Любовь Рябикина - У каждого свой путь Страница 115

— Я хочу продать квартиру в Рязани и купить здесь, в Москве двухкомнатную. Уже подыскала удачный вариант: двухкомнатная коммуналка с высокими потолками. Комнаты огромные и светлые.

Костя с трудом сдерживался. На скулах проступили белые пятна:

— А меня ты спросила? Рязань мой родной город и я уезжать оттуда не собираюсь.

Жена насмешливо ответила, скривив красивое лицо:

— Это твои проблемы! У тебя, кстати, имеется родительский домик. Если тебя ностальгия замучит, можешь и у тетки пожить. Я никогда на эту развалюху не претендовала…

Он не выдержал и рявкнул:

— Квартира куплена на мои деньги! И заработал я ее кровью, поняла? Я не желаю продавать, учти это…

Лариса улыбнулась, подтачивая пилкой ногти и искоса глядя на него:

— В таком случае я подаю на развод, размениваем рязанскую квартиру и ты никогда не увидишь Лешки!

Это был удар ниже пояса. Майор сжал кулаки и начал наступать на нее:

— Сука! Какая же ты сука!

Она встала, уперла руки в крепкие бока и издеваясь, сказала:

— Давай-давай, ударь! Я тебя тут же засажу и тогда-то уж точно, что хочу то и стану делать с квартирой… — Силаев отступил, а она злобно рассмеялась: — Мотай к своей Марине, которую ты каждую ночь зовешь!

Мужчина вздрогнул, резко побледнел и глухо ответил, глядя в ненавистное лицо:

— Марина в Афгане погибла. Она была не чета тебе. Ты ее обломленного ногтя не стоишь…

Развернулся и вышел из комнаты. Заперся в ванной, уткнулся лицом в полотенце и зарыдал. Рыдания глухо прорывались сквозь махровую ткань. Зеленоглазая женщина стояла перед глазами, как живая…

Лариса продала рязанскую квартиру, перевезла двумя контейнерами вещи и мебель. Силаев отказался заниматься этим и она ездила в Рязань одна. Маленький Лешка находился под присмотром соседей. Майор чувствовал себя без Ларисы легко и свободно. Лешка вообще не вспоминал о матери. Но она явилась и семейство переехало в новую жилплощадь. Костя сразу занял одну из комнат и спал там с сыном. Жена спала в другой комнате. Чтобы хоть как-то отплатить жене за безделье, он наотрез отказался делать ремонт:

— Тебе надо, ты и вкалывай! Не жилось в общежитии по-хорошему, займись ремонтом. А мне забот хватает и без этого!

Он давно знал, что у Ларисы имеется сберкнижка с довольно крупной суммой, о которой она молчала даже в тот момент, когда он уезжал в Афганистан во второй раз. И в то время им вполне хватило бы на мебель. Мужчина ждал — станет она использовать собственные деньги на ремонт или нет.

Теперь он действовал по другому. Ни на что не обращая внимания приходил из академии. Готовил для сына и для себя, спокойно ели. Стирал детское и свое белье. Усаживались перед телевизором. Лешка приваливался к отцовскому боку и вскоре засыпал. Грязная кипа женского белья в ванной комнате росла с каждым днем. Наступил день, когда Ларисе нечего стало надеть. Чистого ничего не осталось. Ей поневоле пришлось стирать.

Жена выдержала полтора года. Однажды, появившись после учебы в квартире, Силаев обнаружил там двух не русских мужчин в измазанных краской и цементом спецовках. Они, стоя на высоченных козлах, старательно соскабливали старую краску с потолка.

Три недели длился ремонт. Лариса командовала мастерами, как хороший прораб. Придирчиво проверяла работу и давала новые указания или заставляла переделывать. С мужем она демонстративно не разговаривала. Какое-то время им пришлось провести в одной комнате и в одной постели. Костя в первую же ночь сделал попытку обнять Ларису. Все же он остался мужчиной, но она оттолкнула его руки:

— Отвяжись! Ты мне противен.

Он лег на спину и закинул руку за голову. Шепотом спросил:

— Тогда давай разойдемся. Отдай мне Лешку, сама забирай квартиру и все…

В ответ услышал:

— Еще чего! Где я смогу найти мужика, который бы в наше время приносил больше трех сотен в месяц?

До Кости наконец-то “дошло”. Он горько усмехнулся:

— В таком случае, терпи!

Отвернулся к краю, но не заснул. Предательские слезы текли по щекам. Ему было горько и обидно за ошибку.

Едва квартиру отремонтировали, он снова перебрался с сыном в отдельную комнату, несмотря на протесты Ларисы:

— Это гостиная!

Он выбросил за дверь салфеточки и скатерть:

— Мне плевать! Мы с Лешкой будем здесь жить.

