Джейн Кейси - Пропавшие Страница 10

Движение было плотным, и автомобили ехали медленно, гораздо медленнее обычного. Машины скапливались на всех перекрестках, забивая боковые дороги, и я недоумевала, что происходит. Оказалось — человеческое любопытство в действии. По всей главной дороге, где она шла вдоль леса, мягкая земля обочин оказалась изрыта и исполосована колесами фургонов новостных служб. Их спутниковые «тарелки», укрепленные на крышах, транслировали несчастье Шефердов по всему свету. При каждом фургоне имелась своя маленькая бригада из обслуживающего персонала: оператора, звукорежиссера и репортера. Это являлось обратной стороной того, что я видела по телевизору во время завтрака. А еще это стало самой свежей достопримечательностью Суррея. Водители до минимума снижали скорость. Это было поинтереснее автокатастрофы: имелась возможность увидеть настоящих знаменитостей в образе одного-двух известных репортеров. Существовала даже вероятность на пару секунд попасть со своим автомобилем в кадр во время съемки общей панорамы. Наконец-то слава. Неудивительно, что движения буквально никакого не было. Отважно держась почти впритык к впереди идущей машине, я потихоньку продвигалась вперед, не слишком пристально разглядывая временную новостную деревню, внезапно выросшую у дороги.

У школьных ворот я заметила толпу родителей, собравшихся там и озабоченно переговаривавшихся между собой, но я не стала сосредоточивать внимания на них и проехала мимо, не снижая скорости. Даже мельком брошенный в их сторону взгляд подтвердил мне, что единственной темой для обсуждения было тело, и мне не хотелось слушать, какие догадки они строят: что случилось, кто это был и правда ли это… За милю стало видно: мельница слухов работает с повышенной нагрузкой.

Равно как и в профессиональной среде. На парковке я поставила машину у стены. Когда я выключила двигатель, кто-то внезапно постучал по стеклу с моей стороны, и я вздрогнула. Круто обернувшись, я приготовилась крикнуть на подкравшегося ко мне человека, предполагая, что это кто-то из коллег. Но уставившееся на меня сквозь стекло лицо не принадлежало ни одному из учителей. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить стоявшую там женщину средних лет, с одутловатым лицом, покрытым блестящей крем-пудрой цвета загара. Из-за бледно-розовой губной помады ее зубы казались желтыми, одета она была в коричневое пальто тусклого оттенка, которое не украшало ее фигуру и не способствовало улучшению цвета лица. Хотя она улыбалась, глаза смотрели холодно. Они просканировали внутренность машины, в том числе и меня, ничего не упуская. С огромной неохотой я опустила стекло.

— Могу вам чем-то помочь?

— Кэрол Шэпли, главный репортер «Элмвью икзэминер», — представилась она и просунулась в машину, почти прикоснувшись ко мне. — Вы преподаете здесь?

Я выразительно посмотрела на табличку на стене футах в десяти от того места, где припарковалась. На табличке буквами размером примерно в фут значилось: «Места для учителей».

— Вы кого-то конкретно ищете?

— Да нет, — сказала она и улыбнулась еще шире. — Я делаю сообщение об убийстве одной из ваших учениц и располагаю некоторой информацией, подтверждение которой хотела бы от вас получить.

Она произносила слова очень быстро и выдавала свою коротенькую речь со страшной скоростью, пытаясь создать впечатление, будто она и так уже знает об этом все, что можно. Внутренний сигнал тревоги зазвенел во мне очень громко, и я удивилась, как это она его не услышала. Я вспомнила, что видела ее раньше — на различных школьных спектаклях, акциях по сбору средств, где она расхаживала с важным видом. «Элмвью икзэминер» была самой местной из всех местных газет; даже «местечковая» было не то слово. И выражение «главный репортер» звучало несколько забавно. Насколько я знала, она единственный репортер.

— Простите, но, боюсь, я ничем не смогу вам помочь, — любезно произнесла я и стала поднимать стекло, несмотря на то что ее лицо касалось его верхнего края. Секунду она очевидным образом боролась с желанием настоять на разговоре со мной, но затем отошла на шаг или два. Недостаточно далеко.

Взяв свои вещи и открыв дверцу машины, я поняла, эта женщина оставила мне ровно столько места, чтобы только выйти из автомобиля.

— У меня всего пара вопросов.

Я выпрямилась и обнаружила, что она на пару дюймов выше меня; не в первый раз я пожалела о недостаточно высоком росте, чтобы смотреть на всех сверху вниз. Но мне не требовалось преимущество в росте, когда я обладала серьезным моральным превосходством.

