Андрей Дышев - Стоять насмерть! Страница 63

– Ошибаетесь, – поправил я его. – Это – не «десяточка». И даже не «восьмерочка».

– А что ж в таком случае «десяточка»? – удивился Гурьев.

– Руководящее звено, у которого в руках связи, деньги и власть.

Гурьев усмехнулся.

– Вот вы куда нацелили! Но мне кажется, что вы никогда не доберетесь до таких вершин. Вы сказали – звено. Но зона – не звено в том смысле, как мы привыкли это понимать. Это остров в океане, а все связи с большой землей такие призрачные и невидимые, что вам вряд ли удастся их нащупать.

– Почему вы так решили?

– Потому что отсюда невозможно уйти, следовательно, и проследить связи.

– Но я же смог проникнуть сюда.

– Вы говорите о совершенно разных вещах. В концлагерь попасть всегда проще простого. А выйти живым – почти невозможно. Я боюсь думать о будущем. Договор будет действовать в течение девяти месяцев, и даже если предположить, что я выдержу это время здесь, то кто гарантирует мне свободу и безопасность в дальнейшем?

– Вы сказали, что занимаетесь производством героина. Вы прослеживаете весь производственный цикл?

– Что вы, Кирилл! Я сижу, так сказать, на выходе, на приемке порошка, и моя задача – контроль качества, чтобы не допустить бракованной партии или наркотика низкого качества. Но даже если я предстану перед судом, то не смогу доказать, что имел дело с героином.

– Я вас не совсем понимаю. Вы сомневаетесь, что производите наркотик?

– Ничуть! Не умаляйте мой профессионализм, я все-таки химик и имею ученую степень. Я говорю вам с точки зрения судопроизводства. Все мы вместе – химики и охранка – легко докажем суду, что занимались производством героина, потому что обрисуем цельный производственный цикл. Кто-то расскажет о доставке сырья, кто-то – о его первичной обработке, кто-то – о первичной очистке, следующий – о гидролизе, пятый – о синтезе, я – о проверке качества и так далее. Понимаете? Но каждый в отдельности не скажет ничего.

– Неужели так трудно доказать, что вы проверяете качество не зубного порошка, а героина?

– Трудно, мой дорогой, а точнее – почти невозможно. Это только я знаю, что в стальную посудину из форсунки сыплется героин. Но судья этого ведь не видел! Нужна независимая экспертиза, химический анализ, порошок нужно взять, так сказать, на месте выработки – при свидетелях.

– По-моему, вы все усложняете.

– Нет, это вы упрощаете.

– Но разве вы сидите один на приемке?

– Представьте себе, один.

– Сутки напролет?

– Нет, не сутки, а восемь часов. Затем меня сменяет другой контролер. Всего нас двое.

– Вот вы вдвоем и можете доказать, что сидели на приемке героина.

– Вам покажется это невероятным, но мы никогда не видели друг друга и вряд ли когда увидим. На производстве – две смены, и каждая смена живет в отдельных модулях, отдельно питается, отдыхает и идет на рабочие места своим маршрутом. Контактов химиков с охранкой, чтобы доказать единый процесс производства, обеспечения безопасности и транспортировки наркотиков, насколько вы уже поняли, нет. Охранка, нетрудно догадаться, тоже разрознена на мелкие группы. Вот, к примеру, вас, как новичка, сначала поставят на какой-нибудь выносной пост. Вы будете поднимать и опускать шлагбаум и проверять пропуска. Что вы сможете потом доказать? Тысячи фирм имеют свои охраны и контрольно-пропускные пункты. Наличие службы безопасности вовсе не говорит о криминале и преступном бизнесе.

– Я не совсем вас понимаю, Анатолий Александрович, – прервал я химика. – Кажется, вы изо всех сил стараетесь убедить меня в том, что мне совершенно нечего здесь делать.

– Господь с вами, Кирилл! Я просто поясняю вам ситуацию. Неужели вы не поняли, что я ваш союзник? Рядом со мной работают разные люди. Многим из них совершенно наплевать на то, что именно они производят – главное, что им платят большие деньги. Я же не могу опуститься до того уровня, где меркантильные цели перекрывают мораль. Я ученый, а не наркодел, вся моя жизнь до недавнего времени была посвящена здоровью людей, а не наоборот. Но пока я не вижу пути, как выбраться отсюда и развалить этот заводик по производству отравы, и потому вынужден работать на мафию… Тсс! Вы слышите?

Я прислушался. Откуда-то сверху доносились равномерные шаги. Двое или трое людей медленно шли по асфальтовой дорожке.

– Это охранка?

– Вряд ли, – так же шепотом ответил Гурьев. – По этой дорожке ни патрули, ни часовые не ходят. Она ведет к сырьевым боксам и к гробовому цеху.

– К какому цеху?!

