Патриция Вентворт - Огненное колесо Страница 11

Джейн высоко вскинула голову, но уголки ее губ дрожали.

– Мы не собираемся пожениться. А если все так быстро и плохо кончится…

– Дорогая, у меня есть план. Мы нальем смертельный яд в аспидистру, а когда все остальные умрут, мы окажемся владельцами семейной гостиницы. Что мы станем с ней делать? У нее темное прошлое. Поэтому я считаю, что мы должны дать ей яркое будущее. Что это будет? Игорный ад или притон для наркоманов?

Джейн сказала с напускной строгостью:

– Я была слишком хорошо воспитана. Однажды я даже получила приз за отличное поведение. Это было адаптированное издание Вейкфилдского священника, из которого изъяты описания красивых женщин, впавших в грех. Я думаю, что лучше сделать из гостиницы чайную-сад.

– Джейн, в Англии никогда нельзя пить чай в саду, во всяком случае, почти никогда.

– Ну и не надо. Обычно используют какую-нибудь открытую веранду, только ее называют лоджией. Дождь стекает по шее, а уховертки падают в чай, но все это дает великолепное ощущение проведенного на природе дня, а если пироги действительно хороши, то поток посетителей не иссякает. Я готовлю потрясающе вкусные пироги. Грэмп сказал, что у меня природный талант, который я унаследовала от его матери – лучшего повара в мире. Он меня многому научил.

Джереми взял Джейн за руку и с чувством пожал ее:

– Когда мы сможем пожениться? Я не могу ждать! Я знал, что ты очаровательна и талантлива, но разве это можно сравнивать с великолепными поварскими способностями!

Они продолжали болтать всякую ерунду.

Когда они проехали через Ледлингтон и направились дальше по ровной длинной дороге, ведущей через Ледстоу к побережью, начало смеркаться. От нее сразу же за Ледстоу ответвляется старая прибрежная дорога и уходит направо. Ее можно и не заметить, так как по ней ездят мало, а деревья растут уж очень близко к дороге, так что она стала узкой. Через пару километров дорога поднимается вверх. Здесь нет деревьев, а живые изгороди вдоль дороги – низкие и согнутые ветром, дующим с моря. Клифф довольно небольшая деревенька, и редкие поезда останавливаются здесь. То, что поезда вообще проходят через нее, объясняется тем, что земля принадлежит семейству Чэллонер, а в те времена, когда прокладывалась эта железная дорога, сэр Хамфри Чэллонер был человеком, с которым считались. Он женился на богатой наследнице и представлял Ледлингтон в парламенте.

Когда они проехали через Клифф и уже выезжали из него, Джереми сбросил скорость и огляделся.

– В чем дело? – спросила Джейн.

Он сказал:

– Ни в чем. Я просто подумал, что вот места, о которых мне когда-то рассказывал дед. И что я знаю человека, которому это все сейчас принадлежит. Джек Чэллонер – очень хороший парень. Его дом представляет собой довольно необычное строение. Оно, должно быть, где-то здесь. Ну ладно, пора мне включить фары.

Через мгновение фары высветили две фигуры, шедшие по дороге: девушку в платке, повязанном на голову, и крупного мужчину без головного убора с копной светлых волос. Они шли под руку.

Джейн воскликнула:

– Это Джон Хиггинс! Джереми, я в этом уверена! Остановись! Возможно, он в конце концов решил прийти. Может быть, их нужно подвезти.

Джереми ответил:

– Я в этом сомневаюсь.

Однако замедлил ход, остановил машину и выбрался из нее.

– Вы ведь Джон Хиггинс? Я Джереми Тавернер. Мы с Джейн Херон направляемся в гостиницу и можем вас подвезти.

Быстро подошла Джейн.

– Я правда надеюсь, что вы направляетесь туда.

– Это очень мило с вашей стороны, мисс Херон, но не стоит.

– О, не надо называть меня мисс Херон, ведь мы кузены.

Она увидела, что он улыбнулся и покачал головой. Девушка, державшаяся за его руку, заговорила. У нее был очень приятный голос с небольшим намеком на деревенский говор.

– Мисс Джейн Херон?

Она увидела, как девушка потянула Джона Хиггинса за рукав. Он ответил:

– Да, – и повернулся к Джейн. – Это Эйли Фогерти. Вы будете видеться с ней в гостинице. Она родственница мистера Кастелла. Моя тетушка Энни вырастила ее.

– Нам совершенно не хватает рабочих рук, – сказала девушка приятным мелодичным голосом.

В наступившей темноте Джейн видела только овал лица и платок, завязанный под подбородком и скрывавший темные, как ей показалось, волосы. Создавалось впечатление, что она очаровательна, но, возможно, это казалось из-за ее приятного голоса.

Если Джон Хиггинс и не видел свою тетушку Энни лет десять, то он, похоже, умудрялся встречаться с ее протеже. Маленькая ручка без перчатки не отпускала его руку. Джейн подумала, что, должно быть, это весьма сильная рука, на которую приятно опираться. Она сказала:

– Мы с удовольствием подвезем вас, если вы этого хотите.

Джон Хиггинс спросил:

– Что скажешь, Эйли?

Рука девушки потянула его за рукав. Джейн увидела, что он улыбается.

