Мила Бояджиева - Сердце ангела Страница 10

- "Понятно, понятно, где я тебя видел, старина. Готовишься, как на любовное свидание, и в глазах блудливый блеск, словно увольнительную на берег получил. Осталось лишь надраить вонючей ваксой форменные ботинки и пройтись вразвалочку вдоль севастопольской набережной, стреляя жадными взглядами по движущимся мишеням женского пола...", - вспомнил Лесников эпизод давнего прошлого. В соответствии с правилами института, имевшего военную кафедру, студент Лесников, как офицер Советской Армии, провел летний месяц на сборах в рядах военно-морского флота.

Июнь, акации в цвету, из репродукторов попеременно с победным маршем "Легендарный Севастополь" звучат мелодии лирической оперетты К. Листова "Севастопольский вальс". На магнитофонных пленках неистовствует Майкл Джексон и Фредди Меркури, на "видаке" - "9 1/2 недель" с сексапильной Ким Бессинджер и совсем обвальная "Дикая орхидея". Матросики как с ума посходили, стараясь урвать побольше баллов по боцманскому тарифу. Корабль "Адмирал Синявин" давно пришвартованный в качестве учебной базы к старому пакгаузу, кишел крысами. Свисающие отовсюду крысиные хвосты бросали вызов советским морякам. Боцман Харлымов вызов принял, назначив за десять хвостов освобождение от ночной вахты, за двадцать - увольнение на берег. В матросских рядах вспыхнули охотничьи инстинкты.

Игорь Лесников крыс не рубил, брезговал. А когда получил от своего кореша Лехи полный набор в "двадцать стволов", они вышли на берег вместе, навстречу жарким июньским приключениям. Как невероятно манящи были девушки тем летом, как вдохновенно отдавалась морячку в узкой комнате-пенале чернявая, мускулистая, словно переодетый пацан, Фима... За дверьми жила своими заботами многонаселенная коммуналка: кто-то приходил и уходил, дзынкая велосипедным звонком, громыхал кастрюлями. Специально громкий шепот сообщал в коридоре, что "Серафима, б..., цельные сутки мужиков водит", вкусно пахло жаренной картошкой и щами. От ботинок, сброшенных у кровати, до одури несло ваксой, Фимка целовалась больно, стараясь прикусить кожу, и совсем не напоминала куклу Барби.

Вернувшегося на корабль Лесникова придирчиво оглядел боцман прищуренными татарскими глазами:

- Узнал, почем фунт лиха, сынок? Ну и ладно. А теперь в наряд - палубу драить. В следующий раз, растудыть тебя и рассюдыть, сам будешь крысиные хвосты щелкать. Эксплуататор хренов.

Не знал старик, что отчистил "по-матушке" не какого-нибудь салагу, а старшего лейтенанта госбезопасности

... Вечерний костюм сидел на Лесникове несколько мешковато - он специально добивался подобного эффекта, чтобы не подчеркивать мускулистость тренированного тела. Телефон зазвонил по условленной схеме - три гудка, отбой, два. Игорь напрягся. Получив задание "пасти" американку, он появился в этой квартире впервые. Для бандитской группировки, в которую он внедрился почти год назад, Лесник считался погибшим после перебранки на Загородном шоссе. Игорь действительно повалялся две недели в больнице и вышел оттуда другим человеком - с новым именем и местом жительства, чтобы начать через некоторое время очередную игру. Предполагалось, что поработать ему пока придется за границей.

Проник Игорь в свое жилище с величайшими предосторожностями в образе Бортника, эту квартиру, якобы, снимавшего. О том, что по данному адресу находится не Станислав Бортник, а сам "убиенный" Лесников, знал только Колчин. Но порядок звонков свидетельствовал как раз о том, что звонил ему не шеф, а "деловые".

- Передай Леснику от Сильвестра, Фистула хочет перехватить его птичку. Сегодня ночью после бала, на Калужке. Сорок пятый километр.

И отбой - звонивший не сомневался, что передал информацию по адресу. Игорь задумался. Сильвестром звали главаря банды, на которого работал "погибший" Лесник-киллер, сыгранный Игорем с большим вдохновением. Тем более, что в основе биографии этого персонажа использовались факты его собственной, Лесниковской, как и подлинное имя. За несколько месяцев сотрудничества с группировкой бывшему гебешнику удалось с блеском выполнить три заказа - ликвидировать неугодных Сильвестру лиц. Этим людям, действительно, пришлось уйти из столичной жизни, организовав при помощи сотрудников Колчина свои собственные похороны. Но на долгое молчание спрятанных за границей "деловых" рассчитывать не приходилось. Лесник покинул сцену, увезенный в клинику Склифософского с ранением ноги, где вскоре и "скончался" по всем сохранившимся там документам. Оказалось, однако, что исчезнуть ему не удалось - кто-то сумел выследить Лесникова и даже установить, что он и переводчик Бортник - одно и то же лицо. Теперь этот человек от лица Сильвестра предупреждал о якобы задуманном злейшим врагом Фистулиным нападении на американку. Розыгрыш, ловушка? Почему вдруг Сильвестр решил помочь работавшему на него наемному убийце, оказавшемуся "подсадкой"? Вопросов возникало множество. Так или иначе, предстоящий вечер должен прояснить хоть что-то.

