Сергей Зверев - Один в море воин Страница 28

Когда Большой Сэм вошел в рубку, в ней сразу стало тесно. Не в прямом смысле, конечно, места здесь хватало. Но ощущение было именно такое. Росту в Сэме было чуть меньше семи футов, а весил он больше ста килограммов. Причем жиру в нем было немного – не больше пяти процентов от общего веса. При разговоре с любым человеком нормальной комплекции Большой Сэм возвышался над ним, как гора над пригорком. Руки в плечах у него были толщиной со среднее мужское бедро. Однажды, когда Сэм был на отдыхе и зашел в стрип-клуб, танцующая девушка попыталась застегнуть у него на руку только что сброшенный пояс и не смогла. Не сошелся.

– Добрый день, Сэм, – первым поздоровался с гигантом Майк Старк. Хиггинса он искренне уважал – как честного солдата, занятого честной работой.

– Добрый, – пробасил Сэм. – Вызывали, сэр?

– Не я. Они, – Старк махнул рукой в сторону разведчиков. Официально Большой Сэм подчинялся ему, но что толку, если сам он обязан выполнять приказы этой парочки стервятников?

Хиггинс повернулся к Гастингсу и Вудмену. Не сказал ни слова, даже не поздоровался. Отношение Старка к этим господам он разделял полностью.

– Для тебя и твоих парней есть дело, – сказал Гастингс, привычно делая вид, что никакой неприязни не заметил. – Слушай внимательно…

17

С каждой минутой на душе у Полундры становилось все тревожнее и тревожнее. Он то и дело косился на висящие на стене часы и старался понять, почему его до сих пор не вызвали к командиру гидрографического судна. Время ведь уходит! Уже одиннадцатый час, сколько светлого времени упущено! А ведь учения заканчиваются сегодня, значит, каждая минута сейчас – на вес золота. Нужно успеть поднять БЛА! Или отцы-командиры думают, что это легко? Особенно без основного подъемного оборудования, которое так и не удалось найти после гибели Моржа? Так вот, если они так думают, то здорово ошибаются! Тем более что работать ему фактически придется одному.

Полундра снова посмотрел на часы. Еще семь минут прошло. Нет, в самом деле, когда они там наконец раскачаются?! Может быть, стоит немного поторопить командиров, напомнить им о себе? Вообще-то, конечно, такие мысли для военного человека – нонсенс. Как правило, все, кто носит погоны, руководствуются старым принципом – «солдат спит, а служба идет». Откуда следует простой вывод – не трогают тебя командиры, и прекрасно. Пользуйся своим везением и радуйся. Но жизненные принципы Сергея Павлова были не такими. Он всей душой болел за страну, в которой родился. И воспринимал ее интересы, как свои. Именно поэтому ему было сейчас так неспокойно. Ведь БЛА – это результат долгой работы, стоившей стране бешеных денег. Они, военные, обязаны спасти аппарат! Нет, конечно, командирам с горы виднее. Но все-таки напомнить о себе не помешает.

Окончательно приняв решение, Полундра встал с койки, быстро оделся и отправился на поиски командира гидрографического судна. Именно он должен был отдать ему приказ заняться подъемом «Зимородка», поскольку группа «морских дьяволов», пусть и состоящая теперь из одного Полундры, находилась в оперативном подчинении именно у него. Поиски заняли больше получаса – судно было велико, а точного местонахождения командира никто из попадавшихся Полундре моряков не знал. Наконец спецназовец отыскал каперанга Давлетова в ходовой рубке. Он распекал за что-то штурмана.

Дождавшись, когда начальник закончит метать громы и молнии, Полундра подошел к нему.

– Товарищ каперанг, разрешите обратиться!

– Да, Сергей, – Давлетов повернулся к Полундре с таким видом, как будто его побеспокоил бедный родственник с просьбой одолжить пару сотен до ближайшей зарплаты.

– Товарищ каперанг, я хочу узнать, когда мне спускаться к «Зимородку»? – спросил Полундра.

Давлетов отвел глаза, несколько секунд молчал, причем, судя по выражению лица, он испытывал сильное чувство неловкости. Но Полундра спокойно ждал, не отводя взгляда от командира.

– Не знаю, Сергей, – наконец нехотя выдавил каперанг. – От адмирала никаких распоряжений пока не поступало.

– Как это? – Вопрос прозвучал довольно глупо, но Полундра был просто ошарашен. Ну не мог же адмирал просто забыть про БЛА? Конечно, он не такой человек, как Сорокин, но всему же есть предел!

– А вот так! – резко ответил Давлетов. – Я и сам ничего не понимаю. Но без команды никакого приказа тебе не отдам, сам понимаешь.

