Сергей Алтынов - Десантура разминается Страница 17

– Что вы здесь делаете? – спросил Григорий, мгновенно узнав Водорезова.

– Воздухом дышу, – ответил Николай, отметив, что остальные милиционеры берут их с Петром в кольцо.

– Вам придется проехать с нами, – распорядился муровец.

– Да что случилось-то? – Петр как-то нервно усмехнулся.

Ему никто не ответил. Вместо этого с тыла к Николаю и Петру подъехали сразу две милицейские машины, из которых мгновенно выскочили пятеро автоматчиков и окончательно замкнули кольцо.

2

– Я арестован? – спросил Николай у сидевшего рядом с ним флегматичного лейтенанта.

– Нет, – без всякой интонации, даже не взглянув на Николая, ответил милиционер.

– Тогда зачем это все?

Лейтенант ничего не ответил, лишь кивнул не то за окно, не то под крышу «уазика». Дескать, начальство разберется...

Между тем вторая милицейская машина, «Форд», в которой везли Петра и которая шла перед «уазиком» с Водорезовым, неожиданно затормозила. Не прошло и секунды, как из нее выкатился вооруженный автоматом Петр, дал короткую очередь в воздух и в считаные доли секунды скрылся в соседней подворотне. «Ну вот, кажется, началось... Как 22 июня, без объявления...» – мысленно усмехнулся Николай, соображая, что сейчас делать лично ему. Однако сидевший рядом лейтенант сообразил быстрее. Он ударил Николая пистолетом по затылку и при помощи двух рядовых заковал Водорезова, как и полковника Гнедича, в наручники.

Окончательно Николай пришел в себя лишь в милицейском отделении, когда его втолкнули в кабинет.

– Ну и как ты все это мне объяснишь? – первым делом спросил майор Мартынов.

Если бы Николай стал объяснять, как все было на самом деле, опер не поверил бы. Придумывать же чего-либо Водорезов был не мастак, да и голова гудела после удара рукояткой «ПМ».

– Предпочитаешь хранить молчание до прибытия адвоката? Напрасно, Водорезов, – продолжал Григорий.

Руки Николая были по-прежнему скованы наручниками. Впрочем, в любом случае бежать Водорезову было некуда. А Петру, выходит, было?! И куда бежать и от чего...

– Ничего я не знаю, майор, – произнес Водорезов чистую правду, – вот сам выяснить хотел, почему ты и параллельная «контора» такой интерес ко мне питают.

– Вот мы сейчас вместе все и выясним, – подчеркнуто вежливо произнес Мартынов.

– Петр... Он никого из ваших сильно не повредил? – спросил на всякий случай Водорезов.

– Да нет, – скрыв досаду, ответил Григорий, видимо, осознавая собственный промах: не догадался опытный опер заковать в браслеты сразу всех троих. – Только обезоружил. Сейчас введен план «Перехват». Ждем.

– Подождем, – согласился с оперативником Николай.

– Курить хочешь? – спросил Гриша, доставая из кармана пачку сигарет.

– Не курю, – покачал головой Николай.

Однако не успел Гриша щелкнуть зажигалкой, как дверь кабинета без стука распахнулась и на пороге появились пожилой следователь-«важняк» и «давний знакомый» Водорезова – полковник Казаков из ФСБ.

– Все-таки ты?! – подойдя вплотную к скованному наручниками Николаю, произнес Казаков. – Мои бурные, продолжительные аплодисменты, Гриша! – повернув голову к майору Мартынову, усмехнулся Казаков.

И вдруг коротко, без замаха ударил Николая в лицо, одновременно проведя подсечку.

– Игорь, не стоит! – отбросив в пепельницу незажженную сигарету, поднялся со своего места Григорий.

– В самом деле, – поддержал муровца «важняк».

Николай упал на одно колено, но сохранить равновесие сумел. Ответить Казакову было сложно, но в принципе возможно, однако Водорезов предпочел пока этого не делать.

– Эти мрази твоих людей убивают, а ты тут... В адвоката переквалифицировался? – недобро, с заметной угрозой возразил Мартынову Казаков.

– Никто никого не убивал, – внес ясность Гриша. – Водорезов при задержании сопротивления не оказывал. Того, который сбежал, ищут.

– Я уже даже знаю, что отобранный у вашего прапора автомат он бросил в соседнем дворе, – блеснул осведомленностью Казаков.

В дверь постучали, и на пороге кабинета появился милицейский капитан из дежурной части.

– Потерпевшие, понятые и статисты[13] прибыли, – сообщил он.

Не прошло и десяти минут, как Николай оказался в одиночной камере районного изолятора временного содержания. Девчонка лет двадцати, не то потерпевшая, не то свидетельница, Николая не опознала, и следственные действия в его адрес были временно прекращены. По счастью, с него сняли наручники, правда, постовой-охранник ИВС проехался по спине Водорезова резиновой дубинкой. Видимо, в профилактических целях.

