Андрей Таманцев - Угол атаки Страница 20

На лестничной клетке он одолжился у Голубкова сигаретой и горестно покивал:

— Такие-то вот дела. Говорил я ему: хватит уже, налетался. Нет, дети, внуки, надо помогать. Хороший мужик был. Надежный. Двадцать лет мы дружили. Вы его знали?

— Очень давно, в детстве. А потом всего раз виделись.

— Говорят, где-то в горах разбились. А почему — никогда не узнаем. Да там и узнавать нечего, — хмуро добавил он.

— Эксперты установили, что отказало навигационное оборудование, — заметил Голубков. — Из-за магнитной бури.

— А вы откуда знаете?

— Случайно узнал. По работе, — объяснил Голубков, и это было чистой правдой.

Хоть и не всей.

— Херня это все, — пренебрежительно отмахнулся сосед.

— Заключение подписали восемь экспертов.

— Да они что угодно подпишут. При коммунистах всегда на экипаж валили, чтобы пенсии семьям не платить. Сейчас — на магнитные бури. Чтобы страховку за самолет и груз получить. Вот и вся арифметика. Погодите. Вы сказали — восемь экспертов?

Почему восемь?

— А сколько? — не понял вопроса Голубков.

— Должно быть семь или девять. Нечетное число. На случай, если мнения разойдутся. Традиция. А в авиации традиции берегут. Впрочем, сейчас не важно, сколько их. Давно уже все голосуют единогласно. Так что, может, и похерили эту традицию.

— Почему же мог разбиться «Антей»? — спросил Голубков.

— Вы видели, на каком старье они летают? А я видел. Ладно, пошли. Пора уже ехать.

* * *

Попрощавшись с Лидией Сергеевной и старым авиадиспетчером, полковник Голубков осторожно выглянул из-за угла.

Специалист по Продовольственной программе стоял у такси и добросовестно отрабатывал свой нелегкий, но честный хлеб.

* * *

Голубков дворами вышел на соседнюю улочку и тормознул частника. Через полчаса он пересел в джип, а еще через час с четвертью поднялся на борт Як-40. В заднем ряду сидел высокий белобрысый парень в джинсовом костюме и читал «Спид-инфо».

Это был лейтенант Авдеев, оперативник УПСМ.

— Ты как здесь оказался? — с недоумением спросил Голубков.

— По приказу начальника управления. Вылетел из Кубинки на МиГ-31. Поэтому успел раньше вас. Разрешите доложить?

— А есть что?

— Есть.

— Докладывай.

— Вас вели от Горячего Ключа. На четырех машинах. Возле аэропортовских домов потеряли. У джипа перехватили снова.

— Чьи машины?

— Номера местные. Кадры тоже местные. Работали грамотно, но не более того.

Выяснять не рискнул. Пробьем из Москвы. Если номера не фальшивые.

— Наверняка фальшивые.

— Разрешите вопрос? Кто знал, что вы сюда прилетите?

— Никто. Даже я сам не знал.

— Значит, вас вели и в Москве. И будут, когда вернетесь. Если посадить им на хвост наружку… В здешнем штабе есть спецсвязь, можно выйти на Москву прямо сейчас. Разрешите действовать?

— Действуй, — разрешил Голубков. «Зашевелились, — отметил он. — Ну-ну».

* * *

Самолет взлетел.

«Зайка моя…»

Вернувшись в управление, полковник Голубков приказал помощнику срочно собрать всех сотрудников отдела, а сам прошел на пульт оперативного дежурного. Тот подал ему шифрограмму. В ней было:

"Пастухов — Центру. Исходные заняты. Объект охраняется в усиленном режиме.

Конкретизируйте цель проникновения на объект".

Голубков продиктовал:

"Центр — Пастухову. От проникновения на объект воздержаться. Приступить к визуальной разведке. Регистрировать движение железнодорожного и большегрузного автотранспорта, взлеты и посадки всех самолетов, режим работы аэродромных служб.

Докладывать обо всем происходящем".

В просторной рабочей комнате оперативного отдела полковник Голубков распределил задания.

Первое. Получить всю информацию о других членах экипажа погибшего «Антея».

Проверить адреса. Опросить родственников. Сверить все данные с полетными документами.

Второе. Собрать сведения об экипажах самолетов компании «Аэротранс», совершавших рейсы в Индию, Вьетнам и Китай в последние полгода. Выяснить у членов экипажей, где и когда совершались промежуточные посадки. Опрос проводить скрытно, без прояснения мотивов задаваемых вопросов.

Третье. Запросить исходные материалы по экспертной группе. Приказ о назначении группы. Список экспертов. Места работы, должности, адреса. Проверить в МЧС, кто вылетал на место катастрофы. Получить протоколы рабочих заседаний. Если они не велись, восстановить ход обсуждения по рассказам экспертов.

Приступить немедленно. Всю полученную информацию сообщать срочно, в зашифрованном виде. Уровень защиты А-1.

* * *

К двум часам дня поступили первые доклады. Все фамилии членов экипажа «Антея» оказались вымышленными. По указанным в полетных документах адресам указанные лица никогда не проживали.

Сбор информации по второму пункту продолжается.

Еще через час привезли документы из Министерства по чрезвычайным ситуациям. В приказе о создании экспертной группы было девять фамилий. На место ЧП вылетали тоже девять человек. В списке членов экспертной комиссии, подписавших заключение, девятой фамилии не было.

«П.А.Крылов, доктор технических наук, ведущий конструктор Научно-производственного объединения имени Жуковского. В прошлом летчик-испытатель. Проживает по адресу…»

У полковника Голубкова вдруг появилось странное ощущение, что еще чуть-чуть, еще усилие — и будет нащупана точка, удар в которую расколет незыблемый монолит.

Очень странное ощущение. Для него не было никаких оснований.

Но оно было.

* * *

Среди документов оказались десять страниц машинописного текста, разреженного математическими формулами и диаграммами. Это было «Особое мнение» конструктора Крылова, почему-то не приложенное к заключению экспертной группы. Голубков внимательно прочитал его. Ничего не понял. Взялся снова, стараясь постигнуть хотя бы самый общий смысл. Понял только одно: эксперт Крылов не согласен с выводами комиссии. Потому что какая-то микроструктура обнаруживает двойственность монохроматической решетки. А еще какая-то холера не полностью согласуется с расчетными данными, приведенными в таблице А-4. Из чего вытекает.

Голубков убрал документы в сейф, спустился во двор управления и сел на заднее сиденье своей «Волги».

— Куда? — спросил водитель.

— В Жуковский.

* * *

Начальник бюро пропусков подмосковного Научно-производственного объединения имени Жуковского внимательно изучил удостоверение Главного контрольного управления Президента РФ, предъявленное ему полковником Голубковым, сверил фотографию с оригиналом, потом приказал дежурному выписать разовый пропуск и самолично провел посетителя на территорию НПО. В стеклянной пристройке к серебристому ангару он попросил Голубкова подождать, куда-то ушел и, вернувшись, сообщил, что конструктор Крылов освободится через десять минут. После чего удалился, оставив Голубкова среди инженеров и техников в белых и синих халатах, которые выходили сюда наскоро перекурить.

Дверь в цех свободно открывалась и закрывалась, на входе не было никакого вахтера, и Голубков рассудил, что он не слишком сильно подорвет режим секретности объекта, если заглянет внутрь.

То, что он увидел в ангаре, произвело на него сильное впечатление. Посреди огромного, стерильно чистого зала на высоких стапелях словно бы парил фронтовой истребитель МиГ-29. Голубкову много раз приходилось видеть эти машины и на аэродромах базирования, и в деле. Он даже помнил тактические характеристики: максимальная скорость — 2450 км/час, длина разбега — 600 метров, потолок — 17 000 метров, практическая дальность действия — 1500 км. Но здесь «миг» выглядел совсем по-другому. Он отличался от тех, какие Голубков видел, как автомобиль в уличном потоке отличается от того, что выставлен на демонстрационном стенде в автосалоне.

Это был сгусток бешеной энергии, которая сама определила форму своего существования, выбрав из всех возможных самую оптимальную — со стремительностью стреловидных крыльев, с мощью двух широко разнесенных двигателей, с гордой высотой двухкилевого вертикального хвостового оперения.

В ограниченном пространстве ангара истребитель казался большим и одновременно — утонченно изящным. Часть обшивки была обычного цвета — светлого хаки, другие листы — темные, дымчатые. Это придавало машине загадочный, таинственный вид.

Но больше всего Голубкова поразило другое. На месте снятых листов обшивки были обнажены хитросплетения тысяч разноцветных проводов, шлангов, металлических труб и трубочек. Самолет был похож на анатомический муляж человеческого тела, с которого снята кожа и открыто для обозрения сложнейшее переплетение мышц, кровеносных сосудов и нервов.

Полковник Голубков никогда не увлекался техникой. Техника была для него средством. Автомобиль — чтобы ехать, самолет — чтобы лететь, пушка — чтобы стрелять. И только сейчас он впервые, может быть, не понял, но почувствовал, сколько же человеческого интеллекта и труда воплотилось в этом средстве передвижения и решения тактических задач в наступательных операциях.