Сергей Москвин - Разрешение на штурм Страница 44

В полной растерянности Ирина достала из сумочки сотовый телефон.

– Куда ты звонишь? – тут же поинтересовался Алексей.

– Хочу позвонить Егорову, – ответила Ирина, отыскивая введенный в память номер мобильного телефона Андрея Геннадьевича.

– Зачем? – поморщился Алексей.

– Как зачем? – удивилась Ирина. – Ведь воры ограбили квартиру и убили Веру Петровну.

– Квартирными ворами и убийцами занимается милиция, а не ФСБ, – заметил Алексей, но она все равно набрала номер. – Посмотри на часы. Время двенадцатый час. Твой полковник, наверное, уже спит давно.

Но Егоров не спал. Он ответил уже после третьего гудка, и голос у него был совершенно не заспанный.

– Андрей Геннадьевич, у нас несчастье. Какие-то бандиты ограбили квартиру и убили нашу соседку Веру Петровну, – всхлипнув, произнесла в трубку Ирина.

– Я сейчас приеду, а Вы вызовите милицию! – мгновенно отреагировал Егоров.

– Милиция уже здесь.

– Тогда ждите меня. Я выезжаю, – Егоров отключился.

– Ну, что он сказал? – нетерпеливо поинтересовался Алексей.

Ирина подняла на него глаза.

– Сказал, что сейчас приедет.

46. Квартира Корчагиных, Ленинский проспект, Москва

30 мая – суббота 23.30

Егоров приехал, когда оперативно-следственная бригада заканчивала свою работу. Тело убитой женщины уже увезли, и о совершенном в подъезде убийстве напоминал только меловой контур и пятно загустевшей крови на полу лестничной площадки. Показав милиционеру свое служебное удостоверение, Егоров вошел в квартиру. Кроме дописывающего протокол следователя там находились эксперт-криминалист, двое пожилых супругов-соседей, приглашенных, очевидно, в качестве понятых, и сама Ирина с Алексеем Бельковым. Егоров поздоровался с Ириной и Алексеем, кивнул понятым и протянул следователю руку.

– Полковник Егоров, Федеральная служба безопасности. – При упоминании Федеральной службы безопасности супруги-понятые испуганно переглянулись. Да и следователь почувствовал себя несколько неуютно. – Вы руководите осмотром? Что удалось установить?

– Картина, в общем-то, ясная, – прочистив горло, ответил следователь.

В этом году следователю исполнилось двадцать девять лет, шесть из которых он проработал в прокуратуре. За это время он провел множество осмотров мест совершенных убийств и ограбленных квартир. Но отвечать на вопросы полковника ФСБ ему еще не приходилось.

– Воры с похищенными вещами выходили из квартиры, когда их увидела соседка, и они ее убили. Ударили по голове чем-то тяжелым, скорее всего, монтировкой.

– Больше их никто не видел? – тут же задал Егоров следующий вопрос.

– Одна мамаша гуляла с коляской во дворе, видела, как около девяти вечера из этого подъезда вышли двое мужчин с тяжелыми дорожными сумками, но лиц их не запомнила. Правда, утверждает, что это были кавказцы. Есть еще пара свидетелей, которые запомнили стоявший возле дома, примерно в это же время, внедорожник «Тойота-Лэндкрузер». Но имеет ли он отношение к краже и убийству – неизвестно.

– Следы, улики?

Следователь поморщился:

– Работали, судя по всему в перчатках – отпечатков пальцев никаких. Входную дверь открыли отмычкой. Дверь в кабинет просто взломали. На косяке взломанного кабинета остались волокна одежды – видимо, кто-то из грабителей зацепился плечом, когда заходил туда, но... – многозначительно взглянув на Егорова, следователь скептически покачал головой.

Его скепсис Егорову был вполне понятен. Вряд ли такие улики, как микрочастицы одежды грабителей могли существенно помочь в розыске преступников.

– Выяснили, что пропало из квартиры?

Вопрос следовало задать Ирине, но Егоров, чтобы не умалять роль следователя, адресовал вопрос ему. Следователь протянул в ответ исписанный мелким почерком бумажный лист.

– Вот список похищенного.

Егоров быстро пробежал список глазами и, обернувшись к Ирине, встревоженно спросил.

– Воры забрали системный блок вашего домашнего компьютера и диски?

Девушка утвердительно кивнула.

– Диски, дискеты и даже папины записи. Ума не приложу, зачем они могли им понадобиться?

– Что это были за записи?

Ирина неопределенно пожала плечами.

– Дневники, письма, черновики с расчетами. Папа часто работал дома.

Егоров быстро повернулся к следователю.

– Внесите все это в протокол.

Следователь недовольно засопел, однако возразить полковнику ФСБ не решился и принялся переписывать протокол.

