Театральный маньяк - Стасс Бабицкий Страница 10

Кольцову хотелось провалиться сквозь землю от стыда и обиды. Его даже не вызвали на ковер. Начальник прислал газету с издевательской резолюцией: смотри, кто умеет работать. На первой полосе — трудно не заметить! — «Минздрав предупреждает: снайпер убивает только тех, кто курит».

— Бред! — выругался майор. — Ну, бред же. Вроде твоих гороскопов!

Он бросил газету Славке, но заголовок с обложки впечатался в сетчатку глаз, и медленно сочился, капля за каплей, забирался внутрь его головы. Овладевая мозгом, вдалбливая в него одну мысль: да как же ты сам этого не заметил?!

— Сходится, — обрадовался стажер. — Теперь сходится.

— Не все. Нам бы еще понять, за что маньяк ненавидит курильщиков. Что они ему сделали?!

Славка поднял руку, как прилежный школьник, решивший пример раньше других.

— Так эта… Закон же вступил в силу. Запрещено курить в общественных местах. Особенно возле метро. А полиция никого не штрафует, не гоняет…

— И убийца решил нам помочь? — следователь засмеялся, задохнулся, закашлялся. — Тоже, выискался, юный друг полиции. Эх, святая простота.

— Вы ругаетесь, Кирилл Аркадьевич, а Госдума закон приняла. Он не работает, что наверняка очень злит депутатов. А вдруг тот самый жених Людмилы нанял киллера, чтобы две проблемы разом решить — невесту нелюбимую устранить и заодно страху нагнать на курильщиков. А? У них же тоже показатели, статистика, эффективность. Может вам еще разок этого… Ну, который жених… Допросить…

Последние слова Славка произносил уже со смущенными паузами. Потому что видел, как багровеет лицо майора. Заполняется пятнами, как в тетрисе, и потом — бац! — гейм овер. Он и раньше не отличался спокойным характером. А недосыпы, неудачи последних дней и вовсе расшатали нервишки, да. Какой-то островок спокойствия еще оставался глубоко внутри. Подсознание, как одинокий Робинзон взирало с островка, как следователь брызжет слюной и матерными словами. А когда устал орать, тяжело опустился на стул и вытер пот со лба, подсознание подкинуло правильный вопрос.

Зацепку!

Но Кольцов не сразу обратил на это внимание. Продолжал рассказывать, только теперь уже негромко и цензурно.

— Пришел я к депутату. Пообщался с помощником, скользкий тип, булавка для галстука дорогущая — три моих оклада. Говорит: занят господин Кнутов-Пряницкий, ждите. Пять минут посидел в приемной — тренькает мой сотовый. Генерал наш. Сразу, без здрасьте: «Из ума выжил? Ты к кому пришел удостоверением махать? От министра звонили уже — нечего тревожить человека. Он о стране думает, за невестой убивается. Какие допросы? Встал и вышел оттуда!»

— А вы что, Кирилл Аркадьевич? — с замиранием сердца спросил стажер.

Ему явно хотелось, чтоб майор послал начальника, ворвался в роскошный кабинет депутата и навел порядок. Может быть, даже еще и нос злодею сломал. Как Чак Норрис.

— А я что? Встал и вышел, — пожал плечами следователь. — Забудь про депутата. Нечего достойных граждан, — точнее, господ! — подозревать. В этом направлении больше не копаем. Ты лучше вот что…

Только сейчас ухватился за ту самую мысль, которую навязчиво подбрасывало подсознание.

— Надо выяснить, как снайпер…

— Минздрав, — перебил юноша. — Давайте называть его кодовым именем Минздрав. Был же когда-то известный убийца Мосгаз. Я передачу по телевизору видел. Следствие вели «Знатоки».

Славка опять сник. Кольцов покачал головой: нет, ну с кем приходится работать. Пуаро, «Знатоки» — сплошные фантазии. Надо будет позвонить тому журналисту, Руслану. Хоть и не особо приятно. Но надо признать: толковый парнишка, версии выдвигает интересные. А молодежь пусть ногами поработает, раз головой не получается.

— Обойди еще раз места преступления. Опроси всех, кто мог хоть что-то видеть. И выясни главное: как этот… Хорошо, пусть — Минздрав. Как он на крыши попадает. Ведь замки ни разу не взломаны.

— Немедленно доложу, Кирилл Аркадьевич!

— Не-не-не, — устало отмахнулся майор. — Пару часов не тревожь, а лучше три. Чапай думать будет.

Он откинулся в кресле, положил ноги на угол стола поверх толстой папки с делом маньяка. И заснул.

Славка терпел ровно три часа. Минута в минуту. А потом разбудил следователя звонком на сотовый.

— Я в высотке на Баррикадной, — отрапортовал стажер. — Попался тут один тип. Подозрительный. Застал его в центральном подъезде. Угадайте, что делал? На каждом этаже клеил табличку: НЕ КУРИТЬ! Однозначно, он. Минздрав наш.

— Это Крым наш, — буркнул следователь. — А маньяк, убийца — всегда чужой…

— Так я сразу и спросил: может, чужих видел? Ошивался кто поблизости? — никакого смущения в трубке. — А в ответ: здесь только свои ходят. Мол, ключи от люков на крышу есть только в ЖЭКе. Кто берет, в какой день — расписывается в журнале. А сам гаденько ухмыляется. Сволочь!

Кольцов остановил поток сознания решительным «кхе-кхе».

— Ближе к теме. В ЖЭК зашел? Журнал смотрел?

— Обижаете, товарищ майор! Первым делом проверил паспорт мужика с табличками, чтоб знать, где искать — мало ли что. А потом уже допросил коммунальщиков. Журнал у них, конечно, та еще филькина грамота. Иногда по много дней не заполняют. Проверил: незадолго до первой атаки Минздрава никто ключи от нужного подъезда не брал.

— Черт! — ругнулся следователь.

— Но записано, что в то утро кровельщики работали на крыше другого подъезда, — продолжал Славка и, судя по залихватским интонациям, у него было много интересных подробностей. — Там у одного крутого дядьки квартиру по весне затопило, ливень был. Плесень пошла по потолку. Он долго судился с ЖЭКом, чтоб крышу починили…

— Да не тяни ты! — не выдержал следователь.

— Короче, двое работяг сидели на крыше высотки. Помните, там центральная башня на 24 этажа, а две по бокам — ниже? Смотрели они сверху на крышу соседнего подъезда. И видели, — выдержал паузу, для драматизма, — снайпера! Точнее, незнакомого гражданина в форменной куртке с буквами на спине. Мужики не приглядывались, подумали, что тот антенну пришел настраивать — вроде, около «тарелки» копошился. Поговорил с ними, к сожалению, не помнят никаких деталей. Сами точно стрелять не могли — руки у обоих дрожат, мама не горюй. Пьют много. Эту неделю провели в шабашках и запое, потому раньше не говорили, что видели стрелка. Тот подозрительный тип, что таблички клеил — Смирнов его фамилия, —