Евгений Сухов - Венец карьеры пахана Страница 49

Достав рюмочки, небольшие, граммов на тридцать, Арсен поставил их на стол. Отец любил пить именно из таких. Вот так понемногу, подливая себе по граммам, мог выпить целую бутылку. Сын аккуратно налил коньяк. Питие коньяка для отца было всегда чем-то вроде священнодействия. Подержит рюмку в руках, взболтнет разок, посмотрит, какой цвет, оценит прозрачность напитка.

А тут хлоп, и проглотил все одним махом.

Арсен выпил свой коньяк крохотными неторопливыми глотками. С минуту его лицо оставалось неподвижным. Затем где-то в глубине зрачков старого Саакяна вспыхнула искорка, отец полегоньку оттаивал. Вот теперь с ним можно начинать разговор.

— Что-нибудь случилось? — негромко спросил Арсен.

— Случилось, — неопределенно протянул отец. — Ты знаешь, какова стоимость камней, которые ты мне переслал?

— Конечно. Каждый алмаз стоит около пятидесяти тысяч долларов. Это очень хорошая сделка, — достойно ответил Арсен. Деньги были недурные, есть чем гордиться.

Коньяк заметно взбодрил отца.

— Налей-ка еще, — попросил он, заметно повеселев.

Арсен кивнул, взяв бутылку, вновь разлил коньяк в крохотные рюмки. Отец с интересом наблюдал за тем, как тоненькая коричневая жидкость понемногу подбирается к самому краю рюмки. Она остановилась, не достав до края каких-то миллиметра полтора. Себе Арсен налил немного, ровно половину рюмки. Впереди масса дел, так что напиваться не следовало.

Отец взял рюмку за донышко, согрел коньяк ладонями и принялся крохотными глотками пить его. Арсен, узнав своего отца, улыбнулся.

— После того как мы их ограним, они будут стоить по сто пятьдесят тысяч долларов каждый, — отец поднял вверх палец. — Тебе нравится такая цена?

— Вполне, — удовлетворенно кивнул Арсен. — Но мне кажется, тебя что-то не устраивает?

Отец посмотрел на дверь, за которой находилась Лариса. Вполне красноречиво взглянул, ясно дав понять, что в этом мире он не доверяет никому! Вот только разве своему сыну.

— Меня не устраивает легкость, с которой получены эти алмазы. Ты говоришь, что отдал за них всего лишь двадцать пять тысяч?

— Да. Но эти люди обещали мне еще одну партию.

Отец сделал небольшой глоток коньяка, всего лишь для того, чтобы лучше усвоить услышанное.

— И что, алмазы будут точно такого же качества?

Пожав плечами, Арсен сказал:

— Во всяком случае, они мне это обещали.

— Какова будет партия?

— Продавцы сказали, что их будет больше. Тебе что-то не нравится?

— Как тебе сказать… Камни хорошие! Но когда я вижу, что очень хорошие вещи достаются за смешные деньги, это меня очень настораживает. Ты знаешь, что в нашем бизнесе ничего не бывает просто так. Деньги не даются легко, за них нужно как следует побороться.

— А что если это… Хозяин Камня? — спросил Арсен.

Отец чуток отпил еще и поставил рюмку на прежнее место.

— У тебя есть закурить? — неожиданно спросил он.

Еще одна особенность, которой прежде за отцом не наблюдалось. Старый Армен необыкновенно трепетно относился к своему собственному здоровью, намереваясь дождаться не только внуков, но и правнуков.

— Найдется.

Арсен достал пачку сигарет, щелчком выбил одну и протянул ее отцу, а когда тот сунул фильтр в уголок рта, предупредительно поднес ему синий огонек. Сын никогда не курил в присутствии отца. Не то чтобы он боялся его, просто так было заведено, и он строго следовал этому правилу.

— Ты думаешь, что это Хозяин Камня? — выдохнул отец тонкую струйку дыма. Он курил умело, глубоко затягиваясь.

Ювелиры в своем большинстве народ суеверный, и в этом отношении старый Саакян совершенно не отличался от остальных. Хозяин Камня, это дух, который оберегает ремесло ювелиров. О нем слышали все, но вот видеть приходилось далеко не каждому. И попробуй усомниться в его существовании, так сразу же начнутся неприятности. Поэтому любой ювелир свято верит в него, не считаясь ни с собственным вероисповеданием, ни с национальностью. Хозяина полагалось умаслить и каждую выгодную сделку отмечать подобающим образом. Второй тост непременно посвящался покровителю. Так было заведено.

Некоторые из ювелиров складывали в укромный уголок драгоценности, рассчитывая тем самым заслужить расположение Хозяина. Другие носили на груди амулеты, которые, по их мнению, должны привлекать расположение великого Хозяина. Но так или иначе в него верил каждый. Правда называться он мог по-разному.

