Леонид Влодавец - Гастроль без антракта Страница 71

— В прошлый раз, — заметил я, — интересы «G & К» защищал 6-й флот США, и достаточно серьезно. Вы уверены, сеньор Салинас, что на сей раз это не повторится?

— Нет, — ответил за Салинаса Сорокин, причем достаточно уверенно, — «G & К» в ее нынешнем варианте это не под силу. После того, как эта команда осталась без Чалмерса и Брайта, ее связи в Белом доме, госдепартаменте и силовых структурах очень ослабли. Самое большее, на что они способны — это командировать на Хайди спецподразделения по борьбе с терроризмом и наркобизнесом. Никаких дорогостоящих и широкомасштабных операций со сменой правительства по типу той, что была в Панаме, сейчас предпринимать не станут. Тем более что тут никаких стратегических интересов у США нет.

— Но ведь правительство Штатов знало о «Зомби-7»? — припомнил я блеск очков американского полпреда. — Папки с отчетами и емкость с препаратом мы с Киской вручили послу…

— Кто вам это сказал? — усмехнулся Сорокин. — Посол добывал «Зомби-7» вовсе не для правительства. Это был его личный гешефт с «G & К». Дипломатический багаж не досматривается, так было проще. Напротив, посол приказал вам уничтожить установку и похитить все материалы именно потому, что они могли попасть, в руки правительственных спецслужб, не связанных с «G & К». А вот то, что у вашей милой подружки появилась идея испытать в деле перстни Аль-Мохадов, ни посол, ни Грэг Чалмерс не учли…

— Но в общем это было к лучшему, — улыбнулся Стержнев.

— Мы удалились в сторону, сеньоры, — вмешался Браун. — Говорили, насколько я помню, о плантации.

— Точно! — подтвердил Косой. — О том, что с сырьем у нас проблем не будет…

— Сомневаюсь, — возразил Сорокин. — Проблемы будут. Во всяком случае, если никто не помешает, ребята «G & К» смогут оставить законному владельцу точно такой же выжженный огнеметами и протравленный гербицидами участок, какой изображен вот здесь…

И компаньеро Умберто постучал пальцем по фотографии, сделанной со спутника.

— Вы что, предлагаете нам захватить плантацию силой? — спросил Салинас испуганно. — Это очень большой риск!

— Нет, это не пойдет! — решительно мотнул головой Доминго. — Один ихний парень стоит десяти моих. О ни там построили целую крепость с тех пор, как наши дорожки стали расходиться. Всего за два дня. Думаете, я сам не понял, отчего они сожгли плантацию сеньоры Дорадо? У меня сразу же появилась мысль отплатить им за это дело. Но, когда послал ребят поглядеть, что и как, сразу понял, что нам тут ничего не светит. Салинас прав, нужно действовать по закону и спокойно. Если правительство пришлет им «тигров», то упираться эти «джикеи» не будут.

— Они могут растянуть переговоры о передаче плантации на несколько дней, спокойно убрать урожай, по закону принадлежит им, вывезти с острова эти десять тонн сырой травы, которая нигде не числится запрещенной, и плюс обзавестись семенами, что позволит им организовать производство сырья где-нибудь на Гран-Кальмаро или прямо во Флориде, — заметил Сорокин.

— Что-то мы совсем зациклились на этой траве, сеньоры, — хмыкнул Браун. — Трава эта росла давным-давно, пока ее не приметили Эухения и Салливэн. «Зомби-7» получается только из вьетнамско-бразильского гибрида — это мы знаем. Но самое главное — технология. Мы можем в принципе подождать, найти себе другую плантацию, вырастить за три месяца еще несколько тонн травы, высушить ее так, как умеет сеньора Эухения… А что дальше? Дальше нужна технологическая установка, но ее у нас нет. Мы вообще не знаем, что делать с травой дальше. И «G & К» тоже не знает, хотя в Хайдийском национальном центре тропической медицины уже не первый год работает их лаборатория.

— Ладно, — сказала Эухения, — я уже поняла, что вам от меня нужно. Доминго, не упади со стула: Сесар Мендес жив.

— Ну, ты и стерва! — проворчал Косой. — Водила за нос и меня, и Бернардо, и Эктора!

— Потому водила, что вы наверняка перепродали бы Сесара Дэрку, а в результате пристукнули бы меня как слишком много знающую и сами получили бы по пуле от лучших друзей из «G & К». Уж они-то ни за что не стали бы с вами делиться.

— Для нас это не новость, — вмешался Сорокин. — Мы были в курсе того, что Сесар прячется у вас и что Лусия Рохас бегает к вам отнюдь не за предсказаниями. Но мы знаем и то, что у вас пока ничего не выходит.

— Отдали бы парнишку нам, он бы заговорил через пять минут… — мрачно пробубнил Косой.

