплатятся в первую очередь именно они.

– Стойте на месте, если не хотите, чтобы я проделал в ней несколько аккуратных дырочек! – предупредил принца и его людей наемник.

– Хочешь умереть медленной и мучительной смертью? – сухо спросил Рауль. – Я тебе это устрою.

– Для этого вам сначала придется меня разыскать. Я намерен прокатиться с этой милой барышней на ее лошадке.

– В своем королевстве я отыщу кого угодно, – заверил Рауль. – А через границу тебе не перебраться. Впрочем, даже если переберешься, я поддерживаю хорошие отношения с соседями. За символическое снижение пошлин они пришлют мне ту часть твоего тела, какую я попрошу.

Рауль говорил с таким знанием дела, словно у него во дворце уже имелась секретная комната, где на специальных стеклянных полках были выставлены пальцы, уши, носы и еще более интересные части тела, присланные в качестве дружеского жеста представителями соседних держав.

– Ничего, я умею прятаться, – «успокоил» Рауля Корвин. – Давай, детка, – это уже мне, – продвигайся к своей лошадке. Мы с тобой совершим небольшое путешествие. Опять же и разговор наш закончим. А то побаловаться нам так и не дали: прервали на самом интересном месте. Зато после долгой скачки надо будет расслабиться, и ты мне в этом поможешь.

Рауль не двинулся с места, но у него на скулах заиграли желваки.

– Только тронь ее, – процедил он. – Я буду лично отрезать от тебя по маленькому кусочку и позабочусь о том, чтобы жил ты при этом долго.

– Звучит впечатляюще, – признал Корвин, – но пока музыку здесь заказываю я.

– Заказывай, – не стал возражать Рауль. – Не всякому удается своевременно решить, какая музыка будет играть у него на похоронах.

– Приятно было с вами побеседовать.

Наемник стал отступать к лошади, уволакивая меня за собой. Совершенно не настроенная снова почувствовать себя жертвой, я попыталась вырваться и вскрикнула, опять напоровшись спиной на острый клинок.

– Кричи-кричи. – Корвин покрепче перехватил меня второй рукой. – Люблю, когда бабы громко кричат.

Не знаю, как наемник собирался забраться на лошадь сам и посадить меня, да так, чтобы при этом я не сбежала, а он не сделался уязвимым для людей принца. Должно быть, для меня это навсегда останется загадкой. Потому что в этот момент произошло то, чего не ожидал никто. Кирилл спорхнул с плеча Рауля, на котором восседал до сих пор, и с громким карканьем полетел прямо на Корвина. Тот поднял голову, следя за полетом птицы, и ворон воспользовался этим, приземлившись прямо наемнику на лицо. Когти сразу же расцарапали кожу, а клюв с силой стукнул удерживавшую меня руку. При этом ворон яростно махал крыльями, силясь удерживать равновесие.

В этот день Корвину определенно не везло с животными. Впрочем, везение тут ни при чем. Если не хочешь навлечь на себя недовольство зверей и птиц, не пытайся обидеть Говорящую. Корвин непроизвольно взмахнул рукой, защищая от когтей ворона глаза, и это позволило мне вырваться из его хватки. Я метнулась в сторону.

С громким возгласом стряхнув с себя птицу, наемник бросился за единственным имевшимся в его распоряжении козырем, то бишь за мной. И я поняла, что не успеваю. Корвин настигнет меня раньше, чем я окажусь в безопасности. Рауль же, как назло, снова застыл на месте, схватившись за ногу. Чесотка у него, что ли?!

Я даже не успела понять, что происходит, когда кинжал, извлеченный Раулем из голенища сапога, полетел, рассекая лезвием воздух. Еще мгновение – и клинок вонзился Корвину в живот. Наемник завопил, хватаясь обеими руками за рубашку там, откуда теперь торчала рукоять, с криком упал на колени, а потом и вовсе скорчился на земле. Его ладони мгновенно перепачкались в крови; трава в том месте, где он упал, тоже приобрела багровый оттенок. Впрочем, трудно быть в чем-то уверенным, когда основным источником освещения является зарево пожара…

Проходя мимо меня, Рауль на мгновение опустил мне руку на плечо и заглянул в глаза.

