Лариса Капелле - Оракул Апокалипсиса Страница 11

– Позвольте вам представить доктора Кристиана Херманса, – с некоторым напряжением произнес Лорис, – доктор – один из самых блестящих специалистов в области нейрохирургии. Нам доставило огромную радость его согласие принять участие в нашем исследовательском проекте.

Доктор отрывисто поздоровался. Он говорил с явным немецким акцентом. В этот момент появился новый мужчина. Флориан почувствовал его присутствие и обернулся.

– А вот и Роланд де Сурдеваль, интендант и главный распорядитель нашего замка, – улыбнулся он, – он покажет вам ваши комнаты.

Интендант поприветствовал дам и пригласил их следовать за ним. Внутри здание казалось гораздо большим, нежели снаружи. Они проследовали по внушительных размеров холлу. Потом поднялись на лифте на третий этаж. Им выделили красиво обставленные апартаменты с приятным салоном и тремя светлыми спальнями.

– Надеюсь, вас это устраивает? – спросил Роланд де Сурдеваль. Он внимательно наблюдал за реакцией своих гостей. По его лицу было видно, что его предупредили, что дамы должны получить самый лучший прием. Интендант был идеальным представителем человека своей профессии: невысокий, с внимательным взглядом неулыбчивых карих глаз под кустистыми бровями. Он был незаметным и каким-то совершенно невыразительным. Родители явно промахнулись, давая мальчику столь звучное имя. Впрочем, судя по тому, что все было организовано без сучка без задоринки, главный интендант прекрасно знал свое дело и был профессионалом.

– Конечно, все просто чудесно. Нас все устраивает, – кивнула головой Ангелина.

– Вам принесут багаж и предложат прохладительные напитки. Может быть, вы желаете перекусить?

– Нет, спасибо, мы не голодны, хотя от пары бутербродов не откажемся.

– Замечательно, я сейчас же распоряжусь об этом. Конференция начинается в 18 часов в большом салоне. Господин Лорис придет за вами в 16 часов. Он хотел бы провести для вас небольшую экскурсию, – с этими словами мужчина развернулся и аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Честно говоря, у меня возникло ощущение, словно мы попали в ловушку, – медленно произнесла Екатерина.

– Как ни странно, но у меня точно такое же ощущение, – медленно произнесла Ангелина.

– Ну и замечательно, ловушки для того и существуют, чтобы из них выбираться! – бодро заявила Марго. – Вы как хотите, а я в душ. Надеюсь, что они не забудут нас накормить, а то я голодна как волк!

Но Ангелина бодрого настроения своей подруги не разделяла.

– Никак не могу забыть эту убитую женщину, – призналась она.

Действительно, при въезде на территорию замка перед ее глазами словно по команде встали посмертные снимки Женевьевы Бренон.

– Перестань забивать себе голову всякой чепухой! – воскликнула Марго.

– Не могу понять, почему она обратилась именно ко мне? – продолжала Ангелина.

– Может быть, ты ей показалась лицом незаинтересованным и достаточно влиятельным, – пожала плечами Екатерина.

– Не думаю, – отрицательно покачала головой Ангелина.

– Тогда она доверяла человеку, который вас представил. Ты помнишь, о чем точно вы говорили на этой встрече в мэрии и кто тебя ей представил?

Ангелина с сожалением развела руками. Погибшая была уверена, что Лорис не догадывается об истинных целях, которым служит созданный им центр, и хотела поделиться с Ангелиной какой-то информацией. До приезда сюда все это было какой-то смутной догадкой, теперь же, особенно после впечатляющего количества охраны, ее точка зрения изменилась. В отношении Лориса у нее тоже появились совершенно ненужные вопросы. Наверное, потому, что первое очарование прошло, и сразу стали бросаться в глаза нелицеприятные детали. Обычно так говорили окружающие ее мужчины: в сказке лягушка превращается в царевну, а в непримиримой с нашими мечтами действительности царевна – в лягушку. Вот и Лорис преображался на глазах, или просто-напросто это она стала смотреть на него новым взглядом. Сняла розовые очки и сразу заметила сморщенную кожу шеи, дряблость щек в красную крапинку, блеклость голубых глаз и нарочитый, искусственный загар. Действительно, цвет лица Флориана напоминал слоган рекламной кампании салона моментального голливудского загара: «Стань шоколадкой за пять минут». И в этом было что-то пошлое, жлобское. Она явно предпочитала естественную бледность Филиппа, которая ей казалась более аристократической и интеллектуальной.