У Хозяина Камня была еще одна особенность. Раз в жизни кому-нибудь из ювелиров он подбрасывал неимоверную удачу, которая позволяла тому вырваться вперед, оставив далеко позади конкурентов. Важно было разглядеть этот шанс среди множества таких же благоприятных сделок. Но если человек чего-то испугался и не сумел рассмотреть выгодной сделки, то, разобидевшись, Хозяин мог и разорить ювелира.

Конечно, можно было посмеиваться над его существованием, но к каждой серьезной сделке ювелиры подходили ответственно, будто от этого зависела их будущность.

— Напрашивается такой вывод. Во всяком случае, я не помню, чтобы такая удача хоть раз сама шла нам в руки.

Отец потер ладонью крупный нос и честно признался:

— Я тоже… Но нам не осилить эти камни. — Он затушил сигарету о дно пепельницы, предусмотрительно пододвинутой сыном поближе.

— Почему? — убито спросил Арсен.

Такого ответа он не ожидал. И стоило тогда отцу тащиться в такую даль! Уж лучше бы остался у себя в саду и наслаждался в его тени красным вином.

— Пойми, Арсен, это не наш с тобой уровень. Все в Ереване знают, что старый Армен специалист по крохотным бриллиантам. Может быть, это и не самый большой бизнес, но он позволяет нам неплохо жить, хорошо развиваться. Например, в прошлом году я открыл еще два магазина: один в Ереване, а другой в Питере. В этом году я хочу открыть еще один, в Москве. Но в любом случае это опять будут небольшие бриллианты, которых всегда было очень много. А что будет, если, например, я начну торговать бриллиантами величиной с лесной орех? — прищурившись, посмотрел он на сына. — Знаешь, что тогда скажут мои земляки?

— И что же?

— А они скажут вот что: никто не продает таких бриллиантов, а Армен продает, значит, у него появились очень серьезные деньги, если он скупает такое дорогое сырье. Тогда почему мы об этом ничего не знаем? А если у него появились такие деньги, следовательно, он должен поделиться и с остальными, — глубоко вздохнув, отец продолжил: — Это только со стороны кажется, что богатым людям хорошо живется, но на самом деле большие деньги всегда создают и очень немалые проблемы. В этом мире уже все давно поделено. А я в нем всего лишь крохотный винтик. Ты меня должен понять, Арсен. Ведь я думаю в первую очередь о всех нас.

— Отец…

— Ты послушай меня! Люди подумают, если я имею возможность продавать такие камни, значит, я имею возможность и приобретать их. А если я в состоянии их покупать, то мне известно, где они могут находиться и по каким каналам их безопаснее всего доставлять. Следовательно, у меня имеются также и люди, которые способны отгранить такие большие камушки. А если я занялся большими алмазами, то у меня имеются серьезные намерения, чтобы подняться на более высокий уровень. А раз так, то я намерен кого-то потеснить, кому-то перейти дорогу. Это может не понравиться очень многим.

— Кому, например?

— Кому? — отец на секунду задумался, после чего вдруг сказал: — Плесни мне еще коньяку, — Арсен тотчас выполнил просьбу отца. Тот смотрел на тоненькую струйку с явным удовольствием. — Сколько лет этому коньяку? — спросил он.

— Пятьдесят два года.

Отец понимающе покачал головой.

— Хороший возраст. Армяне умеют делать коньяк, — с гордостью произнес он. — Наш коньяк очень любил Черчилль. Мне отец рассказывал, что во время Ялтинской конференции Сталин подарил Черчиллю целый ящик дорогого армянского конька. Твой дед лично заносил ящик коньяка к нему в кабинет. Ладно, не о том сейчас. Мой отец, а твой дед служил в очень серьезной конторе. Ты же знаешь, что наша семья всегда занималась алмазами. Об этом знали в НКВД, и отец частенько выступал в качестве эксперта. Так вот к чему я это говорю, его отправили на Урал оценивать алмазы. Их там не только добывали, но и просто изымали тогда у многих ювелиров. Вот и у Зальцера забрали крупный алмаз, который каким-то образом оказался у него.

— Это тот самый Зальцер?

Армен Саакян, усмехнувшись, отвечал:

— Тот самый. Так вот это был алмаз «Султан»! После революции он исчез и уже в войну каким-то образом объявился у Зальцера. Его хотели упрятать очень надолго, но он был отличным ювелиром, и у него нашлись какие-то крупные покровители. Думаю, что без вмешательства очень серьезных людей здесь не обошлось.

— Именно дед изъял у него этот алмаз?