Михаил Шалаев - Сокровище Джунаида Страница 14

— Нормально, до заправки дотянем.

Алексей вырулил на асфальт, осторожно объехав по пути догорающую машину, и ударил по газам. Владимиру он объяснил вполголоса:

— Скоро здесь ментов будет — как грязи…

Деревянко молчал. Упырь решил поддержать товарища:

— Ты не переживай, Дерево. Они бы нас не пожалели, это точно.

Но Владимир, видимо, думал о другом, потому что вдруг спросил:

— А почему бы теперь назад не поехать? Ведь дорога свободна…

Упырев досадливо крякнул.

— Ты разговор их слышал?

— Ну…

— Значит, не понял. Я, когда из окна выпрыгивал, младшего братишку Сапара задавил. Того, что в кустах в засаде сидел. Он мне еще тогда знакомым показался…

— А ты его тоже знал?

— Не то чтобы знал, но он на той разборке присутствовал… Сильно за брата обижался…

— И что?

— А то. Теперь ясно, почему Сапар никак успокоиться не может. За брата он обязан отомстить. Вот и гонится за нами. Так что мне теперь возвращаться никак нельзя.

Деревянко долго молчал, потом спросил:

— А куда мы сейчас едем?

— Сначала до заправки, а дальше видно будет. Не дрейфь, Дерево, прорвемся!

В каком-то придорожном круглосуточном магазинчике Алексей купил хлеба, колбасы, сыра и пива. Отъехали чуть дальше и прямо на обочине плотно перекусили.

— Ну вот, — прокомментировал Упырев, — жить стало лучше. К утру доберемся до Элисты — какую-нибудь гостиничку найдем, отдохнем. И душ хорошо бы принять.

Деревянко не ответил, по-прежнему пребывая в прострации.

В Элисту въехали, когда еще только начинало светать. Оформиться на проживание в маленькую гостиницу на окраине города, которую нашел Упырев, можно было только в девять часов. Деревянко предложил поискать другую, но Алексей возразил, что им сейчас лучше «не светиться». Пришлось два часа сидеть на скамейке, пробавляясь пивом с сушеными кальмарами. Наконец Упырь поставил джип на маленькую закрытую стоянку, и они пошли оформляться. Им дали один номер на двоих. Там нашлись две узкие койки, отличающиеся от солдатских только деревянными спинками, телевизор «Рубин» и совмещенный санузел с душем. Упырь сразу пошел купаться, а Владимир рухнул на койку, безучастно уставившись в потолок.

Алексей вышел свежий, в капельках воды, открыл банку пива и включил телевизор. Там заканчивалась ежедневная юмористическая передача с популярной ведущей, которой неблагодарные калмыцкие телезрители дали прозвище Дубина Роговицкая. Она, в соответствии с экранным образом, старательно хихикала над шутками своего главного юмориста, а потом передача плавно перешла в рекламу. Наконец, в десять часов начался выпуск местных новостей. После нудных и длинных сообщений о деятельности президента Илюмжинова, после репортажей об успехах нефтяников и овцеводов, а также интервью с верховным ламой Калмыкии, дикторша с насморочным голосом сделала серьезное лицо и сказала:

— А теперь срочное сообщение. Сегодня ночью на двести седьмом километре федеральной трассы Ставрополь — Элиста были взорваны и расстреляны три машины со ставропольскими номерами. По предварительным данным, погибли шесть человек. С места событий — наш корреспондент Виталий Бухалов.

Сослуживцы увидели хорошо знакомый им участок трассы, издырявленные пулями машины, стоящие на обочине носилки с трупами, накрытыми белыми простынями. Потом возникла голова корреспондента Бухалова, который затараторил в камеру, держа микрофон с квадратной нахлобучкой «ГТРК "Калмыкия"»:

— Вы видите последствия вчерашней перестрелки, состоявшейся на двести седьмом километре федеральной трассы Ставрополь — Элиста. Что здесь произошло — ответ должны дать профессионалы, мы можем только констатировать, что машины, которые вы видите, — все со ставропольскими номерами. Ни одной машины с калмыкскими номерами здесь нет…

«Идиот какой-то, — мрачно подумал Деревянко. — Ты бы еще заорал: наши победили!»

На экране появилась отъезжающая скорая помощь, а потом — голова в фуражке.

— Прокомментировать происшествие мы попросили начальника отдела по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел Калмыкии майора Галямова.

