Изгои - Анвар Кураев Страница 10

Бык

Фургона затрясся. Коля понял, что они свернули с трассы. Лампа освещала мрачное лицо полковника и маску Молчуна. Там, за перегородкой, рулил Саша. Уже скоро. Бык ещё раз взглянул на предохранитель короткого, лёгкого автомата с толстым стволом. Нужно будет не забыть снять с него, когда они выйдут из машины. ВАЛ – так называли этот автомат друзья. Он никогда не стрелял из такого. Вообще – Быку редко доводилось стрелять. В предстоящей заварухе он будет обузой. И ради этой обузы Шмель с Молчуном спустили свои жизни в унитаз. Да, настоящие друзья старой закалки. Больше у него таких нет. Остальные, наверное, побегут от него, как от чумы при просьбе о помощи. В голову Быка проникла циничная мысль, что этим двоим просто нечего терять. Поэтому и помогают. И он ненавидел себя за эту мысль.

2004 год

Теперь у него было две тусовки. Шмель и Молчун – удобные, как старые разношенные кроссовки и безотказные, как автомат Калашникова. И братва из института – как новые дорогие ботинки – привлекают взгляды, подчёркивают статус, требуют постоянного ухода и натирают после долгой ходьбы. Бык успевал всё – забуриться в клуб в субботу, оттанцевать ночь, прийти домой под утро и поскакать на тренировку. А потом ещё выпить пивка со старой компанией. Немного страдала учёба. «Да и хрен с ней – главное совсем не запускать».

А сейчас он шёл по институтскому коридору в столовую и встретил своего одногруппника – простого парня из Челябинска, который каким – то чудом поступил в этот универ и всеми силами старался учиться, параллельно зарабатывая на хлеб – родительской поддержки у него не было. У Быка не было проблем в общении с теми, кто беднее – он старался не задирать нос, и те из них, кто близко знал его, не чувствовали этого барьера, как с другими мажорами. Хотя новая тусовка иногда пеняла ему, дескать, хватит общаться с нищебродами – он всегда твёрдо отвечал, что сам будет решать, с кем ему общаться. Авторитет боксёра, как ни странно, и в этом возрасте помогал вести себя независимо.

Вдвоём они встали в очередь, и парень спросил у него:

– Где твои друзья?

– В кафе обедают. Знаешь, на Рязанке тут недалеко?

– Не знаю… А ты чего не с ними?

– Следующая пара – теория вероятностей. Не хочу опаздывать, а то потом хрен разберёшься.

– Это да. Давно хотел тебя спросить – зачем ты с ними общаешься? Ты вроде не дурак, а они… ну, ведут себя неадекватно почти всё время…

– Да не, они весёлые. Зря ты так. Кстати, я в воскресенье соревнования выиграл. Ни перед кем ещё не проставлялся. Давай с тебя и начну. Выбирай, что будем есть.

– Серьёзно? Спасибо… А что за соревнования?

– Да районный чемпионат – так, ерунда. Но всё – таки победа…Надо отметить.

Никакого чемпионата он не выигрывал – просто он знал, что у этого парня каждая копейка на счету, а для него самого сто рублей – это ерунда. И, чтобы не обижать человека подачками, он иногда придумывал какой – то повод.

После поступления в институт Колян уже окончательно осознал, насколько широка пропасть между ним и обычными людьми в финансовом смысле. Например, он еле уговорил Молчуна взять у него двести долларов в долг на общагу. Тот хотел переехать из квартиры, но для москвичей общага была платной. Заработать Молчун не успевал – места раздавали быстро. А Колян просто носил такие суммы с собой, как карманные деньги.

Иногда старая и новая тусовки пересекались. Например, однажды Колян устроил сбор у себя на даче. Были и те, и те. Особых конфликтов не было, но компании сами собой разделились через пару часов. Все институтские ссорились, дрались, играли в покер и пытались выяснить, кто лучше разбирается в машинах. А ещё – обсуждали, кто чем будет заниматься и какие дела мутить. Сначала интересно, только было ощущение, что всё это несерьёзно – какая – то левая суета. Когда эта суета через чур напрягала, он уходил к старой компании.

Шмель

«Две машины – лимузин и джип сопровождения. Как и говорил полковник. Охранников тоже четверо, как и планировали. Отлично». Шмель встал рядом со своими друзьями. Они уже вылезли из кузова и толпились около открытых дверей. Синицын, в сопровождении двух охранников, подошёл к полковнику. Двое других сидели в джипе, лениво поглядывая по сторонам. Стекло у джипа было опущено – водитель то и дело стряхивал пепел на землю.

– Где твои горы компромата? Показывай.

Идея Быка сработала. Некоторые люди из «высшего эшелона» знали, что его отец собирал компромат. Синицын решил сам по – тихому и без лишних глаз проверить, что к чему, прежде чем докладывать кому – то. Только вот не было никакого компромата – в фургоне лежала кукла.

Полковник кивком указал внутрь, и они вместе полезли в кузов. Молчун, как – бы невзначай, подошёл к джипу охраны, сделал вид, что поправляет разгрузку со светошумовыми гранатами, стал доставать и перекладывать их по – очереди, вытащил чеку у третьей и кинул в открытое окно джипа. Сидящие внутри заметались, а те, что стояли рядом с Сашей, схватились за оружие.

– На землю! – заорал Шмель, направляя на них ВАЛ.

В следующий миг рвануло. Водитель вывалился из джипа, а пассажир качался на сиденье, держась руками за голову. Земля плясала у Шмеля перед глазами. Он видел, что стоящий напротив опять потянулся к кобуре, но движения были как у пьяного. Саша шагнул вперёд и изо всех сил ударил прикладом сбоку на уровне головы. С треском попал в ухо. Человек упал. Бык лежал на земле и боролся со вторым охранником, обхватив того руками и не давая вытащить пистолет. ВАЛ валялся рядом, уже грязный от дорожной пыли. Шмель размахнулся и утопил мысок берца в боку охранника. Тот обмяк. Краем глаза Саша увидел, как открылась дверь лимузина, схватил за шиворот Быка и успел затащить за край фургона, прежде чем по ним начали стрелять. Он всегда реагировал быстрее друга.

По звуку Саша понял, что стрелок один. Он сразу обошёл фургон с другой стороны, вылез и дал очередь навскидку в ту сторону. Спрятался. Услышал ответный выстрел. Нужно было действовать, пока остальные не очухались. Шмель высунул автомат из укрытия и стал стрелять вслепую. Его держат, но Молчун явно мог обойти