Игорь сделал несколько глубоких вздохов, замечая, как по телу разлился приятный жар: невинная затея с опекой манекенщицы превращалась в забавную игру. Боевой азарт осветил все праздничными прожекторами. Предстоящий бал не казался больше скучным спектаклем, а увлеченность Бортника Витой Джордан не раздражала. Да, конечно же, он прав, робкий клерк-переводчик, - Вита совсем не похожа на куклу. Она живая. единственная, несравненная! Именно это хотел объяснить Станислав Вите сегодня после её работы на подиуме, и как же он был прав! Вита - идеальная возлюбленная, воплощенная мечта. Женщина, которой дано пробуждать в мужчине рыцаря... Игорь предвкушал чудесное преображение - серенький переводчик превратится в храброго защитника, "стукач" - в романтического героя, более рискованного, вдохновенного, чем сам Лесников, потому что именно он, а не хладнокровный Игорь, почувствовал в эти дни горячее дыхание влюбленности.

Набросив длинное темно-серое пальто, Игорь вышел из дома. Синяя "девятка", далеко не новая, но соответствующая имиджу, ждала его у подъезда. А вот решение задачи, видимо, придется подбирать на ходу к довольно смутным пока условиям. Не устраивать же пальбу во время празднества и не пугать американских гостей угрозой бандитского налета. Виталия Джордан должна улететь домой с самыми лучшими воспоминаниями о российской столице. Если уж об этом лично попросил мэр. А ещё это было почему-то необходимо, - Бортнику или самому Игорю? Нет, конечно же, Лесникову. Если бы в деле не была замешана Вита Джордан, Игорь счел бы самым благоразумным скрыться и отсидеться где-нибудь до прояснения ситуации. Присутствие американки осложняло дело, но именно оно придавало роли Игоря особую привлекательность, вдохновляя на безрассудства.

Оказавшись в салоне, Игорь тут же понял, что автомобиль обыскали. Ничего не оставили и ничего не взяли - просто поинтересовались. Работал профессионал, не желавший, чтобы хозяин машины догадался о проверке. Но здесь имелось немало хитрых ловушек, способных засечь прошмыгнувшую мышь. Игорь презрительно хмыкнул - его противники играли до обиды примитивно, либо скрывая более сложный ход, либо принимая его за простака.

Размышляя о звонке, он направился к окружной дороге. Оранжевый свет мощных фонарей скрашивал серость зимних улиц, мокрый снег оставлял на стеклах бисерную, тут же сметаемую "дворниками" пыль. Все было как всегда, и все-таки совсем по-другому. Чутье подсказывало Игорю, что предупреждение - не бездарный розыгрыш, имеющий целью припугнуть и насторожить его. Однако четкая версия никак не складывалась. На проверку предположений, увы, не было времени. Игорь четко понимал лишь одно - что бы не означал загадочный звонок, рисковать нельзя. Необходимо отодвинуть гостью в тень, убрать с поля мафиозных разборок, а уж потом соображать что к чему. Но сыграть главную роль в триллере с самой красивой женщиной мира! - Да о таком мечтают все мужчины земного шара. Вот только стрелять в этом фильме, возможно, будут не понарошку. Игорь спрятал пистолет в тайнике сидения и сунул в карман его газовый двойник. Именно пугач не возбраняется даже гиду.

Он не любил заранее просчитывать ходы предстоящего сражения - все равно на деле ситуация зачастую разворачивается по каким-то смехотворным, непредсказуемым законам, как смерть булгаковского Берлиоза на облитых подсолнечным маслом трамвайных рельсах. И теперь, вызывая в воображении возможные исходы операции, Игорь точно знал лишь одно: если понадобится, он заслонит Виту от пули.

В сущности, это самая эффектная смерть для такого человека, как он, но, к сожалению, не в правилах большой игры. Такое ещё может случиться в сценарии гангстерского фильма, но никак не в жизни, где побеждает издевательская, враждующая с романтическими порывами пошлость.

Однажды Игорю пришлось расстрелять безоружного противника. Дерзкий, осатанелый бандит, не щадивший ни детей, ни стариков, должен был плевать в лицо своего палача и умереть с проклятиями на устах. А вместо этого он ползал на коленях, цепляясь за ноги Игоря, в слезах и отвратительной вони. Совсем не просто убить напустившего в штаны от страха. "Возможно, это самое человечное проявление зверя за всю его жизнь", - подумал растерянный мститель, и попросил судьбу лишь об одном - уберечь его от постыдной смерти.