– Да, я узнаю его. Именно этот человек был среди тех, кто напал на нас!

Григорий переглянулся с Казаковым и следователем, потом по-отечески положил ладонь девушке на плечо.

– Он стрелял? – спросил муровец.

– Не знаю, не видела, – ответила девушка.

– Девочка, ты зачем же людей обманываешь? – вдруг спросил молчавший до сего времени Гнедич, опять же закованный в наручники и слегка помятый конвоирами. – Я знаю ее, мужики. Пишите свой протокол!

– И что же писать? – спросил следователь.

– У девочки забеременела сестра. Или подруга... Или еще кто-то. И у них по этому поводу ко мне какие-то вопросы, – как ни в чем не бывало ответил полковник Гнедич. – Тебя ведь Наташей зовут? – спросил он девицу.

– Да, – смущенно отозвалась свидетельница.

– Вот видите – сама призналась! Фиксируйте в протокол! – Голос Гнедича заметно окреп. – А теперь отвечай: беременела твоя подруга или нет?

– П-подруга? – запинаясь, переспросила Наташа.

– Какая-нибудь твоя подруга забеременела? – уточнил Гнедич.

– Да, – неожиданно для всех ответила Наташа.

«Да он крепкий орешек, вернее, хитрый зверюга! – подумал Мартынов. – Нашел-таки зацепку, вывернулся-таки, даром что на вид сапог сапогом, даже имя угадал! Теперь придется говорить о беременных подругах. А какой подарочек адвокату, ведь опознание идет под видеозапись!»

– С Наташкой мы давние приятели, – подмигнув девушке, а затем следователю продолжил в том же репертуаре Гнедич, – ладно, чтобы мне бока не мяли больше, согласен, завтра... Нет, сегодня же идем в загс.

– Хватит, – хлопнул ладонью по столу майор Мартынов, чувствуя, что «подарков адвокату» уже более чем достаточно, – вы свободны, Наташа.

Как только девушка покинула кабинет, Гнедич вторично подмигнул следователю, угадав в нем старшего. Тот в ответ лишь махнул рукой.

– Напрасно вы это, полковник, – только и произнес Мартынов.

– Это вы напрасно, – ответил всем присутствующим Гнедич.

– Сейчас приедет второй потерпевший, он же свидетель. Некто Максим Рыбаков, – сообщил задержанному Гриша.

– Пусть приезжает, – пожал мощными плечами гвардии полковник.

Минут десять все четверо – задержанный, полковник Казаков, майор Мартынов и следователь – сидели молча. Тишину нарушил мартыновский мобильник.

– Да, слушаю! – отозвался Гриша. – Почему? – дернув лицом, переспросил он невидимого собеседника. – Хорошо, пусть так, – с досадой в голосе согласился оперативник и вернул мобильник на прежнее место.

Затем вызвал дежурных конвоиров и отправил Гнедича в камеру.

– Гриша, сына Юрия Генриховича сейчас беспокоить не нужно, – кивнув на мобильник, назидательным тоном произнес Казаков.

Григорий хотел было что-то ответить, но промолчал. Видимо, недавний телефонный разговор был более чем исчерпывающим. Казаков лишь подвел его итог.

– Ладно, господа хорошие, откланиваюсь до завтра, – приняв какую-то таблетку, пожилой следователь направился к выходу.

– Куда будем этапировать? – спросил Казаков Гришу, как только за «важняком» захлопнулась дверь.

– Пока здесь посидят, – уверенно произнес муровец, – и караулить их буду я лично!

– И долго? – внес уточнение Казаков.

– До завтрашнего вечера, – ответил Гриша, – за это время свяжусь со знакомыми ребятами из СИЗО, они подготовят соответствующие условия. Любые связи с внешним миром должны быть исключены. Глухую изоляцию организовать непросто, но я это сделаю, Игорь. Пока же побуду здесь, с ними.

– Возражений не имею, – чуть подумав, отозвался Казаков.

Перед уходом Игорь Алексеевич зашел в отсек, где располагался изолятор, и посмотрел в глазок, чем занимается Водорезов. Николай массировал кисти рук и при этом делал какие-то странные движения, которые не походили ни на упражнения ката в карате, ни на боксерскую разминку. «Не знаю, как господин Гнедич, а вот ты, Водорезов, на этом свете свое отжил, – мысленно пообещал Николаю фээсбэшник. – Потому как слишком часто под ногами у меня путаешься!»

3

– Гнедич Валерий Арнольдович. Родился в Подмосковье. Мать русская, отец – поляк. Скромные инженеры. Разведен, но имеет двоих детей. Окончил Тверское суворовское и Рязанское высшее командное училище ВДВ. Служил в ДРА[14] командиром разведроты ВДВ. Далее с успехом окончил разведфакультет академии имени Фрунзе. Имеет опыт как заместитель командира бригады специального назначения...