– Все в порядке, – кивнула я, отвечая на немой вопрос.

Рауль сделал знак следовать за ним.

Однако сосредоточиться на чем-то одном в эту ночь было трудно. На сей раз наше внимание привлекло громкое лошадиное ржание. Не выдержав напряжения и решив, что другого такого шанса не представится, тюремщик стремительно подбежал к Лане и вскочил в седло, практически сразу же пуская лошадь в галоп. Я недоверчиво мотнула головой. Только полный идиот может попытаться украсть лошадь Говорящей.

– Лана, вор! – крикнула я.

Лошадь послушно встала на дыбы. И если в первый раз тюремщику хоть с трудом, но удалось удержаться в седле, то после повторения трюка он полетел на землю вниз головой. Впрочем, как вскоре выяснилось, парню повезло: он умудрился не только выжить, но и не переломать себе руки и ноги.

Кстати сказать, я сделала бы ровно то же самое, если бы Корвину все-таки удалось оседлать Лану и каким-то образом посадить на нее меня. Другое дело, что в этом случае у меня и у самой были бы хорошие шансы сломать себе шею.

Корвин продолжал стонать, корчась и прижимая руки к окровавленному животу. Рауль склонился над ним и, взявшись за рукоять, молча выдернул кинжал. Наемник завопил вдвое громче.

– Ход второй, – коротко бросил мне принц, кивая на кинжал, после чего принялся вытирать лезвие о траву.

Распрямив спину, он продолжил стоять над наемником, поигрывая клинком.

– Значит, побаловаться тебе не дали, – с напускным спокойствием повторил он. – Расслабиться тебе надо помочь.

Сжав зубы, он трижды ударил наемника ногой по ребрам. После третьего удара вопли резко оборвались, поскольку Корвин потерял сознание.

– В отличие от тебя я не люблю, когда громко кричат, – мрачно констатировал принц. – А вы что здесь стоите? – жестко спросил он, поднимая глаза на Ланторна с тюремщиком. – Ждете своей очереди? Убирайтесь отсюда, чтобы я вас больше никогда не видел.

Не дожидаясь, пока Рауль передумает, оба поспешили прочь.

– Стоит ли их отпускать? – усомнился один из охранников. – Они заслуживают сурового наказания.

– Нет времени с ними возиться, – возразил принц. – К тому же сегодня они получили хороший урок. Понадобятся очень веские причины, чтобы они решились снова пойти на подобное преступление.

Кивнув, охранник склонился над Корвином.

– Он что, умер? – с напряжением в голосе спросил Юджин.

– Не так быстро, – откликнулся Рауль, принимая у Джона поводья своего коня. – Я всего лишь позаботился о том, чтобы он дождался своего часа. Займитесь им, – повернулся он к охранникам. – Отвезите во дворец и сдайте тюремщикам. И поосторожнее: я хочу, чтобы он дожил до казни. Мы поедем отдельно. С ним придется повозиться, а нам надо спешить.

Значит, во дворец мы поскачем вчетвером. Рауль, Джон, Юджин и я. Лана ткнулась мордой в мою ладонь, словно напоминая: не вчетвером вы поедете, а ввосьмером. Иначе как бы вы вообще добрались до места? Город-то немаленький.

– Потом сама решишь, что с ним делать, – добавил Рауль. – Лично я рекомендую публичную кастрацию с последующим повешением, но есть еще пара вариантов.

– Например, каких? – заинтересовалась я. – Повешение с последующей кастрацией?

– Можно и так, но это неудобно, – повел плечом Рауль.

– Неудобно в смысле неуважения к покойнику?

– Неудобно в смысле висельника, раскачивающегося в петле. Можно промахнуться.

– Подожди, ты же не хочешь сказать, что я должна буду лично его кастрировать? – испугалась я.

– Только если это доставит тебе удовольствие.

Судя по тону, которым были произнесены эти слова, принц не прочь самолично подавать мне инструменты.