Михаил Нестеров - Умный выстрел Страница 21

Я кинулся к порталу. В тот момент, когда я склонился над телом Перевозчикова, за забором взревел двигатель и взвизгнули шины рванувшей с места машины… Я поставил себе жирный кол за эту вылазку: сразу полез в тыл, не удосужившись проверить обратную сторону! А вернее, с точки зрения планирования этой операции, фронт и тыл для меня поменялись местами. Для меня фронт там, где жарко. А поступи я по-другому, у меня был бы номер машины, на которой умчался киллер. Или хотя бы марка его авто.

Перевозчиков лежал на спине, подперев головой дверь. Он получил два ранения в левую половину груди, и шансов выжить у него не было.

Я поднял голову в тот момент, когда в меня через застекленную часть двери впились чьи-то глаза. Затем раздался оглушительный женский крик. До смерти напуганная, женщина отпрянула от двери. Я был в шлеме с непроницаемым забралом, в руке пистолет, и, конечно, она увидела во мне убийцу, а не клоуна с водяным пистолетом. И мой образ напугал ее больше, чем смерть мужа.

Я находился в глубоком цейтноте, тем не менее сумел выжать из него несколько мгновений для осмотра. Ни на выложенном плиткой полу портала, ни за его «разумными» пределами я не нашел ни одной гильзы. Ни одной из шести…

То ли жена Перевозчикова решила, что я ушел, то ли она перешагнула через страх перед убийцей. Дверь открылась лишь наполовину — помешало тело. Я не дал женщине опуститься над ним. Собственно, мне нужен был ответ на вопрос, на который не успел ответить сам Перевозчиков: с чем он обещал завязать еще до ареста? Схватив женщину за руку, пугая ее собственным же отображением в зеркале шлема, я озвучил вопрос. Не сомневаясь, что его ей задает убийца, она ответила, трясясь всем телом и заикаясь:

— На…нар-котики. Он по… подсел на героин.

— Кто приходил к нему?

— Когда?

— Только что! — Я жалел, что не смогу объяснить ей положение дел буквально на пальцах, и если начну с того, что не я убил ее мужа, вообще не получу ответа, загнав ее в тупик. И ответ ее мне показался бессмысленным:

— Не знаю. Они условились по… по телефону. Он вышел сам и сказал, чтобы я не выходила.

Все. Пора заканчивать этот «горячий» допрос. Ничего внятного от нее я больше не услышу.

Остановив видеозапись, я кинулся к живой изгороди и с ходу проскользнул в лаз. Стартер моей «Судзуки» и в этот раз не подвел меня, и я буквально вылетел из кустов, низко пригнувшись к рулю. Я дал газу и не успел сбросить его на повороте, ушел в занос и едва не вмазался в грузовую «Газель», оставив свои следы в хитросплетении улиц и улочек, зажатых между Балаклавским, Севастопольским и Нахимовским проспектами.

Вот показалась Нагорная улица — поворот на Ремизова — съезд во двор — дом номер 13. Меня не смутило это несчастливое число. Выключив зажигание, я дотолкал байк до гаражей. В темноте я увидел ослепительную улыбку фортуны: она притаилась между двумя гаражами, куда как раз и уместился мотоцикл. Только здесь, в пропахшем мочой пространстве, я смог перевести дух. Вытянул руки, на одной из которых болтался на ремешке фотоаппарат, и глянул на свои пальцы. До этого мне казалось, они дрожали, как с перепою, но нет: я мог запросто, с первого раза вдеть нитку в иголку. И в кнопки мобильника я попал и ни разу не ошибся. И снова я по давней привычке считал гудки: один, два, три… Мужской голос оборвал отсчет:

— Да?

— Привет!

— Привет. Кто это?

Если мне не изменяла память, а она запросто могла вильнуть на сторону хотя бы после очередного похода в кабак, звонил я этому человеку всего один раз, и вряд ли он сохранил тот входящий под каким-нибудь именем. Хотя мог бы обозначить его, например, одной буквой — «П». Или «Б».

Я назвался:

— Это Павел Баженов.

Он не сразу сообразил, кто такой Баженов, наконец протянул: «А-а…»

— Ты сейчас дома? — спросил я с надеждой в голосе.

— А что?

— Возьми ключи от гаража и спускайся. Я жду тебя внизу, — сказал я тоном, не требующим возражений.

В непродолжительных, но довольно-таки частых беседах с букмекером я выяснил важную (ключевую в этот момент) вещь: во дворе его дома у него был гараж. Я часто видел его «Акуру» возле офиса, и сейчас она была где-то рядом, за тонкой стеной одного из металлических гаражей.

— Забавно, — отметил Андрей Страшнов. — Я как раз собрался подняться.

Что бы это значило?