– Обратитесь к нему сами, – предложил Полундра.

– Сергей, ты уже не маленький. Понимать должен, что если командир что-то делает… или чего-то не делает, то, значит, у него есть на то причины. И не нам с тобой требовать объяснений.

– Так что же, если он не отдаст команды, БЛА так на дне и останется?! Что же, Морж и остальные ребята зря погибли?! – Глаза Полундры сверкнули холодной яростью. – Вы что, не понимаете, что нельзя это так оставлять?! Мы же российские морские офицеры! Что же получается – наших товарищей поубивали, а мы утремся?!

– Не кипятись, Сергей, – успокаивающе сказал каперанг. Ни одному другому лейтенанту он бы такого тона не спустил. Но перед ним стоял подводный спецназовец, «морской дьявол», да не просто спецназовец, а сам знаменитый Полундра, который, если бы повышения давали по заслугам, сейчас никак не младше его по званию был бы. К тому же если честно, он был прав.

– Сам же понимаешь, – продолжал Давлетов, – претензии не по адресу. Мало ли какие у адмирала могут быть соображения.

Полундра едва сдержался – ему очень хотелось прокомментировать загадочные соображения адмирала Кохонова теми словами, которые обычно пишут на заборах.

– Отдайте мне приказ сами, – сквозь зубы сказал Полундра. – Или я… – он смолк. А что скажешь? Без приказа командира ему никто спуск не разрешит. Даже гидрокостюм и прочее снаряжение он получить не сможет – они под замком хранятся.

Давлетов хотел что-то сказать, но не успел. К ним подбежал молодой мичман.

– Товарищ каперанг! С флагмана передали – к нам на борт сейчас прибудет адмирал.

– Вот и отлично! – сказал Давлетов Полундре, отпустив мичмана легким жестом. – Если хочешь – сам Кохонову все претензии выскажешь, меня не впутывая.

– И выскажу, – решительно заявил Полундра. – Я свое мнение скрывать не привык, даже от адмиралов.

– Да уж, наслышан, – хмыкнул Давлетов.

Полундра не ответил. Он смотрел на адмиральский катер под гордо развевающимся Андреевским флагом. Катер как раз в этот момент отвалил от флагмана российской эскадры и двинулся к гидрографическому судну.

«Наверное, как раз сейчас он и отдаст приказ, – думал спецназовец. – Решил по радио такие вещи не обсуждать. Что ж, правильно. Зря он только так долго раскачивался».

Полундру ждало глубокое разочарование. В который раз он убедился в том, что склонен думать о людях куда лучше, чем они заслуживают. Поднявшись на борт гидрографического судна, адмирал сказал совсем не то, что от него ждал Сергей. Собрав нескольких старших офицеров – в их число, несмотря на невысокое звание, вошел и Полундра как последний из «морских дьяволов», – адмирал объявил, что эскадра вечером отправляется в обратный путь. А что касается инцидента с БЛА и погибшими «морскими дьяволами»… Так это все чепуха. Никакой металлической сети не было, а были остатки обычного рыбацкого трала. В них спецназовцы и запутались, в чем сами и виноваты – опыта и профессионализма не хватило. Контейнеров из-под краски тоже не было.

Услышав это, Полундра просто онемел. Он мог бы сказать многое. И о том, что сам, лично, своими руками ощупывал «несуществующую» сеть, которая никак не являлась остатками трала, что видел «несуществующие» контейнеры. И о том, что профессионализма и опыта у одного только Моржа хватило бы на десятерых. И много о чем еще. Но язык просто не слушался – Полундру как будто по голове чем-то тяжелым треснули. А адмирал тем временем продолжал вещать. Еще одной попытки подъема «Зимородка» он, оказывается, не планирует. А планирует просто подорвать затонувший БЛА глубинными бомбами, и все.

Это малодушное решение возмутило не только Полундру. Все офицеры выглядели ошарашенными. Но вслух, разумеется, никто ничего не говорил. Военный флот – не Госдума, здесь плюрализм не приветствуется, здесь строгая дисциплина. Осмелился возражать только Полундра. Он уже немного пришел в себя, с огромным трудом подавил желание без всяких изысков двинуть Кохонову по морде и мысленно досчитал до десяти, чтобы окончательно успокоиться и овладеть собой. Только после этого спецназовец заговорил:

– Товарищ адмирал, я прошу вас разрешить мне попытаться поднять БЛА.

Полундра старался подбирать самые дипломатические выражения, прекрасно понимая, что если он начнет вслух обвинять адмирала в трусости и чуть ли не в предательстве, то ничего хорошего из этого не выйдет. Его просто посадят под замок, а дело останется несделанным.