– Это мы, химики, так называем его между собой. Там бригада рабочих клепает цинковые гробы для миротворческих сил. Реальный оборонный заказ. Этими гробами, мне кажется, производство наркотиков и прикрывается… Куда вы, сумасшедший?!

Хватаясь руками за траву и ветви кустарника, я осторожно полез наверх, медленно приподнял голову над краем ямы. Метрах в двадцати от меня, залитая бледным светом неоновых фонарей, блестела дорожка. По ней шли двое, и я без труда узнал их: Рэд и охранник, который расквасил мне сегодня нос. Рука командира группы лежала на плече парня; он о чем-то негромко говорил ему, но до меня доносилось лишь невнятное бормотание.

Конфликт исчерпан? – с удивлением подумал я. Рэд казался спокойным, двигался расслабленно, вразвалочку, как бывает после ста граммов. Когда у человека из-под носа уносят автомат, так себя не ведут. Значит, он даже не заглядывал в канцелярию.

Они прошли до конца дорожки и остановились перед металлической дверью. Стоя друг против друга, еще минуты три выясняли отношения. Рэд сунул руку в карман, что-то вытащил, возможно, ключи, и стал ковыряться в двери. Ему не хватало света, и он попросил охранника посветить спичками. Дрожащий на слабом ветру огонек на мгновение выхватил из темноты их лица. Тихо скрипнула дверь. Рэд распахнул ее шире и сделал рукой жест, предлагая охраннику войти во дворик, а сам опустил руку с ключами в задний карман брюк. Охранник зашел, сразу утонув в плотной тени. В это же мгновение Рэд плавно взмахнул рукой, будто хотел коснуться затылка охранника указательным пальцем. Я не сразу заметил в его руке пистолет. Приглушенно щелкнул выстрел. Охранника толкнуло вперед, он упал на асфальт лицом вниз и замер.

Неторопливым движением Рэд спрятал пистолет с массивной насадкой на стволе, вышел со двора, прикрыл дверь и запер ее на замок.

Я оглянулся. Гурьев на корточках поднимался ко мне.

– Что вы здесь застряли? – шепотом спросил он.

Пришлось прижать его голову к земле – Рэд в это время уже сунул ключи в карман, достал сигареты и, глядя прямо в нашу сторону, вытаскивал из коробка спичку.

– Он только что пристрелил одного нашего охранника, – одними губами ответил я. – Не высовывайтесь, ради бога!

Рэд чиркнул спичкой, прикурил, посмотрел по сторонам, повернулся и медленно пошел в сторону модулей охранников. Удобнее момента нельзя было и придумать – глаза Рэда, ослепленные огнем спички, некоторое время уже не могли видеть в темноте столь отчетливо.

Низко пригнувшись, я выскочил из укрытия и беззвучно побежал к Рэду, спокойно идущему по дорожке. Когда нас разделяло не больше трех шагов, я, уподобляясь его тени и сдерживая дыхание, стал идти в такт его шагам, быстро сокращая расстояние и вытаскивая из-за пояса автомат, который уже успел содрать мне кожу на спине. Звякнул карабин на ремне, Рэд не мог не услышать этого звука, остановился, словно налетел на невидимое препятствие, но обернуться не успел. Я приставил к его бритому затылку холодный ствол и прошептал:

– И часто ты так расправляешься со своими подчиненными? Руки за голову!

Упреждая возможную попытку Рэда вытащить из-за пояса пистолет, я провел ладонью по его спине и нащупал оружие. Массивный «магнум» с глушителем я взял в левую руку и ткнул стволом в спину.

– Достань ключи и брось их под ноги! – приказал я.

– Ты кто? – спросил Рэд, медленно опуская руку в карман.

– Сейчас узнаешь.

Звякнув, связка ключей упала у ботинка Рэда.

– Шаг вперед!

Он шагнул. Чтобы поднять ключи, мне пришлось сунуть пистолет за ремень. Когда я присел, Рэд стал медленно опускать руки.

– Руки на место! – сказал я, водя ладонью по асфальту и на ощупь отыскивая ключи.

Я был в очень неудобном положении – отбить автомат в сторону и свалить меня на землю ударом ноги смог бы даже неопытный человек, но Рэд не захотел рисковать понапрасну. Он снова завел руки за голову, но предупредил:

– Ты все это зря делаешь. Повсюду посты и телекамеры.

– Молчать, – приказал я, выпрямляясь и снова касаясь стволом автомата его затылка. – Иди к кустам!

Рэд медленно повернулся и, узнав меня, приоткрыл рот.

– Кого я вижу! Что это с тобой, браток? Ты не пьян? Не кололся?

Пришлось мне слегка двинуть автоматом по его голове, чтобы убедить в том, что я не пьян и не кололся. Рэд замолчал, лишь громко засопел и пошел к кустам. На краю ямы он остановился и повернул голову, как бы вопрошая – куда дальше?