Виталий Гладкий - Меченые злом Страница 47

– Вас не ушибли?

– Нет, – буркнул Леха, озадаченный такой мягкостью.

А может, он ошибся, посчитав, что его схватили наркоторговцы, хозяева героина? Может, его с кем-то перепутали? Саюшкин несколько приободрился.

– Присаживайтесь, – любезно предложил смуглый и указал на стул.

Белобрысый загадочно осклабился и закурил. Сигарета в его больших толстых губах казалась пустышкой. От его улыбки Лехе почему-то стало муторно.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Саюшкин.

Он не стал расспрашивать, что да почему, – сидел, стараясь излучать подобострастие и готовность выполнить любое желание босса. Любые вопросы с его стороны в такой компании считались бы наглостью, а потому Леха благоразумно помалкивал.

Смуглый встал и прошелся по комнате. Саюшкина привели в гостиную на втором этаже – большую, квадратную, с окнами в парк. Она была обставлена небогато, но солидно. На небольшом столике высилась целая батарея бутылок со спиртным. Там же стояли стаканы и ведерко со льдом. Наверное, смуглый и белобрысый продолжали возлияния и после ухода гостей. При виде такого изобилия у Лехи слюнки потекли. Он никогда не отличался большими пристрастиями к выпивке, но сейчас ему очень хотелось употребить полный стакан чего-нибудь покрепче.

– У нас не так много времени… – Смуглый посмотрел на часы. – А потому – к делу.

От его острого пронзительного взгляда Саюшкину стало не по себе. Вор покорно кивнул, одновременно изображая боязнь и недоумение.

– К нам обратились люди, которые кое-что потеряли, – между тем продолжал смуглый, – и есть предположение, что именно вы приложили к этому свою руку.

– Извините… я н-не понимаю о ч-чем речь… – Лехе даже не нужно было прикидываться испуганным до крайности – голос и так дрожал.

Сомнений уже не оставалось – он влип. И сейчас для него наступил момент истины, когда придется бросить в бой все свои психофизические резервы. Притом, без малейшей надежды на победу. Страх, словно чудовище из морских глубин, поднялся на поверхность души, и снова канул в бездну, чтобы притаиться там до поры до времени – огромным усилием воли было запаниковавший Саюшкин заставил себя собраться и включить в работу не только инстинкты, но и мозги.

– Конечно, – согласно кивнул босс. – Этого и следовало ожидать. Вначале следует запирательство и откровенная ложь, потом вынужденное признание, а затем… – Он неожиданно свирепо оскалился. – Затем окровавленный кусок мяса, который был лжецом, оказывается на два метра ниже уровня земли. Как это все знакомо, не правда ли, Марлик?[5]

Белобрысый растянул свои губищи до ушей и согласно кивнул. Сейчас он казался воплощением добродушия. Но у Лехи все будто оборвалось внутри.

Вор был наслышан о Марлике. Но видеть его до сих пор не приходилось. Среди деловых Марлик считался одним из самых жестоких. Он мог подрезать человека походя, за какуюнибудь малость. Даже за не понравившийся ему взгляд. В воровской среде к Марлику относились с презрением, но поперек пути предпочитали не становиться. Он всегда был изгоем, который кормился из рук братвы.

Правда, к какой-то определенной группировке Марлик не принадлежал. Его приглашали на разборки, когда требовалась большая сила и решительность. (Это было давненько, в те времена, когда начали создаваться первые "пирамиды"). Марлик запросто мог расшвырять в разные стороны двух-трех быков и с невинной ухмылочкой воткнуть "перо" в бок убаюканному его речами собеседнику, который даже не мог представить себе нечто подобное. С виду глуповатый, он мог обхитрить кого угодно. И все же стать очень большим негодяем ему не светило – Марлику мешал его чересчур горячий, необузданный нрав.

Свое прозвище Марлик получил еще в детстве. Он был любителем играть в "орлянку", но из-за патологической жадности на кон больше десяти копеек не ставил. Когда началась перестройка, повзрослевший Марлик примкнул к команде наперсточников, где выполнял роль охранника. Из-за чего и схлопотал свою первую ходку в зону, пырнув ножом обмишуленного клиента, задумавшего качать права.

По выходу на свободу Марлик примкнул к рэкетирам, однако долго в этой компании не задержался. Обладая взрывным неуступчивым характером, он умудрился перессориться почти со всеми подельниками по криминальному бизнесу, а на прощание избил до полусмерти бригадира.