Ровно в 16 часов в дверь постучали. На пороге стоял комендант. Ангелина с подругами последовали за ним. В лифте они вновь наткнулись на Кристиана Херманса. Немец вновь неодобрительно посмотрел на женскую троицу. Но ни Ангелина, ни Екатерина, ни тем более Марго не обратили никакого внимания на демонстрируемое Хермансом пренебрежение. Это была его проблема, и к ним она никакого отношения не имела. Так что герр Кристиан явно тратил свой запал зря. На выходе из лифта их уже встречал Флориан Лорис.

– Вы хорошо устроились? – заботливо поинтересовался он.

– Замечательно, – почти хором ответили дамы.

– Тогда, надеюсь, дальнейшее вас тоже не разочарует. Только, – он замялся, – как бы поточнее выразиться, я надеюсь, вы не очень впечатлительные натуры?

– В каком смысле?

– Мне бы очень хотелось показать вам исследовательскую лабораторию Филиппа. Мой центр пока не может представить ничего экстраординарного: там только машины и провода, и я боюсь, что вы заскучаете. Зато Филипп и Кристиан, – он указал на своего соседа, – добились невероятных результатов! Только… – он снова замялся, потом, махнув рукой, добавил: – В конце концов, вы сами поймете и всегда можете выйти.

– Могу заверить вас, Лорис, что к тонкоорганизованным существам ни я, ни мои подруги не относимся. Так что не волнуйтесь, – уверенным тоном заверила его Ангелина.

– Отлично, по дороге расскажу вам немного о месте, где мы находимся. Вас оно впечатлило, не правда ли? Вы знаете, его выбор был неслучайным! История этого замка более чем замечательная. Первое оборонительное сооружение на этом месте было построено во времена знаменитого германского короля Оттона II Рыжего, вам это имя что-то говорит?

– Что-то, – пожала плечами Ангелина.

– Это один из самых выдающихся императоров Священной Римской империи, правивший в самом конце первого тысячелетия нашей эры! – с воодушевлением продолжил Флориан. – Удивительный император и уникальное время: предсказанный Иоанном Богословом в Апокалипсисе конец тысячелетия и преддверие Страшного суда. Время прихода нового мессии и конца света. Правда, большинство, так скажем, интеллектуалов того времени пребывали в более радостном настроении. Для них это было преддверием воцарения на земле Христа и правления всех святых в течение последующей тысячи лет.

– Это я помню, – кивнула головой Екатерина Дмитриевна, – все надеялись, что наступит невиданное ранее время мира и благоденствия, рай должен был прийти на землю.

– Вы – историк?

– В какой-то степени да, – усмехнулась та.

– Вы абсолютны правы. Люди были изгнаны из рая, но рай должен был прийти к ним, вот такой парадокс. Впрочем, в вере никогда не было логики. И вот: подобным воплощением Христа в человеческом облике для многих мыслителей того времени стал сын Оттона II Оттон III.

– Этот замок – одно из императорских владений?

– Не совсем, но он связан с другим не менее важным персонажем оттоновской эпопеи: Гербертом д’Орийяком, монахом-францисканцем из Оверни, ставшим под именем Сильвестра II самым замечательным и уникальным папой, которого только знало католичество! Но о нем позже.

Выйдя из лифта, они обогнули холл и спустились по широкой каменной лестнице в нечто похожее на подвал. Хотя назвать подвалом это помещение язык не поворачивался. Это было огромное, скорее всего выдолбленное прямо в скале подземное помещение, освещенное ярким раздражающим светом неоновых ламп. Прямо перед ними вглубь вели два коридора. Первый был коротким и заканчивался перед сверкающей металлической дверью, второй пропадал в темноте. По пути они наткнулись на группу яростно спорящих мужчин. Среди них с несколько напряженной улыбкой стоял Филипп Берже. Напротив со сжатыми кулаками находился задиристый субъект лет шестидесяти, а может, больше. Он наскакивал на Филиппа с видом драчливого петуха и махал перед его носом маленьким сухим кулачком. Другие с неодобрением наблюдали, и было непонятно, к кому это неодобрение относилось – к Филиппу или его собеседнику.

– Вы не правы, дорогой профессор Лоуренс, – пытался утихомирить своего соперника Филипп, – вы недооцениваете прогресс, к которому могут привести наши исследования! Подумайте только, что мы сможем прямо подсоединить человеческий мозг к компьютеру. И мозг будет управлять компьютером, увеличивая его возможности в несколько раз! – с воодушевлением продолжал он.

– Или компьютер мозгом! – возмутился профессор.