Я припомнил любопытный факт: однажды я встретился с Аннинским в букмекерской конторе, где круглый год предлагаются клиентам для прогноза до десяти популярных событий, за исключением конца декабря и начала января, когда спортивная жизнь уходит в тень рождественских и новогодних праздников. Озираясь в конторе, как в глухом лесу, Аннинский сказал: «Ни разу здесь не был». Я предложил ему сделать ставку, он отказался: «Говорят, эта штука затягивает, как болото». — «Что верно, то верно», — подтвердил я. Потом мы с ним приступили к обсуждению одного дела. Я разыскивал одного человека и надеялся на помощь Аннинского. Фигура заметная — рост под два метра, спортивное телосложение… Аннинский пообещал посмотреть по оперативным базам. Помнится, я сказал ему: дело срочное, а он ответил: «Ну тогда я побежал». В тот день я скрыл от Аннинского, что веду розыск члена банды «Бешеные псы», а когда он узнал об этом, у нас возникла ссора. В той короткой драке я вышел победителем, едва не сломав Виталию нос, но не был горд собой. У меня хватило ума извиниться перед ним в тот же вечер…

…Шестое чувство выгнало меня из укрытия. Я включил фонарик и изучил следы на глинистой улочке. Свежие отпечатки протекторов привели меня к стандартному гаражу с двускатной крышей и высокой трубой-вытяжкой. Характер следов подсказал: водитель загнал машину задним ходом. И я представил себе «Акуру», слепо пялящуюся изнутри на ворота.

— Руки вверх! — раздался позади приглушенный голос. И я чуть было не подчинился ему.

Букмекер у меня за спиной хрипло рассмеялся, довольный произведенным эффектом.

— Только что вернулся? — спросил я, поворачиваясь к нему лицом. — Допоздна принимал ставки?

— Точно, точно, — ответил Страшнов и огляделся: — Странно видеть тебя здесь. Обычно мы встречаемся в конторе.

— Сам себе удивляюсь, — откликнулся я. И приступил к делу: — Приюти мой байк на сутки-двое.

Букмекер засыпал меня вопросами:

— Дать приют не тебе, но твоему байку? Неприятности на дороге? Сбил кого-нибудь или зацепил иномарку? — Он придвинулся ко мне вплотную. — Господи упаси — не «Майбах» ли?!

— Ни то, ни другое, ни третье. Не спрашивай. Просто помоги, если можешь.

— Почему нет?

Страшнов открывал замок, повернувшись ко мне спиной. И напомнил мне рядового клиента у банкомата. Сейчас за его широкой спиной, обтянутой плотной рубашкой в клетку, невозможно было разглядеть даже дверь, не то что навесной замок, на котором он набирал код…

Открыв дверцу, могучий букмекер вошел внутрь и распахнул створки ворот. Зафиксировав их выдвижными штырями, он сел в машину и завел ее. Выехал и снова заехал — так, чтобы с одной стороны осталось место для моего байка. По тому, как завелся двигатель, я на слух определил, что тот был прогрет.

Не прошло и минуты, как компанию «Акуре», произведенной на платформе «Хонда Аккорд», составила моя «Судзуки».

Я поблагодарил его и сказал:

— Увидимся.

А прозвучало как «сочтемся». Я пошел прочь, оставляя в чужом гараже свою гордость, свою воплощенную в реальность ревущую мечту… и трофейный шлем. И уже совсем не ожидал окрика:

— Я могу тебя подбросить.

Мне не стоило отказываться от помощи, и я, назвав адрес: Учебный переулок, дом 2, дождался, когда Страшнов выгонит свою «Акуру» из гаража и снова закроет его…

Глава 9

Знакомый перекресток

Я знал только одного человека, который, связав убийство Вадима Перевозчикова со мной, не сдаст меня ни при каких условиях. Связать убийство со мной — не значит обвинить или заподозрить меня в этом убийстве. Устроившись на заднем сиденье «Акуры», я думал о том, что сегодня я здорово подставился. Или же меня крепко подставили. Но никто, кроме меня самого, не знал о моих планах, о моей предстоящей вылазке. В то же самое время я перечил себе: о конкретном мероприятии знал только я один, а вот о частном расследовании убийства Аннинского знала куча народа. И все, кто знал об этом, вдруг отвернулись от меня. Вот показал свою крупную спину Валентин Белоногов, вот перестал обращать на меня внимание майор Михайлов, а вот меня снова осадил тот оперативник-тяжеловес: «Здесь тебе не бар!» И только Анна Аннинская смотрит прямо мне в глаза и не кривит душой: кроме меня, ей никого не хочется убить. Жажда мщения. Но кто и под страхом чего вдолбил ей в голову буквально руководящие указания, вылившиеся в признание: «Это я убила мужа»? По сути дела, ответ был очевиден: под страхом расправы. А мне казалось, была еще одна причина…