Елена Янук - Ну, понеслось! Страница 7

Наше появление поставщикам явно не нравилось. Я с удовольствием изучала холодные взгляды хозяев, когда от них не отвлекали натянутые при встрече деловые улыбки, предписанные Карнеги. Я прекрасно понимала недовольство контрагентов. На их месте любой бы улыбался через силу. Еще бы! Конец недели, последний рабочий вечер, а тут мы… Кому охота сидеть в душном офисе, когда можно схватить семью, друзей и рвануть на природу на выходные? Хотя выходные откладывались…

Опустившись на неудобный стул для посетителей, я незаметно покачивала ногой и внимательно наблюдала за тем, как разворачиваются события. Кирилл Борисович сухо изложил суть проблемы, якобы невзначай упомянув о нарушении контрагентами договора.

– … мы столько лет плодотворно сотрудничаем, хотелось решить эту проблему как можно скорее, – довольно миролюбиво закончил он, но его перебил начальник отдела реализации.

– По-моему, у вас сложилось ошибочное представление о нас, – судорожно сцепив на столе руки в замок, сказал Александр Иванович. Его голос звучал вежливо, но, судя по лицу, ему тоже хотелось, чтобы мы немедленно убрались ко всем чертям. – Мы были уверены, что вы прибыли, чтобы разобраться с неустойкой с вашей стороны.

Кирилл Борисович уставился на оппонента. Если начало переговоров он вел сухо и по-деловому, то сейчас смотрел с открытой угрозой. Александр Иванович, сглотнув, поспешно уточнил:

– Мы сделали заказ по вашей заявке. А недавно получили письмо о том, что вы отказываетесь от поставок.

После его слов мы втроем тщательно разыграли немую сцену из гоголевского «Ревизора».

– Вы не могли бы показать это письмо? – сухо обратился Кирилл Борисович к поставщикам.

Я перевела заинтересованный взгляд с замдиректора на начальника отдела. Когда мы ехали сюда, все ждали, что сейчас перед нами виновники или извинятся, или попросят время, чтобы все исправить. В худшем случае обвинят тех, кто их самих подвел. Но кто же думал, что проблема окажется сплошным недоразумением. Если вообще не саботажем.

Изучив документ, Кирилл Борисович ошеломленно рассматривал подпись. Когда он положил письмо перед собой, я тоже на нее посмотрела – там был знакомый сдержанный завиток и.о. директора. Он, с минуту помолчав, сказал, сохраняя лицо:

– Это недоразумение. Видимо, перепутали адресатов и послали вам чужую корреспонденцию. Тогда все в порядке. Вы налаживаете поставки, и мы продолжим сотрудничество.

Он сказал откровенную глупость: везде было указано название фирмы-поставщика. Но хотя даже я понимала, что единственное письмо не могло саботировать работу корпорации, все с облегчением вздохнули от осознания, что все так быстро закончилось. Но тут вмешался до сих пор молчавший Роман Николаевич:

– Вы позволите мне обговорить с вами новый заказ и условия поставок?

Принимающая сторона всполошилась, тем не менее замдиректора фирмы-поставщика, медленно заправив тонкую дужку очков за ухо, предложил нам остаться и завтра с утра спокойно обсудить все вопросы. Александр Иванович, глядя в стол, незаметно скривился – стало понятно, кому придется жертвовать выходным.

В общем, все закончилось тем, что Роман Николаевич решил подождать до завтра и разобраться до конца, а мы с боссом в сопровождении тонколицего брюнета, отправленного нас провожать, вышли из здания.

Возвращаясь на стоянку, под цветущим кустом жасмина я заметила рыжую дворняжку с порванным ухом и запекшейся на мордочке кровью. Она явно пряталась от нас, дрожала и поджимала лапки.

– Ах, бедненькая! – Тут же вспомнила об утренних бутербродах, которым теперь уже было не суждено испортиться в моей сумочке, а ведь за делами я благополучно о них позабыла.

Кирилл Борисович, озабоченный тем, что из-за него на производстве устроили огромный простой, позабыв обо всем, несся к машине.

Это меня вполне устраивало. Рискуя вызвать начальственный гнев, я остановилась, чтобы выудить пакет с едой, про себя недоумевая, как умудрилась втиснуть это в свою сумку. Да так увлеклась, что упустила момент, когда босс вновь оказался рядом.

– Что за необходимость сейчас кормить бездомного пса?! – устало спросил он, не скрывая досады. Все, как и предполагалось, – гнев и раздражение «в одном флаконе».