Спустя несколько минут в квартиру с лестничной клетки ввалились двое усталых оперативников. Они с опаской посмотрели на Егорова, и один из них, обращаясь к следователю, сказал:

– С жильцами мы закончили. Кроме той женщины, которая видела выходивших из дома кавказцев, да двух мужиков, запомнивших «Тойоту», больше никто ничего не знает. Завтра с утра пройдем еще по соседним домам, но, думаю, это пустой номер.

– Ну, раз закончили, тогда поедем, – следователь вопросительно взглянул на Егорова, но, так и не получив от него ответа, принялся укладывать заполненные листы протокола обратно в папку.

Собрав документы, он сухо попрощался с хозяйкой квартиры, пожал руку Егорову и в сопровождении оперативников РОВД и эксперта вышел из гостиной. Следом покинули комнату понятые и вышедшая выпустить их Ирина.

– Андрей Геннадьевич, Вы что-нибудь понимаете?! – оставшись наедине с Егоровым, воскликнул Бельков. – Зачем грабители забрали записи Константина Александровича? Кому они могли понадобиться?

– Тому же, кому дискеты и винчестер из системного блока, – не глядя на него, задумчиво произнес Егоров.

– Неужели вы думаете... – начал Бельков, но договорить не успел.

В гостиную из прихожей вернулась Ирина и, обращаясь к Белькову, требовательно сказала:

– Алексей, тебе тоже пора.

Егоров удивленно взглянул на девушку. Он никак не ожидал от нее столь категоричного тона. Бельков тоже растерялся.

– Но... – не очень уверенно пробормотал он. – Ты так взволнована. Может быть, тебе сейчас не стоит оставаться одной?

– Да, я очень взволнована! – повысив голос, ответила Ирина. – Именно поэтому я хочу остаться одна. Без тебя!

Бельков кашлянул, но больше ничего не сказал и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

Егоров повернулся к Ирине.

– Я тоже пойду. Уже поздно. А Вы, Ирина, закройте дверь на все замки и попытайтесь уснуть.

Он сделал шаг к выходу, но Ирина, стремительно бросившись навстречу, схватила его за руку.

– Андрей Геннадьевич, пожалуйста, не уходите, – с мольбой в голосе пошептала она. – Я очень боюсь. Мне так страшно. Ведь здесь были те, кто убил папу с мамой и Олю с Данилом, да?

– Да, – не стал обманывать девушку Егоров.

Ирина подалась вперед и, прижавшись к Егорову всем телом, крепко обхватила его руками.

– Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну. Я, правда, очень боюсь. Вдруг они еще вернутся, – Ирина запрокинула голову и снизу вверх умоляюще посмотрела на Егорова.

Он улыбнулся.

– Не бойся. Я никому не дам тебя в обиду.

Егоров осторожно провел ладонью по волосам девушки. В ответ Ирина приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Ощутив вкус ее помады и увидев перед собой ее широко распахнутые манящие глаза, Андрей не смог сдержаться.

47. Квартира Корчагиных, Ленинский проспект, Москва

31 мая – воскресенье 07.15

Проснувшись, Егоров долго смотрел на прижавшуюся к его боку девушку. Ирина спала, разметав волосы по подушке, положив ему на грудь руку и сладко улыбаясь во сне. Он привык вставать сразу, как только просыпался, но сейчас не решался выбраться из кровати, боясь побеспокоить спящую рядом девушку.

– Не смотри на меня, я стесняюсь, – не открывая глаз, неожиданно произнесла Ирина.

Егоров улыбнулся, но взгляд не отвел. Накануне вечером и ночью в постели Ирина отнюдь не выглядела стеснительной.

– Мне так хорошо, – по-прежнему не открывая глаз, произнесла она. – Я должна переживать из-за смерти Веры Петровны, а я думаю только о том, как мне хорошо с тобой. Я, наверное, бесчувственная гадина, да?

– Ты самая прекрасная и замечательная девушка на свете, – ответил Егоров и, перевернувшись на бок, поцеловал Ирину.

Она мгновенно открыла глаза и Егоров понял, что подъем откладывается на неопределенное время, что полностью соответствовало его собственному желанию...

Спустя полтора часа они все-таки выбрались из кровати и после совместного душа уединились на кухне. Егоров, босой, в джинсах и рубашке с закатанными рукавами, сидя за столом наблюдал, как закутанная в махровый халат Ирина с мокрыми волосами и тоже босая кипятит в турке кофе.

– Что ты так смотришь на меня? – не отрываясь от своего занятия, спросила Ирина.

– Любуюсь, – улыбнулся Егоров.

Это было чистой правдой. В Ирине его восхищало буквально все: стройная фигура, откровенная улыбка, искрящиеся молодым задором глаза, страсть, с которой девушка предавалась любви, и особенно ее искренняя непосредственность. Егоров понял, что уже давно не испытывал к женщине столь сильных чувств...