Голова в фуражке покивала, а потом, видимо, по сигналу корреспондента, заговорила:

— Судя по первым данным, перед нами результат типичной криминальной разборки. Могу уточнить, что все эти машины — не просто ставропольские, а из Туркменского района края. Кто противостоял им — пока неясно…

— И что же, в настоящий момент у следствия нет никаких версий? — перебил фуражку репортер.

— Предварительная версия есть, но озвучивать ее пока рано — в интересах следствия…

— Итак, — вновь появилась в кадре голова Бухалова с микрофоном, — МВД республики считает, что раскрытие этого преступления — вопрос только времени. Анита? — обратился он к ведущей, давая понять, что закончил.

— Спасибо, Виталий, — вернулась на экран дикторша с насморочным голосом. — Мы с нетерпением будем ждать дальнейших сообщений о ходе расследования. И, естественно, вместе с нами узнавать все подробности будете вы, уважаемые телезрители. Теперь о происшествии в детском саду номер семь, где дети получили пищевое отравление…

Упырев встал, сделал телевизор потише и допил пиво из банки.

— Как быстро они, сволочи…

— Слушай, Леха, а как ты думаешь — майор насчет предварительной версии врет или нет?

— Может, и не врет… У джипа колеса — ни с чем не спутаешь. Заменить бы их… А заодно и номера.

— А в городе сейчас не опасно?

— Да не должно быть… Как они могут нас узнать? — Упырь посмотрел на Владимира вопросительно.

— Очень просто. Если добрались до «Графских развалин» — у них уже есть наши приметы.

— Да-а, хреново. Убираться отсюда надо, — Алексей опустился на возмущенно крякнувшую под ним койку.

— Куда?

— Дальше поедем. Может, в Астрахани такого шума нет…

— А потом чего?

— Чего-чего… — разозлился Упырь. — Ничего, вот чего. Номера поменяем, резину… А там видно будет. Давай, пару часиков поспать все равно надо…

Деревянко тяжело вздохнул и откинулся на подушку, поняв, что никакого реального плана у сослуживца нет. А потому, если он хочет остаться в живых и на свободе, — надо думать самому. С этой мыслью Владимир огорченно уснул.

Было у Деревянко замечательное качество, роднящее его с Дмитрием Ивановичем Менделеевым. Как и знаменитому автору периодической системы химических элементов, прапорщику нередко именно во сне приходили решения самых сложных вопросов. Это получалось само собой и приносило большую пользу, так что он привык доверять своей странной способности. Но когда Владимир через два часа проснулся в убогом гостиничном номере на узкой солдатской койке с накрепко застрявшим в голове словом «Туркмения», он изрядно удивился.

Не вставая, он закинул руки за голову и попробовал покрутить это слово в голове уже не во сне, а наяву. И потихоньку резоны, прокрученные мозгами за то время, пока их хозяин отдыхал, стали понятны. Перебирая все направления движения, голова спящего прапорщика сразу откинула возвращение назад (по известным причинам), а также маршрут Дагестан — Азербайджан. Деревянко их не знал и боялся. Через Астрахань в Волгоград — можно, но опасно. Если туркменский авторитет в близком родстве со ставропольскими ментами, да еще хорошо заплатил, то у него в распоряжении будет вся информация по России — система-то одна. Значит, отпадает. Остается, как ни странно, Казахстан. Своих казахских коллег прапорщик-пограничник знал по одному замечательному качеству: за соответствующее денежное вознаграждение они могли пропустить через границу кого и что угодно — вплоть до танкового полка. Но задерживаться в Казахстане не следует: если их объявят в розыск, то российская ментовка вполне может подключить казахскую милицию. Значит, надо прорываться в Туркменистан: там не найдет никто и никогда. Ушибленные независимостью власти нового государства любые формы сотрудничества воспринимали как покушение на свой суверенитет и напрочь отказывались взаимодействовать с кем бы то ни было.

Прапорщик еще раз перебрал в голове все доводы и вновь нашел их убедительными. Надо было только сменить засвеченную военную форму. Он не стал будить товарища, а пересчитал имеющиеся в кармане ресурсы, и счел, что хватит. Прямо напротив гостиницы, как запомнил Деревянко, стояли несколько киосков с обычным набором китайско-турецкого барахла. Там он купил дешевые серые джинсы, однотонную футболку, шлепанцы из кожзаменителя, кепку-бейсболку и пластмассовые темные очки. На все ушло чуть более пятисот рублей.

Вернувшись в номер, Владимир переоделся, погляделся в зеркало и остался вполне доволен: если раньше его внешность была не очень выразительной, то нынешние приобретения сделали Деревянко почти человеком-невидимкой. То есть увидеть его было можно, а вот запомнить — вряд ли. Он потряс Упыря за плечо: