Вирус ненависти - Александр Александрович Тамоников Страница 38

Два немца, засевшие впереди, вдруг вскочили и, отстреливаясь, побежали назад, к другому укрытию. Один, вскинув руки, рухнул на камни, а второй нырнул в какой-то лаз. Шелестов воспользовался тем, что здесь не стреляли, и перебежал к другой куче кирпича. Отсюда он хорошо видел, что остатки стен обрамляли что-то вроде подвала. Изуродованные трубы, выходившие на поверхность, говорили о том, что внизу находится какой-то насосный узел. Значит, там много металла, много механизмов и взять немцев будет сложно.

Выскочившие слева Буторин и Коган мгновенно оказались возле лаза. Буторин швырнул туда гранату, а когда из проема с грохотом вырвались клубы дыма и пыли, он вставил туда ствол автомата и дал несколько длинных очередей. С южной стороны, где-то уже совсем близко, началась отчаянная стрельба. Со стороны дороги тоже стали чаще стрелять. Шелестов собрался было присоединиться к своим оперативникам, но тут справа выскочил здоровенный немец с погонами фельдфебеля. Шелестов не успел развернуться к противнику всем телом, и немец увидел советского офицера слишком поздно. Самое простое, что Шелестов успел сделать, это резко ударить прикладом автомата немца по коленям. Тот вскрикнул и, споткнувшись, покатился по кирпичам вниз. Шелестов короткой очередью добил немца. Тот выгнулся, хватаясь пальцам за окровавленную грудь, и растянулся на камнях.

Интуиция подсказала, что этот фельдфебель мог быть не один, и Шелестов выглянул из-за камней. Сделал он это вовремя, потому что в нескольких шагах от себя увидел еще двух эсэсовцев. Глаза Максима и глаза немцев встретились всего на секунду, и он, пригнувшись, выставил ствол автомата поверх камней и дал длинную очередь, не целясь и чуть поводя стволом автомата из стороны в сторону. Тут же перекатившись вправо на пару метров, он вскочил и, прикрываясь кучами кирпича, перебежал чуть в сторону и снова высунулся. Один немец корчился на земле, зажимая живот, второй лежал на краю строительного мусора и уже вывинчивал колпачок ручной гранаты. Шелестов выстрелил в последний момент, когда фашист уже дернул за шнурок запала. Граната выпала из его ослабевших рук, он уткнулся головой в камни, и граната тут же взорвалась, отбросив мертвое тело эсэсовца и разметав каменное крошево вокруг.

Сосновский появился неожиданно. Он вскочил и разрядил половину обоймы автомата куда-то в развалины, потом не спеша спрыгнул к Шелестову и сел, прижавшись спиной к камням и отряхивая колени.

— Кажется, мы их куда-то загнали, — констатировал он, сдвинув на затылок фуражку и с шумом устало выдыхая. — Фух, ну и утро сегодня!

— Что там на дороге?

— На дороге уже чисто. Автоматчики подошли вплотную к развалинам со стороны дороги, от леса группа вошла на завод и прочесала все до этого подвала. Ты бы видел, как наш ученый рвался в бой! Его Борович только что за штанину не хватал и не тянул назад.

— Я понимаю его волнение, — покачал Шелестов головой. — Он же знает, что во время боя может произойти непредвиденное. А он прикомандирован для того, чтобы найти материалы, подтверждения, доказательства. В нас он не верит, думает, что сейчас покрошим всех очередями, а потом снова будем руками разводить.

— Ну, не покрошили же, — неуверенно пробормотал Сосновский и с беспокойством глянул из-за кучи кирпича в сторону немцев. — Я в том смысле, что не всех покрошили. Кто-то там еще в подвале засел. Не стали бы орлы нашего лейтенанта их гранатами забрасывать! Слушай, а где машина? Где их черный «мерседес»?

Топот ног за спиной заставил оперативников обернуться. Борович и Каратеев бежали к ним через открытое пространство. Причем вирусолог очень старательно, но неумело старался бежать зигзагами. Шелестов поймал его за плечо гимнастерки и свалил на землю. Автомат ученого так и не был снят с предохранителя. Шелестов хотел выговорить ученому, отчитать за то, что тот покинул укрытие и кинулся в гущу боя, но его перебил Борович. Да, собственно, никакой гущи боя уже и не было. Изредка тишину развалин разрывали короткие очереди или одиночные выстрелы. Ни криков, ни взрывов.

— Все, мы их блокировали. — Отдышавшись, лейтенант вытер локтем потный лоб. — Они все вон в тех подвалах. У меня двое легкораненых. Фрицев насчитали убитыми восемь человек.

Борович приподнял голову над бруствером и выглянул наружу.

— Виноват, одиннадцать, — добавил он, увидев трех гитлеровцев, убитых Шелестовым.

— Ползи, сучье вымя! — раздался сбоку беззлобный голос одного из бойцов роты. — Терпи, тебя же перевязали!

Оперативники вместе с Боровичем насторожились, но, увидев, что один из автоматчиков буквально за шиворот тянет к командиру бойца в грязной красноармейской форме и без пилотки, успокоились. Одна штанина была у него в крови, в верхней части бедра ее перетягивал жгут и белел бинт, которым перебинтовали рану.

— Вот, товарищ подполковник, взяли одного. Русский, сука! Говорит, сам сдаваться шел. А пока ногу ему не продырявили, оружия не бросал!

— Вот, молодцы! — Шелестов схватил раненого за грудки и толкнул на камни. — А ну-ка, рассказывай, кто такой и как оказался в этой грязной компании!

— Митрофанов я, Петро Митрофанов, — затараторил раненый, преданно глядя в глаза то одному, то другому офицеру. — Я бы не пошел, да они заставили. Силком погнали, а то, сказали, убьют! Я бы разве ж сам пошел, мне ж тоже жить хочется, а когда дуло тебе в нос суют, тут небось каждый испужается.

— Митрофанов, — усмехнулся Шелестов. — Это какой же Митрофанов, не тот ли, что сторожем работает в доме инвалидов под Харьковом, а сюда его война занесла с группой глухонемых? А?

— Так я же не добровольно, гражданин начальник, — прижав руки к груди и глядя с мольбой, заявил пленный. — Меня же заставили. Когда под дулом…

— Ладно, хватит про дуло, — оборвал его Шелестов. — Надоело уже слушать. Лучше скажи, где еще двое «работников» вашего дома инвалидов? Завхоз Иванников и электрик Ищенко.

— Не знаю, делись куда-то, — снова затараторил пленный. — А может, фашисты их и убили. Они же этого инженера с завода застрелили и этих могли. Чтобы никто, значит, сведений не рассказал.

— Ну, не знаю, — вставил лейтенант, — фашисты или мы, но в кузове подорванного грузовика лежат двое в красноармейской