Любовь Рябикина - У каждого свой путь Страница 52

Внутри находился еще один человек в гражданском костюме. Короткая стрижка и осанка выдавала в нем военного, а цепкие не приятные глаза, что он из органов. Он не представился и не подал руки, лишь коротко кивнул. По приказу генерала, полковник начал докладывать обо всем, что узнал от женщины, при кэгэбэшнике. Тот внимательно слушал, но ни разу не спросил ни о чем.

Зосимов отдал распоряжение:

— Сделайте все возможное для спасения Искандера. Он нам пригодится.

Марина постояла над распростертым телом. Она понимала, что если парня не согреть сейчас, он замерзнет из-за потери крови. Разыгравшаяся метель была ей на руку — духи не захотели возвращаться из-за пропавшего товарища и решили, что он просто отстал и догонит их, когда снег перестанет падать.

Разыскала среди камней укромное местечко, со всех сторон укрытое от ветра и очень удобное для обороны. Из-за камней все склоны прекрасно просматривались. Перетащила неподвижное тело туда. Еще раз взглянула на раненого. Пару раз роскошно выматерилась и принялась забираться внутрь, скинув бронежилет. Автомат, винтовку, пистолеты и пару гранат положила рядом. Она чувствовала худощавое стройное мужское тело. Какое-то время вглядывалась в красивое лицо. Потом принялась яростно растирать правый бок сержанта, его плечи и руки. Прижимала, дышала в лицо, стараясь не задевать рану на левом боку. Амир открыл глаза минут через двадцать. Вздохнул, прислушался к ощущениям и тихо прошептал:

— Ты женщина?

Марина вздрогнула и попыталась отстраниться, но в тесном мешке сделать это оказалось невозможно. Она зло прошипела:

— Меня зовут Искандер!

Он упрямо повторил:

— Ты женщина! Я чувствую твою грудь. Покажи мне свое лицо и я обещаю, что никто не узнает твоей тайны.

Маринка поняла, что ее “приперли” к стенке и сдернула маску:

— Смотри!

Сержант минуты три пристально вглядывался в ее лицо темными глазами:

— Красивая! Мне бы жену такую! Пойдешь?

— Нет. Я такой же боец, как и ты.

Хотела одеть маску снова, но он попросил:

— Подожди, ведь никого нет…

Его руки неожиданно крепко обняли ее и прижали к себе. Поцеловать себя Марина не дала и отвернулась в сторону. В ней ничего не дрогнуло при этом проявлении ласки, но драться с раненым не хотелось. К тому же его руки так и застыли на одном месте, не стараясь пробраться дальше. Он погладил ее по лицу кончиками пальцев и прошептал:

— Когда война кончится, я тебя найду, Искандер! И все равно возьму в жены!

Снова потерял сознание, исчерпав на объятия последние силы. Степанова натянула маску. Прижала к себе Бесланова и согревала до утра собственным телом, пока не прилетел вертолет. Выбралась, когда вертушка начала опускаться, одела бронежилет. Повесила на шею автомат, закинула за плечо винтовку. С платформы спрыгивали солдаты, прилетевшие заменить убитых. Марина коротко рассказала командиру вновь прибывших ребят о том, что видела издали. Трупы погрузили в вертолет, раненого парня разместили на носилках внутри. Степанова запрыгнула на платформу последней. Вертолет летел в Герат. Она решила лететь с ним и отдохнуть в расположении советских войск. Метель не прекращалась. Искать в такую погоду отряд басмачей не имело смысла.

Прошло еще полтора года. Марина успела за это время вызволить из плена с десяток пленных. Участвовала в боях в составе разных родов войск. Дважды была ранена. Каждый раз добиралась до ближайшего поста советских войск. Прежде чем сдаться на милость медиков, по рации связывалась с начальством и докладывала о ранении. Тут же следовал приказ начальнику госпиталя. Через сутки прибывали двое неразговорчивых мужчин в штатском. Брали с докторов подписку о неразглашении тайны Искандера и забирали молодую женщину с собой. Далее она проходила лечение в московском или подмосковном госпитале, ездила домой на неделю. Отдыхала, выслушивала новости и снова отправлялась в Афганистан.

