Андрей Таманцев - Пятеро против всех Страница 24

— Принесу. — Я знал, что, если сейчас не соглашусь принести ему одежду, он все равно ее достанет: украдет, снимет с кого-нибудь, купит, но достанет. Если уж Артист взялся за дело — обязательно доведет его до конца. Тем более если это дело чести. Упрямства в Злотникове ничуть не меньше, чем во мне. Может быть, даже больше…

…Когда Пастухов ушел, Светлана поправила подушку под головой Семена.

— Какие еще шахматы, когда вам надо отдыхать после операции?

— А разве шахматы — это не отдых? — возразил Артист.

— Не знаю, не знаю. — Светлана снова села на стул рядом с его кроватью, открыла книгу. Закладкой ей служила записка, оставленная Семеном на косяке кухонной двери.

«Милая Светлана, очень надеюсь, что вы на меня не обиделись за вчерашнее. Хочу, чтобы все у вас было хорошо в этой жизни. Для этого вам придется еще немного пожить у меня. Надеюсь, скоро все уладится и вы снова почувствуете себя абсолютно свободной. Я к вам замечательно отношусь. Более того, привык к тому, что вы у меня живете (обеды у вас получаются такие вкусные), и с ужасом жду того часа, когда вы уйдете. Может быть, я иногда несправедлив к вам и груб. Это только потому, что по своей первой профессии я офицер. Вернее — солдат. Мне платят — я воюю. Пожалуйста, в целях собственной безопасности неукоснительно соблюдайте все мои инструкции.

Светлана перечитала записку и, глянув на лежащего под капельницей Артиста, украдкой улыбнулась.

Глава шестая. Бои без правил

За четыре дня до нашего отъезда в Локарно мне позвонил человек, который представился командиром разведывательного десантного батальона майором Черниченко. Он попросил меня о встрече, а когда я сослался на крайнюю занятость, сказал, что дело важное и касается Ивана. Через полминуты я уже гнал свой «шевроле» на предельной скорости в сторону Москвы.

Мы встретились с ним на Ленинградском вокзале около аптечного киоска. Через полчаса майор уезжал в Питер. Он молча протянул мне красные корочки с российским гербом. Я раскрыл их и внутренне похолодел. Это было ветеранское удостоверение Дока, испачканное засохшей кровью.

— Откуда это у вас? — спросил я упавшим голосом.

— Из Чечни. Спецназовцы передали. Капитан Неволин. Помните такого?

Я кивнул. Как не помнить? Когда я заканчивал свою службу, он только пришел из училища командовать взводом.

— Он дал мне ваш адрес. Я не поленился, съездил в Затопино, а жена ваша сказала: на сборах. От нее я и узнал номер вашего сотового…

Подробности по поводу того, как он меня нашел, меня мало волновали, поэтому я перебил:

— Что с Перегудовым? Убит? Где?

Майор вздохнул.

— Под Карабулаком. Я там не был. Неволин со своим батальоном был. Говорит, нашли массовое захоронение. Боевики, отступая, расстреляли всех пленных. Удостоверение было в кармане бушлата одного из убитых.

— Неволин опознал Ивана?

— Опознал. — Майор опустил голову. — Говорит, еще какие-то документы при нем были. Тела они отправили в Назрань, оттуда грузом «двести»…

— Ай, блин, твою мать! — Я не сдержался и со всей силы ударил кулаком по выложенной черным кафелем стене. Плитка треснула. Люди вокруг оборачивались на меня. Это я во всем виноват! Я попросил его помочь разобраться в деле с вакциной. Не учел того, насколько коварен и жесток наш противник. Ну что же, разбудили они во мне зверя — Артист ранен, Док убит! Око за око, зуб за зуб — так у них, кажется, говорят? Ну что ж, так тому и быть.

Майор смотрел на меня с сочувствием. Он-то понимает.

— Извините, сорвался, — сказал я. — Подробностей вы, конечно, не знаете.

Подробностей он, конечно, не знал. Я проводил его на поезд. На прощание мы крепко обнялись.

Артист поднял взгляд на журналистку. Светлана Корниенко что-то писала, склонившись над прикроватной тумбочкой.

— Очередная статья?

Светлана вздрогнула от неожиданности.

— Тьфу ты, напугали вы меня! Пока не знаю, что это будет: статья или очерк. Это наша с вами история. Обнародуя ее, мы покажем этим недоноскам, что не боимся их.

— Правильно рассуждаете, — улыбнулся Семен. — Хотя я привык работать безо всякой рекламы. Можно вас попросить еще раз сходить за соком? Хорошо бы такого же, как в прошлый раз — персикового.

— Хорошо. — Светлана вышла за дверь.

Она вернулась сразу с двумя пакетами сока. Остановилась около милиционера, который сидел перед дверью палаты с автоматом на коленях. Вид у него был крайне недовольный.

— Скучно вам здесь? — поинтересовалась журналистка.

