Ультиматум предателя - Андрей Михайлович Дышев Страница 4

Он снова посмотрел на меня своими поросячьими глазами и прищурился. Мне вдруг пришла в голову мысль, что меня либо разыгрывают, либо я разговариваю с ненормальным.

– Послушай, а тут еще есть люди? – спросил я ровным голосом с легкой добавкой требовательности, как если бы обращался в справочное бюро аэропорта.

– А кто тебе нужен? – уточнил рыжий, вплотную придвигаясь ко мне, отчего мне снова пришлось попятиться к лестнице.

– Ну… К примеру, капитан.

– Капитан? – Рыжий, как мне показалось, насторожился. – Именно капитан или еще кто-нибудь?

– Именно капитан.

– А ты с ним лично знаком?

Я внимательно рассматривал водянистые глаза моего собеседника, но рыжий тронул меня за плечо и несильно подтолкнул к лестнице.

– Осторожно, очень крутая! – предупредил он.

«Вот же утюг ржавый! Шипит, обжигается, а толку никакого!» – мысленно выругался я и поднялся на палубу. Рядом с лебедкой, широко расставив ноги и сунув руки в карманы, стоял сухощавый рослый мужчина зрелого возраста с седой бородой и усами. Он был в армейском камуфляжном костюме, его голову прикрывала такая же пятнистая кепка с козырьком. Его рыхлый, как кусок пемзы, нос был широким, заостренным книзу, отчего напоминал падающую авиационную бомбу. Впалые щеки покрывали глубокие, словно рубленые раны, морщины. Глаза незнакомца рассмотреть мне не удалось, так как на них лежала плотная тень от козырька.

Я решил, что это и есть капитан.

– Здравствуйте, капитан! – приветствовал его я, изображая торопливую деловитость серьезного человека, у которого каждая минута на счету. – Мне надо с вами поговорить.

Мужчина в камуфляже, тем не менее, на мое приветствие не ответил и никак не отреагировал на мою протянутую ладонь.

– С кем имею честь? – спросил он низким голосом, и я только тогда обратил внимание, что капитан стоит на моих кроссовках, расплющив их, и по палубе текут мутные ручьи.

Пришлось снова излагать историю рокового падения и махать в ту сторону где, предположительно, затонул мой несчастный самолет. Незнакомец слушал молча, лицо его ничего не выражало, лишь один раз он переглянулся с рыжим, который стоял за моей спиной.

– А почему, храбрый юноша, вы решили, что именно я капитан? – спросил он.

Этим вопросом он меня озадачил.

– Почему? – пробормотал я и подумал: «А хрен его знает, почему!». Но вслух сказал: – Да потому, что вы просто вылитый капитан! Борода, рост, голос…

Мне показалось, что незнакомец усмехнулся. Рыжий за моей спиной торопливо произнес: "Так-так-так… Ну-ка, ну-ка…"

– И что же, больше я никого вам не напоминаю? – вкрадчивым голосом спросил бородатый.

Люди, которые так спрашивают, обычно уверены в утвердительном ответе. Но как бы я пристально ни всматривался в суровые черты незнакомца, он не вызвал во мне никаких более ассоциаций. С бородой, в камуфляже, "обветренный, как скалы" – вылитый капитан да и только.

– Нет, больше вы никого не напоминаете, – признался я. – Если, конечно, очень напрячь воображение, то еще Че Гевару.

– Что?! – вспылил рыжий, словно я произнес что-то оскорбительное. – Что ты сказал?! А ну повтори!!

Бородатый усмехнулся, кивнул головой, принимая мое сравнение с легендарным революционером, откашлялся в кулак.

– Тем не менее, если вас это сильно не затруднит, впредь зовите меня просто Фобосом, – попросил он. – Но прежде потрудитесь объяснить, почему ваш самолет упал именно здесь?

Я мысленно отметил, что хоть Фобос и производит впечатление неглупого человека, некоторые его вопросы ставят меня в тупик, и я начинаю злиться.

– Потому что именно здесь у него отказал мотор, – ласково пояснил я, как если бы объяснял ребенку нечто элементарное.

– А где ваши вещи?

Я невольно оглядел себя, свои босые ноги и потемневшие от воды джинсы и не сразу нашелся, что ответить.

– Вещи? Какие вещи?

– Ну, допустим, документы?

– Документы остались в аэроклубе. Зачем их возить с собой? ГАИ самолеты не останавливает для проверки документов. А все остальное, наверное, растворилось от долгого пребывания в воде.

Фобос еще некоторое время пристально смотрел на меня своими замаскированными в тени козырька глазами, будто из амбразуры. Он достал из накладного кармана пачку сигарет и закурил.

– Послушайте меня внимательно, бедный вы мой! – сказал он хрипло и снова покашлял в сморщенный коричневый кулак. – Не знаю, кто вы такой и зачем поднялись на борт этой яхты, но ничем помочь мы вам не сможем.

– Напрасно. Помочь ближнему своему – святая обязанность каждого человека, – с самым серьезным видом выдал я.

Рыжий почему-то заржал.

– Есть причины от нас не зависящие, – расплывчато пояснил Фобос.

– Какие такие причины? – искренне удивился я.

– Слишком много вопросов задаешь, узкоглазый! – язвительно вставил рыжий.

Я захлопал глазами, которые всегда считал достаточно круглыми, и тряхнул головой, словно желая избавиться от наваждения. Вокруг плескалось все то же пронзительно-синее море, над головой резвились чайки, и далекий берег выдавал себя мутной дымкой на горизонте. Яхта все так же покачивалась на волнах, и два незнакомых человека, обступив меня, держались напряженно и недружелюбно.

– Тогда позвольте мне воспользоваться вашей радиостанцией, – попросил я.

Фобос опустил голову и ответил из-под козырька:

– Радиостанция не работает. Аккумуляторы сели. И солярки нет.

– Ты понял, узкоглазый?! – начал паясничать за моей спиной рыжий, топнул ногами, хлопнул ладонями по лодыжкам. – Сели аккумуляторы! Кончилась соляра! Мотор заржавел! Море высохло! Ать! Эть! Ить!

Он пустился в пляс. У меня появилось острое желание немедленно свалить из этого плавучего дурдома. Но как это сделать? На берег везти отказываются. Радиостанцию не дают.

– В таком случае одолжите мне хотя бы спасательную шлюпку.

– А нету шлюпки! – радостно ответил рыжий, заменив собой Фобоса, который словно позабыл обо мне и, уставившись в морскую даль, попыхивал сигаретой. – Можем выдать только спасательный круг. Но за о-о-о-чень большие деньги! Ну, как?

Его лукавые выцветшие глаза сверкали озорно и жадно. Золотой зуб отражал солнечные лучи и напоминал маленький прожектор, спрятанный во рту. Растопырив руки в стороны, рыжий вприсядку медленно приближался ко мне. «Ударить его в лоб, что ли? – подумал я. – Это будет не менее приятно, чем поцеловать Ирину». Но я не доставил