Александр Тамоников - Пылающие горы Страница 15

— Какой еще народ?

Марина терпеливо объяснила:

— Не народ ждет! А стол ждет, когда за него сядут люди. Теперь понял?

— Понял! Не дурак!

— Да? Это радует. Так вперед, господа офицеры!

Прошли в гостиную, сели за стол. Далее последовало обычное для этих случаев мероприятие. Выпили за приезд Николая, за любовь и удачу. Есипову пришлось ответить на те же вопросы Марины, которые вчера задавал ее супруг. Через час Николай поднялся:

— Спасибо за прием, друзья, но мне пора.

Марина удивилась:

— Как это пора? И куда идти-то? В пустой, холодный дом?

Соболев вставил:

— Не такой он уж пустой и холодный!

Супруга перевела взгляд на мужа:

— Что ты имеешь в виду?

— Сама не догадываешься?

Марина посмотрела на Николая:

— Ольга? Ну, конечно! Как же я сразу не догадалась? Значит, Коля, у вас опять роман?

— Я ничего подобного не говорил!

— Это понятно, но… правильно! Оле в жизни сильно не повезло! А она заслуживает лучшей доли. Так что если, Коля, ты и она вновь вместе, я рада! Так и должно быть. И все предрассудки к черту! Живите в любви, пока живется!

Соболев, видимо, не ожидал столь пафосной речи своей жены, поэтому уставился на нее пьяным, удивленным взглядом. Марина повернулась к нему:

— Ну, что смотришь, Соболев? Или я не права?

Капитан милиции встряхнул головой:

— Да нет, права, конечно, только…

— Что только?

— Да ничего! Николаю надо идти! Давай на посошок, ребятки!

— А тебе не хватит, Вова?

— Нет! В самый раз!

Он поднялся, разлил остатки водки по фужерам:

— Ну, чтобы все было правильно. И за тебя, Коля, с Ольгой!

Выпили.

Супруги Соболевы проводили Николая до двери.

Майор вышел на улицу. Несмотря на принятое спиртное, он пьян не был. Есипов прошел домой. Включил в спальне и гостиной свет. Глаза резали черные амбразуры ничем не прикрытых окон. Вот что он не купил, так это шторы! Совсем не подумал о них. Но надо что-то придумать. Да и с постелью тоже. В первый раз, в порыве страсти, — ладно, но сейчас? Сейчас к ее приходу надо подготовиться. Только вот где взять подушки и простыни с одеялом? А ведь они должны где-то быть? Хотя… после того, как из хаты вытащили даже старый кухонный шкаф, храниться белью просто негде! Да, проблема…

Николай не знал, что делать. Когда он собрался хотя бы окно в спальне закрыть старым латаным одеялом, в дверь постучали. Кого это еще несет? Оля должна подойти позже и со двора, с Соболевыми он простился, других в гости не ждал. Есипов направился в сени. Отбросив крючок, открыл дверь, выходящую на крыльцо. И увидел Марину с кипой белья и еще какой-то материи в руках. Рядом у ступенек стоял Владимир. Тот удерживал под мышками две большие подушки.

Увидев друзей, Николай непроизвольно произнес:

— Вы?

Ответила Марина:

— Да, мы! Подумали, а на чем в своем доме будет спать наш Николай? Вот и решили снабдить тебя всем необходимым. Ну, чего смотришь? Веди в хату, я быстро все сделаю. А то вы, мужики, постель нормально заправить не можете!

Николай возразил:

— Вот это ты зря! В армии…

Марина бросила на него укоризненный взгляд:

— Мы так и будем на крыльце твоем торчать? Белье, между прочим, не легкое.

— Ой, Марин, извини, давай я возьму!

— Ты в дом иди, и не мешайся!

Николай пропустил чету Соболевых в дом.

Проходя мимо, Владимир указал взглядом на жену, затем подмигнул другу, сказав:

— Вот так-то, майор!

Супруга Владимира в первую очередь вывесила на окнах тюль и очень красивые шторы, придав жилищу вполне домашний вид. Затем заправила кровать голубыми простынями, надев на подушки наволочки, такие же голубые с мелкими, еле заметными цветами. Оглядела результаты труда своего:

— Вот теперь порядок! Можно и даму сердца приглашать. А то чем прикрылись бы? Твоей курткой, под головы скатав штаны? И молчал, когда за столом сидели! Спросить не мог, или мы тебе с Ольгой чужие?

Николай замялся:

— Да я как-то не подумал…

Владимир поднял указательный палец правой руки вверх:

— Во-во! А все почему? Потому, что в голове любовь сплошная.

Он поводил пальцем перед своим лицом:

— А на вещи, майор, надо всегда смотреть трезво.

Марина взглянула на мужа:

— Ты чего несешь-то? Сам понимаешь, что говоришь?

