Юлия Латынина - Разбор полетов Страница 34

Двое бандитов поставили Андрея у высокой сосны и стали держать за руки, а Голем покопался за необъятным поясом и вытащил оттуда крошечный в его лапах «ТТ». Кто-то торопливо подал ему длинную черную колбасу глушителя.

Один из бандитов подсек Андрея, и тот мгновенно упал на колени. Тут же ему заломили руки и нагнули голову, так что он теперь стоял на коленях спиной к Голему и не видел ни пистолета, ни глушителя. Андрей тихонько заскулил, как собака с подбитой лапой.

Голем вытянул руку, и Андрей почувствовал, как его затылка касается холодная и толстая труба глушителя. Сквозь слезы Андрею были видны чьи-то белые кроссовки и опавший зеленый лист, по которому ползла крапчатая гусеница. Потом обладатель белых кроссовок сделал шаг назад и раздавил гусеницу.

Вдруг холод у затылка внезапно исчез, и хриплый голос великана сказал:

— Пусть живет. Это как… щенка придушить. Андрея отпустили, и он повалился в жирную землю, захлебываясь от рыданий. Плечи его тряслись. Кто-то стал его поднимать.

— Ну все, все кончилось, — сказал голос Мухи. Голем пожал плечами и пошел по дорожке туда, где у ворот стоял его джип.

— Голем. Погоди. Базар есть. Голем обернулся — это говорил Сазан. Бандит молча проследовал за Сазаном обратно в гостиную, пригибаясь в дверях. Сазан сел всё на тот же кожаный диван, Голем сел напротив.

— Спасибо, что отпустил мальчишку, — сказал Сазан.

— Да ну его. Шестьдесят кеге, — отозвался Голем. И развел руки, как будто подчеркивая свои огромные обводы.

— А меня?

Застигнутый врасплох Голем заморгал ресницами.

— Мальчишку, который помог завалить Шило за десять рублей, ты отпустил, — повторил Сазан, — а меня? Я-то Шило не трогал.

Великан глядел на своего элегантного коллегу, что-то соображая.

— Ты приказал троим убрать меня, Голем. Сказать кому?

— Они меня продали? — недоверчиво сказал Голем.

Щеки его вдруг побагровели. Он сообразил простую вещь: из четырех быков, которых он взял с собой, трое были те самые, которым была поручена ликвидация Сазана. Голему показалось полезным, чтобы они осмотрели внутреннее устройство дачи противника, и если эти трое, получив приказ, пошли и выложили все Нестеренко, то у него, Голема, нет с собой людей. И он все равно что покойник.

— Извини, Голем, — сказал Сазан, — они тебя продали. И знаешь почему? Потому что за неделю ты умудрился потерять половину владений босса. Сазан говорил негромким голосом, расслабленно откинувшись в кресле. Казалось, он выясняет с собеседником какие-то незначительные вещи, и Голем с удивлением подумал: как этот человек не боится, что я сверну ему голову? Потому что, несмотря на дачу, охранников за дверьми и телекамеры за воротами, в этой комнате они были одни, а один на один Голем мог свернуть голову не то что рыбке Сазану, а живому крокодилу.

— Ты, конечно, извини за любопытство, — спросил Сазан, — но ты сам до этого додумался или тебе кто-нибудь из ивкинских замов подсказал? Глуза, например?

— А чего тут думать? — спросил Голем хрипло. — Мал для нас двоих аэродром, понял?

— А ты не просек, например, что покойник Глуза работал на ту самую Службу, которая хочет у тебя отобрать ТЗК? А? Думаешь, я тебя замочу? Я лучше по всей Москве раззвоню, как ты подрядился меня убрать по наводке собственных конкурентов.

— Так это все-таки ты убрал Глузу, — сообразил Голем.

— Не я. Думаю, что я бы с удовольствием взял этот грех на душу, но так случилось, что кто-то любезно постирал за меня мои носки.

— Это ты виноват, — сказал хрипло Голем, — ты всюду ходил и встревал своим поганым языком, что я заказал шефа. И от этого все побежали из-под «крыши» в сторону, как муравьи. А ты отлично знаешь, что я пылинки с Шила сдувал… Что если бы я знал, кому глотку за него перервать, перервал бы. Может, я и не такой умный, как ты, а знаешь, почему меня Шило вторым человеком сделал? Думаешь, потому что я здоровый, как слон? Потому что Шило знал — я его никогда не продам. И вот он в гробу, а над гробом стоишь ты и говоришь: «А Голем-то у нас теперь богатый наследник». И как я должен после этого к тебе относиться?

— Извини, — развел руками Сазан, — ну соврал я. Уж очень удобное было вранье. А за вранье что, теперь вышку дают?

— Мал для нас аэродром, — повторил Голем.

— Верно. И какой же отсюда выход?

— А что — выход? Кто кого завалит, вот и весь выход.