— Поэтому я и прятала его от тебя! — огрызнулась Эухения. — Ведь ты только где-то краем своего рваного уха слышал, будто отец передал Сесару секреты технологии. И ты взялся бы пытать бедного мальчика, считая, что он знает, но говорить не хочет. В конце концов ты бы замучил его до смерти, однако никакого секрета так и не узнал бы. Он не знает секрета, он лишь хранит его в мозгу. Лусия подбирала различные программы, которые могли бы распаковать эту закодированную память, но из этого, как справедливо заметил сеньор Умберто, ничего не выходит.

— И поэтому вы решили обратиться к Бариновым? — спросил Стержнев.

— Да. Сеньора Елена, по утверждению Лусии, нашла новый и оригинальный метод раскодирования «закрытой» памяти. К сожалению, в связи со взрывом на «Маркизе» мы все оказались вовлечены в целую цепь событий, которые не давали нам возможности заняться этим делом.

— Где вы собирались этим заниматься? — спросил Сорокин. — В Хайдийском национальном центре тропической медицины?

— Под носом у «G & К»? Извините, я еще не сошла с ума. Разумеется, у себя. У меня уже давно была оборудована лаборатория практически со всей необходимой аппаратурой, которую наш Центр научной астрологии, экстрасенсорики, прогностики и нетрадиционных методов лечения приобрел у лучших фирм мира. Лусия работала именно на этом оборудовании, но программное обеспечение у нее оказалось слабовато.

— Как вы думаете, когда вы смогли бы добиться успеха?

— Это надо спрашивать у сеньоры Елены, а не у меня.

— А если представить себе, что у вас уже есть технология? За какой срок вы могли бы построить лабораторную установку?

В голосе товарища Сорокина я услышал что-то родное и очень знакомое. «А к 77-й годовщине Великого Октября не успеете? Надо, надо постараться, товарищ Дорадо! Нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики!»

Но Эухения таких нюансов не знала и сказала, наморщив лоб:

— Судя по тому, что я знаю о той установке, которую взорвали, там не было ничего из ряда вон выходящего. Все секреты технологии производства «Зомби-7» не в оборудовании, а в самом процессе. Там, насколько я знаю, очень точно должны выдерживаться параметры на различных стадиях: температура, давление, скорость движения жидкости… Какие-то добавки должны вноситься в строго определенный момент, своевременно надо проводить перемешивание, отвод попутного газа, еще что-то. Если мы будем все это точно знать, то построить установку труда не составит. Во всяком случае, лабораторную. С промышленной будут сложности, потому что такую установку сам Мендес разработать не сумел. Но я думаю, что вам она пока не нужна.

— Возможно, вы правы, — неопределенно произнес Сорокин. — Итак, вам нужно, как я понял, попасть домой вместе с Сесаром, Лусией и Еленой. Тогда через какое-то энное количество времени вы сумеете раскодировать то, что содержится в памяти Сесара, а затем соберете лабораторную установку и получите «Зомби-7». Таково резюме по этому вопросу?

— Разумеется, — согласилась Эухения, — если при этом у меня будет определенный, хотя бы минимальный запас сырья. Точных пропорций я не знаю, но из того, что мне случайно удалось узнать от Рейнальдо, могу прикинуть: один литр «Зомби-7» получается из нескольких десятков килограммов сухого сырья. При этом выделяется довольно много того газа, который нужен сеньору Брауну для захвата зоны «Зеро».

— Есть повод вернуться к обсуждению проблемы фонда О'Брайенов, — сказал Стержнев. — Для начала подведем итоги наших неудач.

— Ну, я бы не назвал уж совсем неудачными результаты нашей попытки захватить зону «Зеро», — возразил Браун. — Кое-что нам все-таки удалось. Мы сумели спасти от людей Дэрка Сесара, Эухению, Лусию, Елену. Если бы они оказались у них в руках, то положение было бы куда хуже. Главная неудача — то, что мы так и не смогли прорваться в нижние этажи. И даже не смогли определить, каким образом туда можно попасть. Лифты заканчиваются на уровне моря. «G & К» тоже не имеет туда доступа. Во всяком случае, один из тех, кого мы наскоро допросили, утверждал, что участвовал в поиске секретной шахты, причем сопровождал специалистов, имевших на вооружении какую-то сложную аппаратуру. Но они ничего не нашли.

— Он мог и врать… — заметил Косой.

— Мог. Но если бы они нашли вход, то его сумели бы найти и мы. Почему? Да потому, что они наверняка оборудовали бы к нему подходы и стали бы охранять как зеницу ока. Кроме того, мы прежде всего обследовали вентиляцию. И основной ствол, и разводку. Ведь нижние этажи тоже должны вентилироваться, верно? А вентиляция от поверхности земли идет только до стометровой глубины. Сперва вертикальный ствол — пятьдесят метров, с разводкой на галереи по этажам. На отметке «пятьдесят» галерея доходит до второго вертикального ствола и еще пятьдесят метров вниз на уровень моря. Планировка — это я могу точно сказать — почти не отличается от «Лопес-28» или «Лопес-23». Есть кое-какая разница — планировка «вокзального» этажа, потому что пересекаются туннели и много подъездных путей.