Гарольд Койл - Крещение огнем Страница 11

—       Вокруг царит полный хаос, сеньорита Филдс. Все очень необщительны. Неизвестно, кто и за что отвечает.

—      Тогда нам всем придется отправиться по государственным учреждениям и поискать человека, который за что-то отвечает, — без колебаний выпалила Джен.

—     Нет! Нет! Это невозможно, сеньорита Филдс. Ведь мы имеем дело с революцией, с государственным переворотом. Могут на­чаться беспорядки. Женщине там не место.

Последние слова Хуана вызвали резкую отповедь:

—                  Послушайте, господин, я вам плачу деньги за работу. Или вы будете заниматься своим делом и отвезете меня туда, или попрощаетесь с работой, а заодно — и со своим добрым име­нем. До скорого.

Повисла секундная пауза: Хуан взвешивал "за" и "против". "Интересно, что для него хуже — потеря денег или потеря пре­стижа?", — подумала Джен.

Впрочем, ее это не очень занимало. Главное — снять репор­таж, любой репортаж — и передать его.

Наконец Хуан заговорил:

—     Si, да. Я отвезу вас. Только нужно пересмотреть мое жало­ванье. Обстановка изменилась. Сами понимаете, сеньорита, опас­ность очень велика.

—     Понимаю, Хуан, — уже мягче ответила Джен. — Во сколь­ко же вы оцениваете работу человека с вашими талантами в обстановке кризиса?

Почувствовав, что снова овладел положением, Хуан стал раз­мышлять вслух:

—       Видите ли, непредвиденные ситуации могут возникнуть в любой момент. Ходят слухи, что с правительственными войска­ми покончено, и высшие полицейские чины по всей стране аре­стованы. В любую минуту можно ждать волнений.

Джен терпеливо слушала, как Хуан выдвигает все новые дово­ды для повышения платы, время от времени вставляя "понятно" и "угу". Когда он закончил, Джен повторила вопрос.

С наглостью человека, уверенного, что американка никогда не согласится на такую возмутительную сумму, Хуан потребовал удвоить плату. Он не понял одного: Джен была готова повысить ее в четыре раза. Она без колебаний согласилась удвоить жало­ванье, велела ждать ее в вестибюле отеля через полчаса и поло­жила трубку раньше, чем администратор успел вставить хоть слово.

Проезжая вместе со своей маленькой группой, в которую вхо­дили Хуан, телеоператор и звукооператор, по безлюдным ули­цам, Джен, ожидавшая увидеть картины хаоса и уличных боев, была несколько разочарована. Минут десять они снимали пус­тынные перекрестки и закрытые магазины, а затем выехали на главную площадь, где возвышался Паласио Насиональ. Там тоже не оказалось никого, кроме случайного "джипа", набитого сол­датами. Выйдя из машины, Джен, в сопровождении съемочной группы, направилась к Паласио Насиональ, рассчитывая при­влечь внимание хотя бы военных патрулей. И снова ее ждало разочарование: конные патрули и стоящие у дверей правитель­ственной резиденции часовые не обратили никакого внимания ни на телекамеру, ни на саму Джен.

Тогда Филдс решила воспользоваться полученным приглаше- ниєм и взять интервью у одного из полковников, которые, по слухам, стояли у власти.

—       На сегодняшнее утро у нас было назначено интервью с президентом Мексики. Теперь мы должны встретиться с тем, кто его замещает, — улыбнувшись, она обратилась к Джо Бобу, своему звукооператору. — А это значит, мои верные друзья и коллеги, что нас ждут и готовы впустить. Давайте же воспользу­емся радушным приемом и сделаем серьезный репортаж.

Джо Боб понял намек и стал подыскивать место для парковки фургона. Не спрашивая мнения своих спутников, Джен реши­тельно зашагала в сторону Паласио Насиональ. Судя по тому, что она увидела, военный переворот — при условии, что он состоялся, — произошел быстро и организованно. Если ее пред­положения верны, значит, должна существовать какая-то систе­ма, которая за все отвечает и все контролирует. А если есть система, то к ней можно подобрать ключ. Раз новости самїі не идут к ней, пора начать их добывать, а откуда же лучше начи­нать, как не с самого верха?

Хуан был совершенно выбит из колеи утренними событиями, присутствием множества солдат и легкомысленным поведением Джен. Он старался уговорить корреспондентку вернуться в отель, пока неразбериха не прекратится. Но с Джен было не так-то легко сладить. Разозлившись на Хуана за его трусость, она наки­нулась на него с криком:

—      Пока не прекратится? Да как здесь что-то может прекра­титься, если ничего и не начиналось?

