Любовь Рябикина - У каждого свой путь Страница 78

— Маринка! Любимая! Да что этот чертов врач тут глупости городит, будто ты память потеряла? У тебя же только руки забинтованы… — Схватил Степанову в объятия и закружил вокруг кровати вместе с Сашкой: — Наконец-то я тебя вижу! Этот так называемый друг даже не сообщил тогда, что к тебе ездил! Вот сволочь! Я только что узнал! В отместку лифты угнал, они пешком поднимаются…

Женщина растерянно рассмеялась, глядя на оживленное лицо сверху вниз и спросила:

— Ты кто?

От такого вопроса Татарников резко остановился. Поставил ее на пол и заглядывая в глаза, ошеломленно спросил:

— Ты меня не узнаешь?!? Записку помнишь “Я всегда буду ждать тебя”? Это же я писал!

Перед глазами нестерпимо сверкнуло. Череп словно острой иглой пронзило. Вздыбился пол, чернея на глазах. Она начала заваливаться, роняя ребенка. Майор успел подхватить обоих. На помощь подоспели генерал и Иван Николаевич. Генерал забрал перепуганного Сашку и отдал его плачущей Елене Николаевне. Татарников, с помощью Ушакова, подхватил Марину на руки и осторожно уложил на кровать. Женщина словно бы спала. Лицо побледнело так, что видна была синенькая жилка на правом виске. Олег встал рядом, держа Степанову за руку. Врач начал торопливо выталкивать всех из палаты. Собирался нажать на кнопку вызова медсестер, но женщина открыла глаза, повернула голову и четко сказала:

— Олег! Записка вшита в мой брючный ремень…

Она смотрела осмысленно и явно знала, с кем говорит. Он бросился к ней:

— Маринка! Я же говорил, что ты в порядке! И все временно, а полковник не верил!

Она заметила родителей, застывших у двери и прошептала:

— Мама, папа, Сашенька… Как вы здесь оказались?

Елена Константиновна и Иван Николаевич подошли к кровати. В дверь заглянули запоздавшие Юрий Лозовой и полковник Горчаков:

— Что тут происходит? Мы крики с лестницы услышали. Майор Татарников угнал оба лифта наверх, вот и поднимались пешком, чтоб не ждать.

Марина с помощью врача и медсестры села на кровати. Потерла виски:

— Голова болит…

Доктор с надеждой спросил:

— Вы вспомнили?

Она кивнула. Доктор задал вопрос, указав на Лозового:

— Кто это? Его имя здесь никто не называл.

— Друг моего мужа, Юрий Лозовой.

Врач поглядел на Горчакова и тот кивнул, подтверждая слова женщины. Врач и медсестра вышли из палаты, решив дать военным поговорить с пациенткой. К тому же их ждали другие больные. Марина смотрела на генерала:

— Значит, вы все рассказали моим…

Бредин вздохнул:

— Выхода не было, Марина. Ты вот-вот могла в госпитале боевые действия начать по поискам сына. С твоими способностями это могло привести к жертвам.

Степанова повернулась к родителям и виновато потупилась:

— Мам, пап, простите меня! Не хотела я вам говорить…

Елена Константиновна молчала, прижав к себе внука и глядя дочери в лицо. Иван Николаевич спросил:

— Надеюсь, теперь ты навоевалась?

Дочь склонила голову, раздумывая над вопросом. Отрицательно покачала головой:

— Нет. Слишком много наших ребят все еще у них… Я нужна в Афганистане. Я поисковик и меня тренировали для этого.

В палате установилась мертвая тишина. Люди стояли не шелохнувшись. Отец тихо спросил:

— Если убьют? Как же сын?

— Вы молодые у меня. Сашку воспитаете. Он вам меня заменит.

Слова прозвучали спокойно и обыденно. Словно речь шла не о игре со смертью, а о прогулке по парку. Маленький Сашка переводил взгляд с лица на лицо. Он не понимал о чем говорят взрослые, но чувствовал их тревогу. Беспокойство коснулось и его маленького сердечка, но он не заплакал, продолжая молча смотреть на мать и остальных. Татарников подошел вплотную и встряхнул Марину за плечи:

— Ты уже немало сделала! Почему ты рвешься на эту ненужную тебе войну?

Степанова поглядела майору в глаза и сняла его руки со своих плеч. Вздохнула:

— У каждого свой путь. Я эту войну пройду до конца. Я хочу доказать себе, что Саша погиб не зря. В последний год я в этом разуверилась… — Маринка опустила голову на мгновение. Резко подняла лицо и с вызовом сказала генералу: — Да, Евгений Владиславович, в последнее время мне все больше кажется, что война затеяна зря и Афган не нужен! Но я останусь, хотя бы ради того, чтоб кому-то помочь! Чтобы чьи-то родители обняли свое дитя.

Бредин вздохнул и положив ей руку на плечо, оглянулся на полковника:

— Быть может, Марина, ты и права. При нас ты можешь так говорить, но при других я бы тебе советовал воздерживаться от подобных высказываний.