В Пакистане в 1983 году был открыт Исламский фонд спасения. Под маркой благотворительной организации — накормить голодного и приютить бездомного — в Афганистан полным ходом шли потоки оружия, денег и наркотиков. Фонд был зарегистрирован на имя Усамы бен Ладена, не смотря на возражения шефов из ЦРУ…

Страшная жара, пыль и сушь выматывали сильнее, чем многочасовой переход. Воды во фляжке оставалось не более стакана, а до ближайшего источника километров около тридцати. Марина давно стащила маску и шла обвязав нижнюю часть лица двойным слоем марли. Сверху были неизменные очки. Светлые волосы спрятаны под кусок марли и широкополую шляпу цвета хаки. Ее слегка покачивало. Перед глазами колебалось знойное марево, но она упрямо шла вперед. Перчатки она стащила еще раньше: кожа на руках давно огрубела и ничуть не отличалась от мужской, только тоненькие кисти и маленькая ладошка могли выдать в ней женщину. Степанова получила задание разыскать в пустыне Регистан крошечный оазис, где держали нескольких советских военнослужащих.

Ее предупредили, что в лагере моджахедов находятся шесть европейцев, рядящихся под афганцев. И отряд насчитывает более сотни человек. Отправлять в пустыню отряд, означало отправить его на погибель — укрытий не было никаких, кроме барханов. Для русских такие места были внове, а для афганца они были родиной. Засаду они могли устроить в любом месте. Полковник Бредин, говоря с ней по рации три дня назад, очень просил “подумать, прежде чем соглашаться”. Марина ответила сразу и твердо:

— Я иду.

Она ползком взбиралась на барханы и осматривала местность в бинокль. Вскарабкавшись на очередную песчаную волну заметила, как что-то блеснуло с правой стороны. Навела линзы туда: в полукилометре от нее на бархане, повернувшись спиной к ней, лежал человек в широких белых одеждах и смотрел вдаль. Сверкал приклад его винтовки, отделанный серебром. Украшенное оружие сослужило плохую службу. Марина принялась наблюдать за незнакомцем и перевела взгляд в ту же сторону, что и он: по песку медленно брел оборванный человек. Усталость от жары пропала. Она вгляделась — это был русский солдат.

Афганец явно не собирался его убивать. Зато начал красться следом. Степанова не долго думая направилась за ним короткими перебежками. Расстояние неуклонно сокращалось. Под руку, провалившуюся в песок, неожиданно попался довольно крупный камень. Женщина вытащила его и ухмыльнулась пересохшими губами: вспомнилось детство и как она метала на спор такие булыжники по цели. Несколько раз сжала и разжала кисть, проверяя ее подвижность. Сделала еще один рывок и очутилась всего в десятке метров от объекта. Афганец не оглядывался. На всякий случай она положила перед собой метательный нож. Булыжник взвился в воздух и точнехонько приземлился на затылок мужика. Он тут же распластался на песке, уткнувшись в него носом. На чалме проступила кровь.

Степанова в два прыжка очутилась рядом и принялась связывать руки человека за спиной припасенным ремешком. Разоружила. Кроме винтовки у него были еще несколько гранат и автомат Калашникова с запасными рожками. Больше всего ее обрадовал кожаный мех, полный воды. Она мгновенно вытащила пробку и напилась. Перевернула и увидела перед собой бородатое лицо. Заткнула рот краем его же чалмы и еле слышно свистнула. Солдат оглянулся. Она махнула рукой, стараясь не подниматься.

Беглец быстро сообразил, что позвавший его не афганец и направился к Марине. Ей в срочном порядке пришлось прятать руки под перчатки. Он был безоружен, истощен и обожжен солнцем. Старые следы побоев виднелись на лице и сквозь прорехи одежды на теле. Только когда парень приблизился, она поняла что перед ней офицер. Заметив замотанное лицо он хотел что-то спросить, но она молча протянула ему бурдюк с водой и мужчина прильнул к воде. Напившись, собрался присесть в редкой тени саксаула, но она не дала:

— Там змея лежит. Вообще, держитесь от кустов подальше. Вы бежали из оазиса?

— Да. Еще вчера вечером.

— Этого типа знаете?

Она ткнула пальцем в сторону начавшего приходить в себя афганца. Тот подергивал головой и приоткрыл глаза. Мужчина кивнул:

— Один из охранников. Я сбежал, когда он стоял.

— Что было бы, если б он вас схватил?

— Придумали бы что-то ужасное: распялили на солнце, подвесили вниз головой на жаре, да мало ли у этих дикарей способов…

— Вы кто?

— Майор Идрисов. В плену уже полтора месяца. Там осталось еще пятеро ребят. Это они попросили меня бежать. Бьют их, требуют, чтоб в мусульманство перешли и по радио выступили. Было семеро, позавчера одного забили до смерти на наших глазах. А кто вы?

— Искандер.

Это имя, как оказалось, ему было хорошо знакомо. Он радостно воскликнул:

— Искандер! Вас послали нас выручить? — Сразу сник: — В одиночку там делать нечего…