— Я все понимаю! А говорю — любовь превыше всего. Остальное — фуфло! Вот так!

Супруга капитана вздохнула:

— Все ясно! Но непонятно. Пил наравне со всеми, а опьянел, будто еще втайне бутылку выжрал. А ну, признавайся, была заначка?

Лицо Владимира расплылось в хитрой и довольной улыбке:

— Конечно, была!

— Поросенок ты, Вова!

— Нет! Я преду… предусмотрительный! Больше полулитра ты бы не выставила? Не выставила. А что такое бутылка на троих? Так, одни страдания, вот и заначил пузырек. А пил один, потому как Кольке нельзя, у него любовь, тебе, Марина, тоже нельзя. Тебе еще меня ублажать, а значит, как и Кольке, нельзя. Вот я один и уговорил пузыречек! И хорошо! Причем всем!

Марина обернулась к Николаю:

— Ты только погляди на него? Что творит, а? А ну пошли домой, я тебя ублажу!

Проводив соседей, Николай взглянул на часы. 23.10. Он выключил в главной комнате свет и вышел во двор. Прошел к полосе кустарника. Встал у крайней яблони, склонившись к стволу дерева, и закурил, глядя на окна спальни Ольги и ожидая ее.

Женщина вышла из дома через полчаса. Увидев Николая, подошла к нему:

— Какая теплая и тихая ночь, правда?

— Да, Оленька, и небо звездное. Я тут смотрел на небосклон, много звезд падало. Загадывал желания! Если верить приметам, то многие из них должны исполниться!

— А что ты загадывал, спросить можно?

— Конечно! Все желания я тебе перечислить не смогу, скажу одно, все они в той или иной мере касались нас с тобой!

Ольга прильнула к сильной груди майора:

— Мне так хорошо, Коля!

— Мне тоже, родная!

— Ты уходил из дома?

— Да! Володька опять приходил. К нему после очередной разлуки Марина вернулась. Пришлось идти, отказать я не мог. От меня водкой пахнет?

— Есть немного!

— Тебе это неприятно?

— Почему? Ты же не пьян?

— Как среагировал сын на твое отсутствие?

Женщина пожала плечами:

— Спокойно! Словно ничего не заметил! По телевизору как раз фильм интересный шел. Увлекся!

— А сейчас уснул?

— Да!

— Не проснется?

— Не должен! Уснул сразу, как уложила. Даже сказку, я ему постоянно сказки перед сном вместо колыбельной рассказываю, до конца не выслушал. Умаялся за день, да и лег поздно. Так что до утра не проснется!

— Это хорошо!

— А я смотрю, у тебя на окнах шторы появились?

— И не только шторы! Соболевы помогли обустроить хату! Я-то сам не додумался. Вот что значит, привык жить за казенный счет!

— Но ведь это так одиноко и неудобно?!

— Ко всему, Оль, привыкаешь! Но, может, пойдем домой? Я соскучился по тебе!

Ольга улыбнулась:

— Это за два-то часа?

— Да, за два часа! Потому что хочу всегда видеть тебя рядом!

— Я и так рядом, Коля! А большего придется подождать!

— Подожду. Я терпеливый.

К выходным дням потеплело. Казалось, осень на время уступила свои права лету, так как столбик термометра поднялся до непривычной для этого времени года отметки в двадцать градусов.

Валера упросил мать сходить с ним на рыбалку. Река прямо за огородами, в этом месте была мелка и прилично заросла осокой, оставив лишь небольшое место чистой воды у старинного причала, служившего ранее пристанищем для рейсовых катеров, о которых сейчас уже население забыло. Там, где причал заканчивался, было уже глубоко, метра под два, и там неплохо брала плотва.

Николай на субботу запланировал встречу со строительной бригадой, которую нанял для поднятия дома на новый фундамент и внутренней отделки помещений.

Чтобы сын Ольги мог познакомиться с Есиповым, Николай с женщиной договорились вечером подойти к месту рыбалки. Что он и сделал, обсудив с бригадиром все вопросы. Он вышел на берег к пяти часам.

Ольга, расстелив одеяло, сидела на лужайке, мальчик с причала ловил рыбу. Николай, подойдя, спросил:

— Ну и как успехи?

На что Оля ответила:

— А ты знаешь, Коля, у Валеры неплохо получается. Три штуки, правда, небольшие, но поймал. А сколько эмоций? Ты бы видел!

— Представляю, помню, как сам ловил с этого причала. Правда, тогда здесь было немного чище от травы. И катера приставали. Мы еще, отбросив удочки, проникали на них, чтобы потом, с середины реки, прыгнуть в воду с палубы. Ох, капитан на нас через свой матюгальник и ругался!

— Я помню. Мы с девочками смотрели, как вы делали это. Еще спорили, кто спрыгнет из мальчишек, а кто струсит. Ты прыгал одним из первых!