– Спасибо, мисс Херон, но я думаю, что мы лучше прогуляемся.

Когда они уже дошли до машины, Джереми пошел назад.

– В чем дело? – спросила Джейн, когда он вернулся.

– Я решил спросить у Джона о доме Чэллонеров. Он говорит, что въезд на территорию находится в сотне метров отсюда дальше по дороге.

Он не заметил, что Джейн слегка нахмурилась от удивления.

– Ты очень интересуешься Чэллонерами, ведь так?

Джереми ничего не ответил. Он высматривал пару высоких каменных столбов. Когда они неожиданно появились из темноты, он остановил машину. Столбы были едва различимы в наступающей темноте. Между ними находились ворота. На правом столбе возвышалось что-то, похожее на орла. Верхушка левого столба была разрушена, а орел исчез. Несколько чахлых деревьев и кустов находились за ними. Джереми присвистнул и сказал:

– Бедный старина Джек! – и со смехом добавил: – Лучше он, чем я.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Старая гостиница «Огненное колесо» стояла на краю скалы и была похожа на облако. Кто-то поставил фонарь на широкие каменные плиты перед дверью. Круг света, создаваемый им, просто ослеплял в окружающих сумерках, которые настолько сгустились, что казались более пугающими, чем настоящая темнота. Между плитами пробивался мох. Одна из плит треснула, трещина блестела в свете фонаря, и казалось, что сюда приползла змея. Дом возвышался в темноте непонятной массой.

Сейчас, когда они выбрались из машины, до них донесся шум моря. Джереми дернул за звонок. Практически сразу же дверь открылась. Мужчина, открывший ее и отошедший в сторону, казался силуэтом на фоне света керосиновой лампы, которая свисала с потолка. Джереми присмотрелся к нему, нахмурился и спросил:

– Вы Миллер, если я не ошибаюсь? Эл Миллер?

А затем, когда мужчина повернулся и желтый отблеск света осветил правую часть его лица, Джереми подумал, что ошибся. Сходство было очень сильным, но манера поведения мужчины была совершенно другой – он был более сильным физически, более раскованным и более уверенным в себе. К тому же на нем надет серый льняной пиджак официанта. С едва заметным смешком мужчина ответил:

– Нет, я не Эл. Меня зовут Уайт, Люк Уайт.

Джереми вспомнил, что Люк Тавернер оставил многочисленное потомство, не признанное законом. Возможно, это был один из его потомков, вернувшихся сюда с не совсем благовидной целью. Вся эта история стала выглядеть еще более подозрительно. Он крепко взял Джейн за руку и пошел за Люком Уайтом вдоль очень узкого коридора, невольно подумав, что это было чрезвычайно удобно для контрабандистов прошлого. Сужению этого коридора способствовали и размещенные здесь очень большая вешалка для пальто и шляп, и огромный неуклюжий сундук. Там, где начиналась довольно крутая лестница наверх, коридор расширялся и переходил в небольшой холл, где слева и справа находились двери. Дверь справа была приоткрыта, и из-за нее доносились голоса. Люк толкнул дверь и отошел в сторону, чтобы пропустить их.

Они вошли в просторную, старомодно обставленную комнату. Шторы на окнах были опущены, а керосиновые лампы «вносили свой вклад» в сложный запах старых напитков, застоявшегося дыма и допотопной тяжелой мебели. На каминной полке стоял стеклянный ящик с огромным чучелом рыбы, а по обеим сторонам от него помещались большие синие китайские вазы. В комнате висели олеографии королевы Виктории и принца-консорта. Еще там стоял длинный стол с напитками.

Джекоб Тавернер примостился на подлокотнике кресла, придвинутого к камину, держа в руке стакан с виски и содовой. Здесь находились все кузены, а среди них стоял мистер Фогерти Кастелл, источавший аромат сигар и очень довольный этим воссоединением родственников жены.

Джейн и Джереми едва успели поздороваться с Джекобом, как их тотчас же ухватил за руки Фогерти.

– Капитан Тавернер, мисс Херон, я просто не могу выразить, как я рад! Родственники моей жены – мои родственники. Конечно, я не собираюсь навязываться, как вы понимаете. Нет-нет-нет, тысячу раз нет, но я готов приветствовать вас всех, обслуживать, развлекать, предложить гостеприимство этого дома. Что будете пить, мисс Херон, капитан Джереми, в честь этого прекрасного события? Вы гости нашего друга мистера Тавернера – мы можем предложить вам все, что угодно. Виски с содовой, розовый джин, коктейль? Я делаю очень хороший коктейль. – Он еле слышно хмыкнул. – Я называю его «Мечтой контрабандиста». Попробуете его? Очень актуален здесь, не правда ли, ведь сотню лет назад здесь было убежище контрабандистов. Шучу. Я кое-что скажу вам, друзья мои. Если у вас темное прошлое, не скрывайте его – сделайте его гвоздем программы и извлеките из него пользу. Вот, пожалуйста, «Мечта контрабандиста». Что касается моей жены, а вашей кузины Энни, то примите на данный момент мои извинения. У нас не хватает прислуги, поэтому она сейчас на кухне. О, как она готовит! Какое счастье быть женатым на женщине, которая готовит так, как Энни Кастелл!