Собака, наверное, тоже что-то почувствовала, от страха она сжалась чуть не вдвое, так, что казалось, она стремится уменьшиться до размера мухи. Я нервно ответила:

– Большая необходимость. Она погибнет, если ей не помочь. Видите, ее кто-то серьезно потрепал.

Наконец, уже физически ощущая гневное нетерпение директора, достала бутерброды. Наблюдать, что победит: голод или страх перед нами, я не стала – развернула пакет и кинула собаке еду. Комкая в руке обертку, направилась за ворчащим боссом к машине, чтобы как раз услышать последние слова его речитатива о чересчур жалостливых дамочках. Со вздохом застегнув растерзанную сумочку, невозмутимо ответила:

– Не могу я в таких случаях пройти мимо. Когда болел мой Волчик, он поминутно лез ласкаться, и я бросала все занятия, чтобы его утешить. Даже ночью… Для болезни или необходимости помочь не существует понятия времени. – Да, получилось немного занудно, и не знаю почему, вспомнила про пса Федора Георгиевича, но пример, с моей точки зрения, подходил идеально. Босс наверняка знает эту собаку.

Кирилл Борисович гневно обернулся, явно собираясь резко ответить, и с раздражением уставился на меня. Я с достоинством встретила его взгляд – да, я такая, и меня не волнует ничье мнение.

Не знаю, что он подумал, заметив молчаливый вызов в моих глазах, но вдруг хмыкнул и улыбнулся. Впервые без издевки и раздражения. От расположения в его взгляде я на миг даже потерялась.

Кирилл Борисович галантно приоткрыл переднюю дверь, хотя я собиралась устроиться на заднем сиденье, подальше от него. Дождавшись, пока босс сядет за руль, я намеренно заговорила о работе.

– Поразительно, – резюмировала я итоги переговоров. – Вы же не верите, что письмо отправили по ошибке?

Дожидаясь ответа, я внимательно разглядывала его профиль.

Кирилл Борисович вновь посмотрел на меня без выражения. Ему явно не хотелось делиться своими подозрениями с посторонней, какой он считал меня. Хорошо, я поняла. Почему-то молчать дальше стало неловко, и я тихо извинилась:

– Вы меня буквально спасли из-под колес, а я даже не поблагодарила как следует, простите, пожалуйста.

Он молча вырулил со стоянки. Вспомнив, как сама отреагировала на его извинения, виновато добавила:

– Спасибо вам, – и робко улыбнулась, пытаясь общаться с ним как с хорошим знакомым.

– А что насчет стычки сказал Макс? – равнодушно и совсем не в тему спросил Кирилл Борисович.

Если бы до этого он меня не задевал, я бы отнеслась к этому вопросу снисходительно, день тяжелый, неприятности, да мало ли что! Но в его вопросе явно прозвучало высокомерное презрение. Впрочем, как всегда.

– Это не важно, – сухо ответила я, разглядывая свои пальцы.

– И какие же вы сделали выводы? – не отставал Кирилл Борисович. Однако его тон очень ясно показывал, что босс на самом деле не желает ничего знать.

– Я же говорю, это не важно. Да и какие могут быть выводы? Драка и драка… – равнодушно проговорила я и отвернулась к окну, за которым робко накрапывал первый дождь.

– Так он не рассказал, почему дрался с друзьями?

– Они не друзья. – В этом я была уверена. – Может, даже не знакомы… И вообще, если вам так надо, спросите у них. Кажется, они ваши подчиненные.

Он поджал губы, но повернулся и с интересом меня осмотрел.

– Все еще на меня злитесь, – констатация факта, без намека на раскаяние.

– Да, – спокойно ответила я, подтягивая сумку к себе. Надо было чем-то занять руки. Я вообще не понимала ход его мыслей: то нападает, то извиняется… И главное, чего сейчас хочет?

– И не без оснований. – Кирилл тяжело вздохнул. – Я действительно должен перед вами извиниться.

– Ваши извинения приняты, – холодно сообщила я, разглядывая темнеющее небо в окно. – Это все?

– Нет, не все! – сердито возразил он. – Я сейчас хотел пригласить вас на ужин, но передумал.

– Вот и отлично. Мне не пришлось вам отказывать, – равнодушно парировала я и, тщательно изображая спокойствие, откинулась на спинку сиденья.

– Вы так враждебно настроены, – медленно произнес Кирилл Борисович, не отводя глаз от дороги, – я знаю причину этой враждебности?

– Я не понимаю, с чем связан ваш интерес, – сухо ответила я.

Но он все не унимался:

– Вы всех мужчин, пытающихся пригласить вас на ужин, ненавидите или только меня?