Михаил Нестеров - Умный выстрел Страница 34

Я оторвался от двух этих клоунов и глянул в бинокль, когда, как мне показалось, похожая внешне на Аннинскую женщина подошла к двери подъезда, нажала пару кнопок на домофоне. Коммутатор переключил сигнал на переговорное устройство в квартире, номер которой она набрала. Она что-то сказала, приблизившись вплотную к переговорной решетке. Затем электромагнит, удерживающий дверь, освободил ее, и женщина вошла внутрь. Прошло не больше минуты, и дверь снова открылась, и я наконец-то увидел Анну. Я проследил за ней в оптику, запомнил госномер частника, которого она остановила, и постарался забыть номер оперативной машины, пристроившейся за частником, и только после этого выбрался из своей тачки.

Я поспешил к подъезду, на ходу вынимая из кармана специальный инструмент — импульсную отвертку с насадкой под шестиконечный шлиц. На винтах именно с таким шлицем и крепилась вызывная панель домофона — с кнопками цифрового набора, переговорной решеткой и сканером пластиковой карты. Все, что мне было нужно, — это вставить жало отвертки в шлиц и нажать на торец ее ручки. Один винт вывернулся в два приема. Всего же винтов было четыре, и я справился с этой работой за полминуты. Поддев панель лезвием ножа, я вытянул ее, насколько позволяли провода, идущие к клавиатуре и сканеру. И этот момент напомнил мне обыск в машине Аннинского, когда я осторожно вынимал из монтажной рамы магнитолу… Меня в этом шлейфе проводов интересовал только провод питания, «разорванный» предохранителем. Нажав на подпружиненную головку, удерживающую предохранитель, я повернул ее на четверть оборота и вынул из гнезда вместе с предохранителем. Я хорошо был знаком с такими домофонами и типами замков: в случае отключения электричества замок становится в положение «открыто». Так случилось и с этим замком. Застопорив ногой дверь, я поставил предохранитель на место и прикрутил панель, переключил на отвертке реверс, справившись с этой работой за одну минуту. Подспудно я прислушивался и скрыто же поторапливал себя; с виду спокойный, все же я нервничал. У меня из головы не выходила та женщина, которая вошла в подъезд за минуту до того, как из него вышла Анна. Я не исключал, что это была ее подруга и она сейчас в квартире. Только смысл этого хода мне оставался неясен. Но все становилось на свои места, едва взгляд мой проник в карман куртки этой женщины, в которой хранилось удостоверение сотрудника МВД…

Я много раз был в квартире Аннинских, и открыть пару знакомых замков для меня — все равно что расстегнуть «молнию» на куртке. Я успел открыть один замок и взялся за второй, когда дверь квартиры напротив открылась и на пороге вырос спортивного телосложения мужчина лет тридцати пяти. Я отыграл на опережение:

— Я знаю, что онаушла две минуты назад.

— Вы не из полиции.

— Я частный детектив. — Я показал ему свое удостоверение. — Я друг Виталия Аннинского. Мы служили вместе в Следственном комитете военной разведки. Я часто приезжал сюда на «Судзуки Эндуро».

— Да, кажется, припоминаю вас.

— Давай на «ты».

— Можно, — согласился он и назвал свое имя: — Андрей.

Из квартиры выглянула миловидная женщина лет тридцати. Андрей поспешил ее успокоить:

— Все в порядке, дорогая.

Он напомнил мне метростроевца Чиркова, которому приходится дважды повторить вопрос, чтобы до его жены дошел не смысл вопроса, а то, что он прозвучал вообще, и только тогда она будто просыпается: «Что, дорогой?»

Жена Андрея пришла мне на помощь, хотя напрямую ко мне она не обратилась. От меня не ускользнул щипок, которым она привлекла внимание мужа к себе:

— Я видела его в ту ночь в компании следователей.

— Так и есть, — ответил я. — Я был с ними. — Она была готова к тому, чтобы принять участие в разговоре, и я незамедлительно этим воспользовался. — Какого рода ссору вы слышали в день убийства Аннинского? Просто перебранку между мужем и женой или различили серьезную вражду?

Андрей опередил жену:

— Не знаю, как сказать, — он пожал широкими плечами. — Ссора, она и есть ссора. Особого шума не было. Ну как, преобладал, что ли, мужской голос. И у меня даже сложилось впечатление, что ссорятся двое мужчин. А потом — выстрел.

— Посторонних во дворе не заметил?

— Посторонних… Да, — встрепенулся он, — посторонних людей — нет, а вот когда я парковал свою машину — у меня старенькая «шестерка», я заметил «Фольксваген Пассат», которого раньше в нашем дворе не видел.

Владельцем такой модели был Клим Поляков. Он был в этом дворе в день убийства, а может быть, даже — в час. Мне осталось выяснить это. Но куда приткнуть его доказательность? А может, умение убеждать — одна из его способностей? «Я не убивал Аннинского» — десять из десяти полиграфов не усомнились бы в правдивости его эмоций.

— «Пассат» был белого цвета?

— Да.

— Внутри кто-то был?

— Точно — нет. Стекла нетонированные, и я хорошо рассмотрел салон.

— В котором часу это было?

— Он приехал домой в девять ровно, — наконец-то нашла возможность вставить хоть слово женщина.

— Когда уехал «Пассат»?

Андрей покачал головой:

— Окна нашей квартиры выходят на другую сторону. Не видел.

— Во дворах порой паркуется с десяток незнакомых машин. Почему ты обратил внимание именно на «Фольксваген Пассат»?

— Давно присматриваемся к этой модели. Не старая и не новая, между пятым и седьмым поколениями. Нам нравится.

Он дал исчерпывающий ответ, и мне осталось выяснить только один момент:

— Ты не сказал об этом полиции, почему?

— Ну потому, что они сразу установили… преступника и, собственно, плясали от этого. Как и ты, они спрашивали про характер ссоры, когда началась, чем закончилась. Закончилась она выстрелом. Мы с женой переглянулись. Она сказала: «Это у Аннинских». Я не был уверен и переспросил: «У Аннинских?» Я хотел было сразу выйти на площадку, но жена меня чуток задержала: стреляли ведь.

— Чуток — это сколько?

— Ну… пять. Шесть секунд. Ну, может быть, десять.

— Как на раздумье, — подсказала женщина.

— Спасибо, — поблагодарил я их. — А теперь и мне нужно поработать чуток.

Со вторым замком я справился за считаные мгновения, так что даже сосед не заметил, что открываю я дверь отмычкой.

На меня сразу же накатила волна дорогих духов, и я узнал в них «Шанель № 18», аромат, названный номером дома на Вандомской площади, в котором расположен ювелирный бутик дома Шанель. Она сказала: «Духи оповещают о появлении женщины и продолжают напоминать о ней, когда она ушла». Я миновал прихожую, и зал встретил меня все тем же ароматом. Он зародился в спальне и был подобен джинну, освободившемуся из бутылки. На столике стоял невзрачный на вид прямоугольный флакон с черной крышкой, и на нем такая же простая этикетка: «№ 18, CHANEL, Paris».

Через спинку стула был перекинут халат. На кровати пара платьев. Анна выбирала наряд, как будто собиралась на премьеру, а не на рандеву с частным сыщиком, единственным человеком, которого она хотела убить…

Я поймал себя на мысли, что стою на том самом месте, где лежал труп Аннинского, и отступил назад в зал.

С чего начать поиски? Не знаю, истина это или нет, но, когда не знаешь, с чего начать, начни с писем, записок, с того, что может навести тебя на определенную мысль, а это порой так же трудно, как найти истину. Но именно за истиной, как мне думалось и на что я рассчитывал, я сюда и пришел.

У Виталия не было своего рабочего стола. Таковым можно было назвать компьютерный стол с его выдвижными ящиками. Я включил компьютер в надежде порыться в списке недавно открытых документов, к которым относились как тексты, так и картинки, открыл верхний ящик стола, в котором царил такой же, как у меня, бардак. Ежедневник, блокнот, степлер, шариковые ручки, маркеры, куча лазерных дисков, старый коврик для мыши, провода к различного рода устройствам. Средний ящик — подарочный набор авторучек, дипломы, вымпелы, фотографии в твердых рамках и паспарту… В нижнем ящике хранились листы чистой бумаги — две с половиной пачки. Я закрыл его и вернулся к верхнему. Рука моя автоматически потянулась к записной книжке, наполовину скрытой под массивным ежедневником, и мною овладело волнение…

Записная книжка Виталий Аннинского… Любая записная книжка для сыщика — находка и несомненная удача.

Я не сразу приступил к изучению записей. Компьютер загрузился и был готов к работе. Я запустил со своей флешки программу поиска — она была на порядок быстрее и удобнее штатной, в поисковой строке ввел несколько слов, разделив их специальным символом, чтобы программа искала сразу несколько слов в текстовых файлах. Среди этих слов были — сухогруз, Меркурий, наркотрафик. И только после я приступил к изучению записной книжки и начал с внешнего вида. Легкая, компактная — такая поместится в любом кармане. Обложка мягкая, кожаная. 48 страниц в линейку с алфавитными разделителями. Наверное, я льстил себе или что-то в этом роде, но в первую очередь я открыл страницу с буквой «Б» на разделителе, надеясь найти там свою фамилию. Ее там не оказалось. Почему? Ответ простой: потому что в моей записной книжке нет фамилии Аннинского… А и Б. Даже в этом мы были близки.