— Идите, девушка, идите. Не отвлекайте меня.

— От чего? — искренне удивилась Светлана.

Милиционер не ответил. Светлана открыла дверь палаты. Сквозняк тут же смел с тумбочки исписанные ею листки. Окно палаты было открыто настежь. Взгляд журналистки упал на кровать — она пустовала. Светлана выскочила в коридор:

— Куда Злотников вышел?

— Никуда не выходил, — удивленно произнес милиционер. Поднялся со своего стула, заглянул в палату, и лицо его вытянулось от удивления. Милиционер бросился к окну, глянул вниз, в колышущуюся на ветру зелень больничного сквера. — Неужели сбежал?

— Вы еще сомневаетесь? Возьмите! — Светлана сунула в руки милиционеру пакеты с соком, выскочила из палаты и побежала по коридору. Она поймала себя на том, что очень волнуется за Семена. Она нисколько не сомневалась: он сбежал, чтобы мстить.

Был жаркий день. Небольшая деревушка у мелководной реки, давно оккупированная дачниками из Москвы, млела под солнцем.

В тени палисадника перед распахнутыми настежь окнами избы на раскладушке расположился Кирилл. Он только что вернулся с купания и теперь отдыхал, укрывшись махровой простыней.

— Кирюша, я накрываю на стол. Через минуту будем есть, — раздался из избы голос матери.

— Мам, дай отдохнуть. Обедайте без меня, — лениво отозвался Кирилл.

— Потом все несвежее будет.

— Мам! — Кирилл повысил голос.

— Ладно, ладно, как хочешь, — смирилась мать.

Кирилл со вздохом перевернулся на бок, собираясь вздремнуть, и тут его взгляд уперся в лицо мужчины, сидящего перед раскладушкой на корточках.

— А-а?.. — Кирилл даже не слышал, как тот подобрался к нему так близко. Злотников аккуратно взял его за горло, слегка надавил на кадык и помотал головой, давая понять, что кричать совсем не надо.

— Кирюш, ты что-то сказал? — снова раздался из избы голос матери.

— Нет-нет. — Кирилл скосил взгляд на безжалостное лицо неожиданного гостя.

Артист встал, жестом дав понять, что Кирилл должен идти за ним. Кирилл послушно поднялся с раскладушки и покорно поплелся следом, даже не думая о сопротивлении.

Они очутились рядом с сараем, за высоченными зарослями крапивы.

— Ну что вам еще от меня надо? Я же все сказал! — плаксиво произнес Кирилл, стараясь не глядеть на мучителя.

— Кому ты что сказал?

Кирилл удивленно уставился на Семена. В его голове мелькнула догадка.

— А разве вы не…

— Разве. Я Семен Злотников. Их работа? — Артист кивнул на распухший нос Кирилла. Кирилл затравленно кивнул.

— Сколько их было?

— Двое.

— Один в кепке, другой бритый, так?

— Да.

— А ты, значит, испугался и свою невесту им продал. А потом, продав, на дачу от греха подальше свалил.

— Они же меня били! Я думал — убьют. Они звери!

— А ты трус! Кому ты нужен… Что-нибудь еще запомнил, кроме кепки и лысой головы? Может быть, одежда необычная, еще что-то? Говорили о чем-нибудь?

— Ни о чем они не говорили! — Кирилл на мгновение задумался. — У того, который лысый, у него я на руке татуировку заметил: группа крови. А еще мизинец у него на правой руке кривой.

— Мизинец, говоришь? Ну вот, это уже кое-что.

— Скажите, со Светой все в порядке?

— Чего это ты вдруг заволновался? — нехорошо усмехнулся Артист. — До этого, значит, не волновался, на солнышке нежился, а теперь расчувствовался? А позвонить, предупредить не мог, что ли?

— Пожалуйста, я вас прошу, не говорите ей ничего о том, что… — Кирилл замялся. — Ну что я сломался! Вы бы знали, как они меня били!

— Знаю. Плохо били. Надо было лучше. Не знаю, как ты Светлане теперь в глаза смотреть будешь. — Артист легонько толкнул Кирилла, и тот упал в крапиву. Лежал, боясь подняться, затравленно смотрел на Злотникова.

— Кирюша, ты где? — раздался в палисаднике зычный голос матери.

— Если с ней что-нибудь случится, я тебя убью, — тихо пообещал Артист на прощание И скрылся в кустах.

Следователь прокуратуры Адриано ди Бернарди очнулся от того, что его окатили водой. Он лежал на траве. Приятный теплый ветерок обдувал лицо. Адриано открыл глаза и увидел вокруг себя бородатых людей, одетых в военную форму. Все они были вооружены автоматами и пулеметами. Люди рассматривали его и о чем-то переговаривались. Потом один из них подошел к следователю, вынул из своего нагрудного кармана паспорт Бернарди, пролистал его и спросил по-русски: