Марина Серова - Такой маленький бизнес Страница 10

Холодные гниющие помидоры, явно прошлогоднего засола, заскрипели под моим каблуком.

«О боже! — подумала я. — Этого еще не хватало! Лопухом, что ли, вытереться?»

Я стала всматриваться в растительность, расположенную в непосредственной близости от моего наблюдательного пункта, бормоча под нос проклятия.

Но неожиданное появление нового персонажа прервало мои поиски.

В круглом луче высокого кривого фонаря возникла фигура молодой девушки.

Кристина ждала именно ее.

Бросив сигарету, «ночная бабочка» о чем-то быстро переговаривалась с девушкой.

Темп разговора нарастал с каждой минутой, а жестикуляция свидетельствовала о том, что у беседующих имеются непреодолимые разногласия.

Я напрягла зрение.

Светлые волосы, форма носа…

Где-то я уже видела это лицо.

«Это было не наяву», — безапелляционно заявило мое подсознание.

«Уж не во сне ли?» — ехидно поинтересовался насмешливый рассудок.

«Вам бы все хиханьки да хаханьки… Лучше не мешай мне вспоминать!» — ответила часть моего существа, заведующая интуицией.

И правда, подсознание справилось с поставленной задачей быстро и четко.

Фото!

Ба!

Да это Лиза Скворцова, жена моего клиента Ванечки!

О чем же беседуют две блондинки?

И знает ли Лиза о том, что Кристина имеет, так сказать, некоторое представление о ее муже?

Ага!

Кажется, разговор закончен.

Обе дамочки резко снялись с места и направились по проселочной улице вверх по склону.

Я осторожно высвободила ноги из чавкающей жижи и двинулась за ними, стараясь держаться в тени забора.

«Улица Дастаевская» — гласила написанная от руки вывеска.

Фабричная табличка с правильным написанием фамилии великого русского писателя, давшего название этой улице, была навечно втоптана в средний культурный слой навоза, слежавшегося за годы в некую субстанцию, по прочности напоминающую броню.

Из-под внушительной кучи спрессованного временем и осадками удобрения выглядывал только ее краешек.

«Так это же улица, на которой живет Комод!» — мгновенно сообразила я, вспомнив адрес в краснокожей паспортине ублюдка.

Лиза и Кристина свернули в проулок и остановились возле окрашенной в нежно-голубой цвет железной калитки.

Послышался скрежет, и калитка со скрипом отворилась.

Я не без удовлетворения отметила про себя, что собака не залаяла.

Очевидно, Комод был уверен в том, что его не посмеют побеспокоить нежеланные гости.

Придется его разубедить.

Я не стала тревожить скрипучую калитку и одним прыжком перемахнула через забор.

В окнах дома зажегся тусклый свет.

Я подкралась поближе и осторожно заглянула в щель между ставнями.

Картина, представшая моим глазам, была достойна кисти художника реалистического направления.

Какого-нибудь современного передвижника.

Впрочем, реализм в живописи сейчас не в чести.

А какие можно было бы использовать сюжеты!

Представляете эпическое полотно в массивной позолоченной раме под названием «Дебаты в Думе»?

Или жанровую сценку — очередь перед закрытым офисом рухнувшей финансовой пирамиды.

То, что я увидела, так и просилось на полотно.

Я бы назвала эту картину «Две блондинки».

Кристина сидела за столом, алчно пересчитывая пухлую пачку стодолларовых бумажек, время от времени смачивая большой палец слюной.

Ее остренький язычок был от усердия слегка высунут, а потная прядь осветленных волос свешивалась прямо на глаза.

Лиза стояла рядом, грустно глядя на деньги далекой Америки, шелестящие в быстрых пальцах Кристины.

Закончив с подсчетом, Кристина кивнула Лизе, и та быстро вышла, не попрощавшись.

Вскоре послышался скрип калитки и удаляющиеся шаги супруги моего клиента.

Я, словно известный осел из притчи, колебалась, с кем из двух блондинок мне стоит побеседовать.

Но Кристина была настолько лакомым кусочком, что я просто не могла упустить возможности задать ей несколько вопросов.

Проскользнув на крыльцо, я толкнула дверь и, отдернув полог ткани, отделяющий гостиную от прихожей, предстала перед Кристиной.

Блондинка испуганно вскрикнула, навалившись телом на рассыпанные по столу доллары.

— Как солдат на гранату, — иронически прокомментировала я, прислоняясь к косяку.

— Что вам нужно! — взвизгнула Кристина. — Я позову милицию!

Я громко расхохоталась.

— Очень правильное решение! — похвалила я ее. — Только кричите погромче. У меня есть что рассказать ребятам в погонах о том, как вы проводите свое свободное время.

Кристина с ненавистью посмотрела на меня.

— Вы — шантажистка? — спросила она.

Я с удивлением отметила, что в ее голосе проскользнула слабая надежда.

— Нет, милочка, — разочаровала я ее. — Я, скажем так, лицо заинтересованное.

— И в чем же ваш интерес? — начала успокаиваться Кристина.

Она вдруг стала вести себя гораздо спокойнее.

Оставила в покое доллары, не обращая внимания на то, что несколько бумажек упорхнули со стола.

Села за стол и закурила.

Даже улыбнулась мне.

— Что вам было нужно от Ивана Скворцова?

— Ну, — Кристина помахала дымящейся сигаретой, — немного удовольствия, немного денег. Мы иногда так работаем с Комодом. Я снимаю клиента, а Коля возникает в нужное время, и мы получаем бабки. Вот, собственно, и все. И я не понимаю, в чем проблема. Тем более что вы с Комодом, кажется, уже все обсудили.

— Вы напрасно пытаетесь представить дело таким простым, — настаивала я. — Комод не мог знать, что вы находитесь у Скворцова. Вы сняли Ивана не просто так. Вам нужен он или его родственники? Что за деньги передала вам его жена пять минут назад?

И тут Кристина улыбнулась невероятно ласково. Мне стало понятнее, как легко было ей соблазнить Ивана.

— Да вы присядьте, — предложила она мне. — В ногах, как говорится, правды нет. Посидим, спокойно поговорим, я вам все расскажу.

Вот тут бы мне насторожиться!

Но я, как дура, расслабилась и последовала приглашению Кристины.

Расплата за глупость последовала немедленно.

На мой затылок обрушился десятиэтажный дом, — так мне тогда показалось.

Я тихо-тихо сползла со стула и провалилась в пустую темноту.

Как выяснилось впоследствии, аж на целых два часа.

Я очнулась от холодной струйки воздуха, сквозившей по полу.

За окном послышался назойливый воробьиный щебет.

«Птицы поют… Зачем?» — тупо подумала я.

«Затем, что уже светает! — ответил мой очухавшийся рассудок. — Вставай и посмотри, что происходит!»

Охая и придерживая рукой голову, словно мозги могли вывалиться из нее, я поднялась на четвереньки.

С этой позиции комната не просматривалась, и мне пришлось совершить титаническое усилие, чтобы принять нормальное положение.

Доллары, разумеется, исчезли.

Только одна бумажка с портретом Франклина, на которую я, очевидно, рухнула, приклеилась к моей щеке.

В отличие от американской валюты, Кристина оставалась на своем месте.

И даже по-прежнему улыбалась.

Вот только во лбу ее круглилось неровное пулевое отверстие.

Заглянув в свою сумочку, я убедилась, что пистолет Комода исчез.

Похоже, Кристина была убита именно из этого оружия.

…По пути домой я умылась в уличной колонке.

Холодная вода ненадолго сняла боль в затылке, но мои отяжелевшие от воды волосы слиплись в нечто мерзкое и бесформенное.

В автобусе, на котором я ехала до центра, на меня долго смотрела маленькая девочка.

В ее серьезном взгляде читалось любопытство, смешанное с отвращением.

А когда я увидела в оконном стекле свое отражение, то поняла, что выгляжу ничуть не лучше стандартной вокзальной синюхи, направляющейся бог весть куда после бурно проведенной ночи.

Старушка, сидевшая напротив меня, повела носом и, встав, перешла в другой конец салона.

— Ваш билетик, пожалуйста! — возник передо мной контролер, позвякивающий жетоном.

Я отрицательно помотала головой.

— Штраф платите! — настаивал контролер.

Это был пожилой человек, решивший, очевидно, подработать к скудной пенсии, которую наверняка задерживали.

— Платите! — настаивал контролер.

Я полезла в сумочку, но, кроме смятой стодолларовой бумажки, подобранной возле мертвой Кристины, у меня с собой ничего не оказалось.

— Ого! — удивленно поднял глаза контролер. — Придется пройти.

— Куда еще пройти? — устало спросила я.

— Для начала — в диспетчерскую, мы как раз подъезжаем, — пояснил контролер. — А там вызовем милицию, отвезут в отделение, составят протокол. Устраивает? Или, может, все-таки, заплатите?

— Мне все равно. В отделение так в отделение.

На самом деле мне просто не повезло.