— Послушайте, мне нужно идти к своим ученицам. Видите ли, в настоящий момент у меня нет времени на разговор. — Откуда-то я извлекла улыбку. — Я знаю, что вы делаете свою работу, но и я должна заняться своей.

— О, я понимаю. Могу я узнать ваше имя? — Она взмахнула передо мной листком бумаги формата А4. — Видите, у меня тут список. Всегда приятно соотнести имя с лицом.

Я не могла придумать, как уклониться от этого.

— Сара Финч.

— Финч… — Она провела ручкой по списку и поставила рядом с моей фамилией галочку. — Спасибо, Сара. Может, мы поговорим в другое время.

«А может, и нет».

Я направилась в сторону школьного здания, но, разумеется, она еще не закончила.

— Из источников в полиции я слышала, что тело было найдено одним из учителей этой школы. Это не вы?

Я остановилась и повернулась, лихорадочно соображая. Ясное дело, не в моих интересах давать ей какую-либо информацию, но я не была уверена, что смогу отделаться отъявленной ложью.

— Боже, какой ужас, — в итоге произнесла я.

— Да, чудовищно, — согласилась журналистка с совершенно равнодушным видом.

Я еще раз бессмысленно улыбнулась Кэрол и слегка пожала плечами, потом пошла в учительскую, чувствуя на себе ее взгляд, пока пересекала парковку. Мне оставалось надеяться, что Кэрол посчитает меня вежливой, но не годной к цитированию и абсолютно неинтересной. Однако начни она копать, вполне возможно, сумеет сопоставить некоторые вещи. И не только про Дженни. Если она искала, как подать свое сообщение о том, что́, без сомнения, станет историей года, она может додуматься сравнить обстоятельства смерти Дженни с другими местными убийствами и тайнами. Исчезновение Чарли было очевидным делом, которое следовало бы достать из архива. Не впервые я порадовалась, что поменяла фамилию и никто из моих коллег не знает о Чарли. Не так-то легко будет Кэрол установить эту связь. Да и вообще, зачем ей это? Единственным общим звеном в обоих делах оказалась я.

Хотя я никогда не видела такого скопления народа в учительской, учителя и персонал соблюдали почти полную тишину. Здесь, вероятно, собрались все сотрудники Эджвортской школы. Сегодня все приехали вовремя. Я посмотрела на вытянутые, встревоженные лица вокруг и почувствовала себя невыразимо скверно. Теперь все мы оказались причастны к этому, возможности уклониться не существовало.

Элейн Пеннингтон стояла в дальнем углу помещения, рядом с ней — старший инспектор Викерс. Молодая женщина сбоку от него, с планшетом в руках и с безупречным макияжем, представилась пресс-атташе полиции. Директриса уже некоторое время говорила о Дженни, сотрудничестве с полицией и об ответах на вопросы родителей. Она храбрилась, желая выглядеть такой же решительной и контролирующей ситуацию, как обычно, но листок бумаги, которым она пользовалась как шпаргалкой, трепетал в ее руке. Половина ее узкого лица казалась застывшей, парализованной, от тика непрерывно дергалось веко. Я надеялась, что она постарается держаться подальше от средств массовой информации, пока не вернет себе самообладание хотя бы частично. Ее голос звучал непривычно хрипло, и во время своею выступления она скользила глазами по комнате. Я заставила себя вслушаться в ее слова.

— Поэтому после консультаций с полицией, не забывая о помехах, которые, по всей вероятности, возникнут в ближайшие дни, я решила на время отменить занятия.

По рядам собравшихся учителей пробежала волна тревоги. Шея Элейн покрылась розовыми пятнами — традиционный признак, что она вот-вот выйдет из себя.

Стивен Смит, добродушный мужчина и один из учителей, давно работающих в школе, поднял руку.

— Элейн, вы не считаете, что девочкам нужно чем-то заниматься и отвлекаться от случившегося?

— Я думала и об этом, Стивен, спасибо. Но пришла к убеждению: в ближайшие несколько дней не будет никаких условий для сосредоточенных занятий. Невозможно работать из-за всего этого шума и помех.

Все как один мы повернулись к окну, за которым разбивали лагерь службы новостей, их фургоны встали вдоль школьной стены. Лес они начали покидать. Средствам массовой информации потребуется новый фон для дневных новостей, и, похоже, они выбрали для этого школу.

— Не знаю, был ли кто-нибудь из вас этим утром в школьной канцелярии, но там царил, мягко выражаясь, хаос. С момента своего прихода Дженет принимала звонки от обеспокоенных родителей. Они тревожатся насчет безопасности своих детей, хотя никто не намекал, что школа каким-то образом причастна к этой страшной трагедии.