Она положила маленькую ладошку на его руку и слегка пожала:

— Я знаю… — Улыбнулась и протянула руки к Саше: — Иди ко мне, мой хороший! Мама тебя любит!

Мальчик дернулся к ней из рук бабушки и обвил ручонками за шею:

— Мамочка! Дядя Женя нас на своей машине привез. Так здорово! Дядя Леня мне машинку подарил. Я спасибо сказал! Дядя Олег почему-то не захотел жениться на тете Зое…

Все расхохотались от последней фразы. Маринка удивленно смотрела на смеющееся лицо генерала:

— В чем дело, Евгений Владиславович?

Бредин рассмеялся еще веселее. Ответил Горчаков:

— Саша попытку сделал женить “вечного холостяка” Шергуна у вас в деревне на одной твоей знакомой…

Степанова улыбнулась и поцеловала сынишку в черные кудри.

В этот день долго разговаривать им не разрешил врач. Выпроводил всех посетителей из палаты. Провел тщательный осмотр и обследование пациентки. Засуетившиеся медсестры тут же взяли многочисленные анализы и сделали снимок мозга.

Вечером, “подкупив” дежурную медсестру коробкой конфет, к Марине проник Олег Татарников. Женщина сидела на стуле у окна в темной палате. Свет включать ей не хотелось. Смотрела на струи дождя, катившиеся по стеклу и подсвеченные светом фонаря снизу. Она не слышала, как открылась дверь, полностью углубившись в собственные мысли. Олег замер у двери, глядя на узкие плечи и отросшие ниже лопаток светлые волосы. Степанова сидела в профиль к нему. На лице, даже в темноте это было видно, застыла печаль. Он тихо позвал:

— Марина…

Женщина вздрогнула и резко обернулась. Сразу же встала: в сумраке она не видела, кто ее позвал. Но голос напомнил ей Силаева. Вырвалось невольно:

— Костя?.. — Татарников вздрогнул от неожиданности и включил свет. Она немного смутилась: — Это ты, Олег… Извини, не узнала.

Он ревниво спросил и сам испугался своего вопроса:

— Кто такой этот “Костя”?

Марина отвернулась к окну, чтобы не выдать той бури чувств, что испытала только что, просто произнеся имя майора. Подавив вздох, ответила:

— Познакомились в Афгане…

Татарников шестым чувством понял, что продолжать допрос не стоит и замолчал. Подошел к ней. Попытался обнять за плечи, но она легко выскользнула из его рук. Отошла к тумбочке и остановилась там, привалившись к ней и глядя в пол. Он остался стоять у окна, не сводя с нее глаз:

— Марина, я хотел сказать, что по-прежнему люблю тебя. Ничего не изменилось. Это Лозовой тебя предал и женился, а я до сих пор один. Юрка плел что-то, якобы ты не выйдешь за нас замуж, чтоб не напоминать себе о муже. Но ведь я не Саша. Выходи за меня замуж. Можешь продолжать воевать, если хочешь, только я должен знать, что ты моя и вернешься ко мне после задания.

Женщина вздохнула. Подняла голову и со вздохом сказала:

— Юрий сказал тебе правду и он молодец, что женился. Он не предавал меня, Лозовой все понял правильно. А вот ты… Ты, действительно, не Саша и никогда не сможешь заменить мужа. Ты не хочешь ничего понимать. Я не выйду за тебя, Олег. Прости.

Он шагнул к ней. Схватил за плечи. Севшим от волнения голосом, прохрипел:

— Маринка, я люблю тебя!!! Ты одна нужна мне!

Она спокойно глядела ему в глаза, не сделав ни одной попытки вырваться:

— Но я нет. Ты мой друг и все.

Олег потерял голову и попытался поцеловать ее. Его сильные руки крепко притиснули женщину к груди. Степанова провела прием автоматически, хотя не дала мужчине сильно удариться о пол, слегка придержав. Он, как бывший десантник, отметил этот автоматизм уже в полете, не в силах ничего изменить и застопорить падение. Глядя ему в лицо, Марина тихо сказала:

— Не надо так делать, Олег! Я другая…

Он вскочил, с отчаянием взглянул на нее еще раз и выскочил из палаты. Схватив шинель с кушетки в коридоре, он бегом пронесся по лестнице и выскочил на улицу. Пока шел к выходу с территории больницы, застегнулся.

Добравшись до гостиницы, собрал чемодан и уехал на вокзал. Он ни слова не сказал спокойно спавшему в комнате гостиницы Лозовому. Ближайшим поездом вернулся в часть, забыв отметить в документе день убытия из Москвы.

Уже на следующий день он написал рапорт с просьбой направить его в Афганистан в десантный полк. Это были его родные войска. Из-за травмы, случившейся несколько лет назад во время прыжка, его перевели служить в войска связи и вот теперь он требовал восстановления. Несколько раз получил отказ, но продолжал настаивать. Через месяц, связавшись со своим бывшим командиром Меркуловым, он улетел в Ташкент, попрощавшись с Лозовым и попросив Юрия ничего не сообщать об этом Маринке…