Евгений Сухов - Трактир на Мясницкой Страница 16

Итак, Антон Антонович Корнелюк. Женат. Есть дочка. И наверняка имеется любовница, ведь чиновникам без них никак нельзя. Очевидно, из-за нее он так летает…

– Скажите, вы ведь заходили на кухню, когда шеф-повара готовили конкурсные блюда?

На этот вопрос Володи Антон Антоныч ответил, что, да, он заходил на кухню, чтобы посмотреть, как там идут дела. О пропаже грибов у Максимова он ничего не знал.

– А куда вы подевались после того, как врач-эксперт заявил, что Максимов отравлен? – не преминул спросить Коробов. – Вас было не видно среди присутствующих целых полчаса?

– Я… э-э-э… промывал желудок, – замялся Антон Антонович.

– Вас тошнило?

– Ну… да. Я специально вызвал рвоту, дабы очистить желудок.

Иными словами, он дал понять Коробову, что помирать молодым не собирается, ведь ему есть что терять. И у него столько еще всего впереди: руководитель департамента, какой-нибудь вице, потом глава региона, глава Аппарата Президента, а там… Нет, помирать ему никак не резон…

– Вы знаете Максимова? – спросил Володя.

– Нет.

– А кого-нибудь из шеф-поваров вы, вообще, знаете? – задал новый вопрос Коробов.

– Нет, видел впервые.

– А сами-то вы что думаете по поводу случившегося? – спросил следователь по особо важным делам.

– Ума не приложу, – сказал Антон Антоныч и развел руками.

– Хорошо, вы свободны, – произнес Коробов довольно мрачно, поскольку никакой ясности в деле отравления Максимова пока не наблюдалось.

Словом, когда Коробов закончил допросы, а его помощник снял показания с остальных членов жюри, перспективной версии у нас с Володей не наметилось. Он достал блокнот с ручкой и принялся писать:

«Убить Максимова могли:

Во-первых, его супруга Аделаида Марковна, поскольку явно ненавидела его за измены с другими бабами и, вообще, терпеть не могла. Для этого подходящий аргументик имеется – ненависть и месть. Да и по характеру она на это была способна, змеюка, каких еще поискать! А в принципе, многие женщины на это способны, поскольку особой жалости к противоположному полу никогда не испытывают.

Во-вторых, это могла сделать Наталья Сергеева, помощница Максимова, всецело от него зависящая. Мотив тоже имеется (правда, слабенький) – свобода и независимость. Могла ли, способна ли? Как уже было сказано, женщины способны на многое…

В-третьих, шеф-повар Сундуков для убийцы вполне подходящая кадидатура. Он только на вид пришибленный. А чтобы увести у Максимова грибы – в момент сообразил. Однако далеко не факт, что тот, кто спер грибы, и есть отравитель. Украсть и убить – вещи разные. Однако мотивчик для убийства есть: устранение конкурента с целью завоевания в конкурсе первого места. Со всеми вытекающими последствиями, а главное, рестораном «Добрыня» на Театральной…

В-четвертых, убийцей вполне мог быть Илья Касинский, ведущий. Он не единожды заходил на кухню, а потому подсыпать яд Максимову вполне мог. Только вот зачем ему это надобно? Мотива – никакого даже близко. Вот если это чей-то заказ. Но тогда, спрашивается, чей заказ? Кто-то из участников конкурса убедительно попросил его это сделать? Так им самим намного удобнее было отравить Максимова, нежели просить кого-то это сделать. Если к тому же принять во внимание то, что рицин действует не сразу, то отравить Максимова мог только человек, ему близкий. А ведущий не был с Максимовым близок. Но на всякий случай пусть пока лысоватый ведущий остается в группе подозреваемых.

В-пятых, устранить Максимова мог Голубев Владимир Сергеевич. Мутноватый розовощекий господин, который был с ним в приятельских отношениях. Утверждает, что не виделся с Максимовым ни сегодня утром, ни вчера, что надлежит обязательно проверить.

Мотив убить Максимова имеется весьма мощный: выбить главного претендента на первое место в конкурсе. Кажется, Голубев более решителен, нежели Сундуков. В общем, первый подозреваемый на должность убийцы».

Немного подумав, Володя перевернул очередную страницу.

«В-шестых, этим человеком мог быть Галушко Павел Афанасьевич, обтекаемый гражданин с образованием химика. Мотив – тот же, что у Сундукова и Голубева. На месте убийцы Максимова – тоже (вместе с Голубевым) претендент номер один.

В-седьмых, убийцей вполне мог быть Михальчук Петр Петрович. Господин, идущий напролом к поставленной цели. Мотив уже известный. По характеру – наиболее подходит. Конечно, он не «прирожденный убийца», но…»

Ух, сколько их набирается!