— Слушай, Голем, — сказал Сазан, — от Шила осталось большое княжество, но за неделю ты просадил половину. Таганчиков тебя послал, Обринып ушел к Болыпаку, Веледеев твоих же собственных ребят сманил. Это нормально, когда ко мне приходят твои люди и говорят, что они хотят работать со мной? И ведь никто из них не говорит, что Голем — садист, сволочь или стучит ментам. Они все говорят только одно: это наследство Голему не по плечу.

Голем вскочил с кресла. Нестеренко едва заметно шевельнулся. Голем замер. Нестеренко сидел все в той же небрежной позе, но теперь на коленях у него лежал «ТТ», и этот «ТТ» смотрел Голему прямо в живот.

— Извини, Голем, нам надо договорить.

— Что договаривать? — обреченно сказал Голем. — И так все ясно. Либо ты меня, либо я тебя, и похоже, что это ты меня.

— Либо я на месте Шило.

— Что?

— Твои же люди ко мне приходили и мне это предлагали. Убери Голема и бери ТЗК. А нам отдай все остальное.

— Ну и договаривайся с ними.

— Я не хочу договариваться с людьми, которые ко мне приходят и просят убрать своего шефа. Если они тебя продали за тридцать серебряников, то меня они продадут за десять. Я лучше буду работать с тобой.

Сазан поднялся с кресла. Пистолет исчез из его рук стремительно, так же как и появился.

— Почему ты меня не убил? — с тупым удивлением спросил Голем.

— Потому что ты не убил сегодня солдата, ответил Сазан.

На следующий день Сазан и Голем вместе появились в главном офисе фирмы «Крокус» — а именно это весеннее название носила сеть бензозаправок, управлявшихся Шилом, и это совместное явление их из одного «мерса» поразило присутствующих не меньше, чем если бы на небо одновременно вскарабкались солнце и луна. Нестеренко и Голем прошествовали мимо охраны и заперлись с господином Огарковым, который номинально возглавлял фирму и ведал финансово-нефтяной стороной вопроса. Про Огаркова было известно, что он уже ведет переговоры с крупной нефтяной компанией на предмет объединения усилий. После длинной и продолжительной беседы господин Огарков снял телефон и позвонил в вышеупомянутую компанию, где и сообщил, что вопрос об объединении снят с повестки дня. После чего господин Огарков в два счета назначил Нестеренко Валерия Игоревича консультантом при фирме «Крокус», вслед за чем вышеозначенный Нестеренко Валерий Игоревич в обнимку с Големом отбыли отпраздновать это событие в близлежащий кабак в шумной и веселой компании.

Да некоторые из ребят Голема, в частности те трое, которым было приказано убрать Сазана, на празднестве не присутствовали, и с тех пор их больше никогда и никто не видел.

К четырем часам дня, когда Сазан прибыл в Рыково, о состоявшемся примирении между «крышами» уже знали все, кому нужно, и в их числе был сам Ивкин.

Глава 8

В течение трех дней объединение Сазана и ребят покойного Шила было главной темой разговоров в Москве. Все решительно ожидали распадения бензинового королевства Шила на множество мелких улусов, все сходились в том, что великан Голем слишком простодушен и глуп, чтобы стать удачливым наследником своего покойного босса. Впрочем, Голем был не настолько глуп, чтобы не уметь заказать оппонента — на это большого ума не требуется, и все — кто с любопытством постороннего, кто с приятным предвкушением наживы — ждали исхода троянской войны за несколько десятков бензоколонок.

Все полагали, что Голем с Нестеренко рано или поздно схлестнутся из автоматов, и по всем понятиям Нестеренко выходил не прав — именно он полез на чужую делянку при еще неостывшем трупе Шила. И вдруг Нестеренко появился в «Соловье» в сопровождении Голема, и через несколько дней наблюдателям стало ясно, что простодушный великан готов служить недавнему обидчику с той же самоотверженностью, за которую его в свое время возвысил покойный Шило.

— Этот парень далеко пойдет, — благодушно произнес один из крупных московских воров, когда услышал о слиянии двух рыковских «крыш», а его собеседник добавил:

— Как заметил Аль Капоне: добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто револьвером.

Ночью двадцать второго июля в спальне Сазана раздался междугородный звонок.

— Валера?

Это звонил Шото из Новороссийска.

— Самолет АН-24, рейс 729, только что вылетел из Еремеевки в Москву, аэропорт Рыков.

— Спасибо, — откликнулся Сазан.

Грузовой АН приземлился в Москве в три часа ночи. Он был набит розами, произросшими в Краснодарском крае, и растаможки ему не требовалось. Трейлер, принадлежавший частной компании «Трафинко», выехал прямо на поле, и грузчики аэропорта и два шофера начали кидать в него длинные ящики, в которых, словно мумии, лежали бледные цветы, завернутые в мокрую марлю.