Ни Хуан, ии Джен не брали в расчет того, что, рассматривая одну и ту же ситуацию, каждый подходил к ней со своей меркой. Для Хуана пустынные улицы Мехико, где можно встретить толь­ко вооруженных солдат, были новыми и пугающими. В конце концов, разве можно доверять этим зажравшимся офицерам-фе­дералистам? А Джен, которая не раз своими глазами видела крова­вые уличные бои и города, наводненные войсками и танками, начи­нала задумываться: неужели и вправду за всем этим стоят военные?

Еще раз обведя взглядом безлюдные улицы, она снова обрати­лась к Хуану:

—      Прекратится, говорите? Да если так будет продолжаться и дальше, мы просто умрем со скуки.

Джен секунду постояла в раздумье. И вдруг лицо ее освети­лось лукавой улыбкой.

—      Немножко расшевелить ситуацию — вот что нам сейчас необходимо. — И не ожидая ответа, она направилась прямо в гущу солдат.

Каждый раз, когда телекомпания WNN передавала выпуск но­востей, все находившиеся в приемной конгрессмена Эда Льюи­са, как по команде, оставляли свои дела и поворачивались к телеэкрану. Даже сам конгрессмен, будто кукушка из старинных часов, каждые полчаса появлялся из своего кабинета посмотреть программу новостей. С тех пор как Льюис, представитель де­мократической партии от штата Теннесси, был назначен членом Комитета Палаты представителей по делам разведки, и он, и его сотрудники проявляли живейший интерес к любым новостям, в которых содержался хотя бы намек на кризисы или конфликты в других странах. Льюис, который запоем читал всю периоди­ческую печать и на сенсациях был просто помешан, обладал способностью переварить и запомнить колоссальное количество информации, чтобы воспользоваться ею, как только возникнет необходимость. Когда коллеги по Палате говорили, что по объе­му сведений он уступает лишь Библиотеке Конгресса, это было незначительным преувеличением.

И в то же время, никто не смог бы сказать, что Льюис похож на книжного червя или кабинетного ученого. В свои сорок два года он скорее напоминал тренера университетской баскетболь­ной команды, чем политика: худощавый, но никак не тощий, рост — метр восемьдесят пять, русые волосы, тронутые седи­ной, подстрижены коротко, без затей. Лицо его часто освещала сердечная дружелюбная улыбка, однако наиболее точно внут­реннюю сущность выражали глаза конгрессмена. На нового зна­комого они могли смотреть приветливо или тепло, на противни­ка — холодно или язвительно, на друзей — добродушно или лукаво. Да, глаза его говорили о многом и, как и глаза баскет­больного тренера, ничего не упускали. Немало свидетелей, кому доводилось предстать перед комиссией, в которой заседал Лью­ис, жаловались потом, что пронизывающий взгляд конгрессмена лишал их присутствия духа. В памятке для внутреннего пользо­вания, распространяемой ЦРУ среди своих агентов, которым пред­стояла малоприятная перспектива предстать перед Льюисом, ре­комендовалось просматривать записи или хотя бы для вида про­сто уткнуться в них, а отвечая на вопросы конгрессмена, поста­раться не встречаться с ним взглядом.

Стоя в дверях и следя за новостями о положении в Мексике, Льюис сравнивал их с теми сведениями, которые уже имел. К сожалению, они были не только скудны, но и противоречивы.

Встречи с работниками ЦРУ, Разведывательного управления Министерства обороны США (ВРУ), Управления национальной безопасности (УНБ) давали только разрозненные обрывки ин­формации, которые, к тому же, плохо складывались в единое целое.

То, что он услышал, его не удовлетворило. От версии ЦРУ у него создалось впечатление, будто переворот в Мексике грянул как гром среди ясного неба. ВРУ, хоть и без особых подробно­стей, характеризовало его как эффективную и тщательно подго­товленную операцию, которая обезглавила мексиканское прави­тельство. Со своей стороны, УНБ отмечало, что в стране царят хаос и неразбериха. Опыт общения с разведкой подсказывал Эду, что на самом деле ситуация в Мексике складывается из всех вышеперечисленных элементов. Ведь каждое управление использовало свои источники, свои методы оценки информации и свои критерии установления истины. И хотя полученная ин­формация оказалась интересной, это было совсем не то, в чем он нуждался в данное время. И ему, и тем, от кого в стране зависело принятие решений, был нужен ясный, четкий и исчер­пывающий обзор ситуации — картина, в которой соединились бы все кусочки мозаики. А конгрессмен прекрасно знал: прой­дут дни, прежде чем в разведке кто-то сумеет или захочет за­няться таким подведением итогов. Пока же все, что они смогут получить, обречено оставаться лишь приблизительными данными.