Получив зарплату, вручил ей семьдесят рублей. Лариса поджала накрашенные губки:

— А остальные?

Муж твердо ответил:

— Нам с Лешкой тоже надо одеваться и жить. У тебя на сберкнижке еще много осталось. Проживешь.

Лариса попыталась воздействовать на мужа через начальников академии. Записалась на прием и попыталась прикинуться обиженной. Генерал-полковник уже был наслышан о ней и не обратил никакого внимания, сказав в ответ:

— Он пьет или вас бьет? Сыну помогает? Так чего вы хотите?

Лариса вернулась разъяренная. Вечером сама предложила:

— Забирай сына и можешь ехать в общагу, я согласна на твои условия.

Силаев усмехнулся:

— Ну нет, милая! Деньги в эту квартиру вложены лишь мои. Размениваем и тогда будь свободна! Нам с Лешкой надо где-то жить.

Лариса закатила было истерику. Костя, подхватив сынишку, ушел в свою комнату и заперся. Женщине поневоле пришлось налаживать отношения с мужем. На другой день вечером он нашел на плите сготовленный ужин, а на балконе висели постиранные вещи. Недели две Лариса не разговаривала, только делала все по дому. Однажды не выдержала и подошла к нему:

— Костя, давай попробуем начать все сначала? Мы оба не правы, я поняла…

Он вздохнул и “через не могу” ответил со вздохом:

— Я не против…

Поглядев на жену, мгновенно понял, что смирение Ларисы временное и однажды она ему отомстит…

Саша Степанов учился в третьем классе. Не было в классе мальчишки смышленее его и проказливее. Учителя по множеству раз вспомнили его мать, теперь Марина казалась им ангелом по сравнению с сыном. На каникулы он неизменно рвался на кордон, где чувствовал себя хозяином. Тосковал по сестренке так, что иной раз Иван Николаевич не выдерживал и вместе с внуком, нацепив лыжи, отправлялся на выходной к дочери.

Супруги Лозовые приехали к Марине в гости на Новый год. Она долго уговаривала их в письмах, объясняя почему не сможет приехать сама. В конце концов Юрий сдался и прислал телеграмму. Снова отправились на кордон всей капеллой.

На кордоне с майором случился казус. Всему виной был лось. Марина еще по дороге рассказала о питомце. Офицер удивленно спросил:

— Так он что, у тебя на дворе живет?

Женщина рассмеялась:

— Увидишь…

В последствии Юрий не раз пожалел, что “увидел”. Он вышел покурить и не торопясь обходил дом, когда нос к носу на повороте столкнулся со здоровенным сохатым. Офицер очутился на крыше дровяника раньше, чем что-либо начал соображать. Реакция самосохранения сработала гораздо быстрее, чем включились мозги. Лозовой сидел на самой средине заснеженной крыши. В сапоги забился снег, медленно таял от тепла ног, а человек все никак не мог взять в толк, каким образом очутился на крыше без лестницы.

Офицер встал, что бы посмотреть на “противника”. Снизу на него смотрел огромный лось, яростно, как ему показалось, оттопырив нижнюю губу. Он пытался достать копытом до края крыши и сарай ощутимо трясся от каждого удара. Снег обрушивался вниз целыми глыбами. Майор представил, как рухнет крыша и он очутится во власти чудовища. Не выдержал и заорал:

— Марина!!!

Женщина выскочила из дома, накинув сверху полушубок. Увидев “веселую картинку” рассмеялась и крикнула:

— Яшка, ты что озорничаешь? Гостей разве так встречают? Что ж ты его на крышу загнал? Не стыдно?..

Громадина, опустив морду к земле и виновато покачивая ею, направилась к женщине. Степанова рассмеялась, обнимая животину и целуя где-то у глаз:

— Слезай! Он смирный вообще-то. Пошутить решил. Тут из района осенью главный лесничий приезжал, полтора часа на коньке у бани просидел, пока я не пришла…

Лозовой расхохотался. С трудом слез с дровяника. Вытряхнул снег из сапогов и старательно отряхнулся. Подошел к женщине, опасливо обходя зверя. Лось задумчиво посмотрел на него и потянулся мордой к рукам. Мужик шарахнулся в сторону и снова влез в сугроб. Марина усмехнулась:

— Яшка, хлеб у меня есть. На, держи!

Кусочек мгновенно исчез в толстых губах. Сохатый аж причмокивал от удовольствия. Затем попытался влезть в карман Марины языком. Она рассмеялась и оттолкнула питомца. И тут же горбоносая вислоухая морда принялась обнюхивать Лозового снизу доверху, пофыркивая от табака. Юрий превратился в “стойкого оловянного солдатика”. Марина пояснила:

— Запоминает! Погладь его, не бойся, он любит. Сирота! Ему бы в лосином стаде верховодить, а он с людьми обитает. Все никак не может к стаду прибиться…