Этот случай братва замяла, но за решетку он все-таки попал. Спустя полгода его сдали милиции "коллеги", с которыми он выколачивал долги и собирал дань. Марлика взяли на квартире с пистолетом и на хорошем подпитии. Не будь он в невменяемом состоянии, милиции пришлось бы очень туго. Влиятельного, имеющего связи, покровителя у него в ту пору не было, поэтому Марлика опять посадили.

Из рассказов знакомых воров Лехе было известно, что в зоне Марлик считался настоящим несчастьем. Его не смогли сломить ни карцер, ни пахан колонии со всеми своими подручными. Наверное, он так и сгинул бы за колючей проволокой из-за строптивости, но вмешался какой-то вор "в законе", имеющий большой авторитет, и Марлика освободили раньше положенного срока. Видимо, он кому-то очень понадобился.

С той поры о нем будто забыли. Марлик нигде не светился, вел себя на удивление тихо и прилежно. Чем он занимался, никто не знал. Не было известно и под кем он ходит. Но жил Марлик на широкую ногу, ездил на престижных иномарках и даже женился на красотке, выше его на голову.

– Простите, но я действительно не имею ни малейшего понятия, по какой причине меня сюда привезли. – Леха дрожал как осиновый лист. – Я не собираюсь ни запираться, ни лгать. Я человек маленький, зачем мне неприятности?

– Грамотно щебечет, а, Марлик? – снисходительно ухмыльнулся смуглый.

– Образованный… – наконец вступил в разговор и белобрысый.

И столько яду и злобы было в его негромком голосе, что Саюшкин даже голову втянул в плечи, будто ожидая оплеуху.

– Значит, вам непонятно о чем идет речь, – с расстановкой произнес смуглый, глядя на вора с интересом естествоиспытателя, рассматривающего наколотого на булавку жука. – Ладно, уточним формулировку. У нас есть веские основания предполагать, что к вам, любезный, уж не знаю каким образом, попала партия порошка. Нет, не стирального, а того самого, который очень дорого стоит. Уверен, что у вас он оказался совершенно случайно.

Порошок принадлежит нашим добрым приятелям, которые попросили нас оказать помощь в розыске. Поэтому у меня есть предложение, на мой взгляд, устраивающее все три стороны.

Он умолк и выжидательно посмотрел на Леху. Но вор таращил на него глаза с таким глупым видом, что смуглый с отвращением отвернулся, подошел к столику со спиртным, налил себе рюмку коньяка и одним глотком выпил.

– Товарищ не понимает, – произнес он с нажимом известную и судьбоносную фразу, некогда бытовавшую в советских партийных кругах.

Видимо, Марлик принял его слова как призыв к действию. Он поднялся и вразвалку направился к Саюшкину. Вор непроизвольно втянул голову в плечи.

– Но мы его поправим, – продолжил смуглый, взглядом остановив Марлика.

Тот недовольно насупился, потоптался на месте, разочарованно вздохнул и повернул к столику, где налил себе вина. Отхлебнув немного, Марлик с бокалом в руках подошел к окну и стал, привалившись к подоконнику.

Смуглый нажал на кнопку мобильного переговорного устройства:

– Серый! Давай сюда клиента.

Спустя некоторое время в гостиной появился уже знакомый Лехе бык. Он едва не волоком тащил длинного парня, у которого почему-то подгибались ноги. Лохматая голова долговязого была опущена на грудь и болталась как у тряпичной куклы. Саюшкин видел входную дверь краем глаза, так как сидел к ней боком, а потому поначалу не узнал, кого привел Серый – если так кликали быка.

– Мы разузнали о твоей жизни все. – Смуглый перешел на "ты". – Ну, ладно, скажем так – почти все. О тебе неплохо отзываются. Пусть это звучит нелепо, но ты честный вор. С ментами не якшался, не шестерил, друзей не закладывал. Но и не сидел. – Он с многозначительным видом поднял указательный палец вверх. – Что указывает не только на удачливость, но и на хитрость. Ты большой хитрец… Алик. Так что позволь не поверить тебе на слово.

Алик?! Откуда ему известно это имя!? Ведь его так кликали только… да, только Косичкины.

Однако собраться с мыслями Леха не успел. Смуглый резко приказал "быку":

– Посади это дерьмо куда-нибудь! И выметайся.

Серый поторопился исполнить приказание. Саюшкин невольно посмотрел в его сторону – и едва не проглотил язык. На низкой софе у двери, качаясь со стороны в сторону, как китайский болванчик, сидел Бабуля!

Глава 25

В управлении поднимала волны очередная комиссия из области, и Артем ждал, чтобы доложиться Леонидову, битых два часа. Когда он, наконец, вошел в кабинет шефа, тот был словно выжатый лимон – через каждую минуту вытирал пот со лба и стаканами пил минералку.