«В-восьмых, преступником вполне мог быть Антон Антоныч Корнелюк. Заходил на кухню. Изловчившись, мог, конечно, подсыпать отраву Максимову. Вот только зачем, если он его не знал? Как и остальных участников конкурса. Да и мотива к устранению шеф-повара не имеется.

В-девятых, Дрего Мора. Конечно, он не мог знать, что Максимов заявится в его ресторан разбираться по поводу его связи с Аделаидой. Как и не мог подготовить конкретно к этому случаю рицин. Зато он один из немногих, которые встречались вчера с шеф-поваром. И мотив имеется мощный: женщина плюс личная неприязнь…»

На этом Коробов пока поставил точку (точнее многоточие) и сунул блокнот в карман.

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил я Володю, когда тот набросал на листке перечень подозреваемых лиц, возможных отравителей Максимова, и тупо уставился на него. «Тупо» – это я, конечно, утрирую. Уставился в крайней задумчивости – вот подходящее слово.

– Думаю, что в этом деле будет трудно найти убийцу, – последовал не очень бодрый ответ.

– Это ты в точку попал.

Я был с ним полностью согласен. Трудно – было еще не то слово. Тут надо каждого проверить: правду ли он (она) говорил на допросе, что делал (делала) сегодня утром и вчера весь день, встречался (встречалась) ли с Максимовым…

– Ладно, – Коробов почесал в затылке. – Что у нас вырисовывается? А вырисовываются две категории подозреваемых. Первая – шеф-повара Сундуков, Голубев, Галушко, Михальчук. У них один общий мотив: ликвидировать конкурента, чтобы иметь возможность завладеть главным призом – рестораном «Добрыня». По ним в первую очередь и надо работать.

– Что, думаешь, все дело в ресторане? – задал я главный в этом деле вопрос и посмотрел на друга.

– Ну, а в чем еще? – пробормотал Коробов задумчиво. – Такой куш на кону стоит…

– Да мало ли, что еще может быть: месть, ревность, любовь… – попробовал я поразмышлять вслух.

– Любовь? – Володя с удивлением глянул на меня.

– Ну да, – сказал я. – Бывают, наверное, ситуации, когда лучше убить объект любви, нежели отдать его другому. Типа: «так не доставайся ты никому».

– А где ты видишь тут любовь? – спросил Володя. – Аделаида Максимова ненавидела, а сушеф Сергеева… Если что-то и было у нее с Максимовым, так давно прошло.

– Ты прав, – согласился я. – Но все же Аделаиду и Сергееву не стоит сбрасывать со счетов.

– Их никто и не сбрасывает, – сказал Володька. – Аделаида и Сергеева составляют вторую группу подозреваемых, которым Максимов мешает по жизни и вызывает ненависть.

– А Касинский и Корнелюк?

– Это третья группа подозреваемых. У них мотива убить Максимова нет. Или мы пока его просто не знаем. Да, сюда же надо отнести и этого итальянца, Дрего Мора, которого необходимо найти как можно скорее!

– Как ты все ловко по полочкам разложил, – уважительно произнес я. – Теперь с тебя интервью.

– Чего? – Володя поднял брови: – Какое еще такое интервью?

Но я уже успел позвать Степу, и тот устанавливал свою треногу с камерой, направляя ее на Коробова.

– Перестань! – Володя попытался встать из-за стола, но я перехватил его и усадил на место.

– Ты мне друг или не друг? – задал я ему сакраментальный вопрос.

Он с глубокомысленным видом промолчал.

– Ну, вот, – удовлетворенно сказал я и обернулся: – Степа, ты готов?

– Всегда готов, – ответил оператор.

– Тогда… – Я взял протянутый Степой микрофон и сказал в него: – Сегодня, на финальном этапе конкурса «Кулинар две тысячи тринадцать» в банкетном зале «Бонапарт» один из конкурсантов, шеф-повар ресторана «Трактир на Мясницкой» Трофим Иванович Максимов, претендующий на главный приз, упал замертво прямо перед членами жюри. Врач «Скорой помощи», приехавший по вызову, констатировал смерть Максимова и указал на рану на голове повара, которая могла послужить причиной смерти. Однако врач-криминалист, приехавший вместе со следователем по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве Владимиром Коробовым, констатировал смерть от отравления ядом рицином. Действует яд не сразу, поэтому, возможно, Максимова отравили сегодня утром или даже вчера. По факту смерти Трофима Ивановича Максимова возбуждено уголовное дело, которое принял в производство следователь Коробов. Скажите, Владимир Иванович, – тут я повернулся к Володе, – чем на данный момент располагает следствие? – и поднес микрофон поближе ко рту Коробова.