Инна Балтийская - Призрак с горы Мертвецов Страница 13

Скоро Лилия заметила измену преданного поклонника, Юрик это видел. Она гневно хмурила тонкие бровки и бросала косые взгляды на парочку, когда те рядышком сидели на верхней полке, почти касаясь друг друга плечами, или когда Юрик оказывал Тамаре мелкие знаки внимания. В душе он торжествовал: так тебе и надо, цветочек ты наш, соскочил твой поклонник! Еще больше он обрадовался, когда знаки внимания ему начала оказывать и третья девушка, Зина. Правда, она была настолько некрасива, что ответить ей взаимностью он бы при всем желании не мог. Лилю он не разлюбил, зато впервые в жизни он почувствовал себя Казановой, покорителем девичьих сердец.

В таком возбужденно-торжественном состоянии он и оставался, когда они приехали в уральский город и остановился на ночлег в маленькой местной гостиничке перед походом на гору.

Душа в номерах не было, помыться можно было в отдельных кабинках на первом этаже, почти у входной двери. Но холод в гостиничке стоял собачий, раздеваться не хотелось. Девушки, с ужасом заглянув внутрь одной кабинки, от душа наотрез отказались. И со смехом заперлись в своем номере на втором этаже, велев парням их не беспокоить, дать спокойно поспать перед трудным днем. Для восьми парней выделили два крошечных номера рядом с девушками, поставив рядом с кроватями раскладушки. Лыжи выставили в узенький мрачный коридорчик. Ветхие выцветшие ковры покрывали его, словно опавшая и подгнившая листва, и практически не гасили звуки. Но грохот лыж и громкий смех не вызвали в гостиничке никакого отклика — остальные номера пустовали. Под кровати и между ними запихали мешки с теплой одеждой, палаткой и продовольствием, и места для прохода между спальными местами не оставалось совсем, но это никого не смутило, как и отсутствие телевизоров. Спать тоже никому не хотелось, и Димка Щеглов достал было гитару, сыграл пару несложных аккордов, затем небрежно бросил гитару на раскладушку и предложил сходить в город, развеяться. А может, и запастись местными согревающими напитками — чего зря время терять?

Закинув за плечи лыжи, Щеглов на цыпочках первым тихо спустился вниз, опасаясь стычки с портье, но за небольшой стойкой в холле никого не было. Похоже, древний дедок-ханси, выдавший им ключи от номеров, мирно спал где-то в недрах гостинички. Впрочем, входная дверь была заперта, но студентов это не остановило. Они распахнули окно в холле, выбросили на снег под окном лыжи, и друг за другом быстро выскочили на свежий морозный воздух. Юрик свои лыжи брать не стал. Он накинул теплую куртку и вылез на улицу вместе со всеми, но искать выпивку ему не хотелось. Он был в таком возбуждении, что всем теле и без всякого алкоголя словно пузырилось хорошее шампанское, ударяя хмельным весельем в голову. Надо же, он, Чудик-очкарик, вместе с такой классной компанией совершает опасное восхождение, и его любят сразу две девушки! И одна из них, между прочим, очень даже ничего. А Лиля… что же, она еще пожалеет, что его упустила!

Громко смеющиеся парни быстро шли вперед, слушая бесконечные прибаутки Щеглова. Юрик начал потихоньку отставать. Убедившись, что группа ушла далеко вперед, он развернулся и неторопливо пошел по приятно хрустящему снежному полю за гостиницу, в сторону тайги. Дошел до первых вековых сосен, и пошел вдоль пригорка, мечтая о своем триумфе.

Через четверть часа он устал месить ногами снег. Ходить по снежному насту оказалось нелегко, ноги проваливались, не слишком прочные сапоги полностью промокли, возбуждение слегка спало, и парня начала бить мелкая дрожь. Еще не хватало простудиться накануне самого похода, с досадой подумал он, разворачиваясь в сторону гостинички. Ничего себе, как далеко он зашел, невольно присвистнул он, увидев вдали смутные очертания белого домика. Все, пора возвращаться. Если остальные студенты еще не пришли, тем лучше. Он займет самую удобную постель, и поспит хоть немного до прихода группы. Потом ему поспать все равно не дадут. А рано утром они выйдут из тесных номеров и пойдут в гору…

От этой мысли он снова пришел в возбуждение и немного ускорил шаг, не обращая внимания на усталость и промокшие сапоги. Трехэтажный домик быстро вырастал перед глазами, словно выходя из густого тумана. Желтые навесные фонари слабо освещали его с боков, делая похожим на сказочную избушку изо льда. Небольшие окна казались черными дырами, провалами на светло-серой стене. Внезапно одно окно на втором этаже ярко осветилось изнутри, и Юрик понял, что студенты уже вернулись. Что же, значит, поспать в эту ночь не получится. Ну ничего, завтра такой день, что можно и не выспаться.

Усталость тем временем давала себя знать, и к гостиничке Юрик подошел, слегка пошатываясь. Окно, через которое группа выбралась на волю, оказалось плотно притворено, хоть и не заперто. Стучать в дверь Юрику не хотелось, неизвестно было, как к их прогулке отнесется престарелый портье. Поэтому студент уперся ногами в снежный наст и попытался сильнее надавить на деревянные рамы. Они слегка поддались, с легким скрипом раскрываясь, и до его слуха донеслись чьи-то слова:

— Там кто-то есть?

Вроде бы, ничего странного в этом вопросе не было, но Юрика поразило скрытое напряжение в незнакомом сиплом голосе и резкость тона. Он невольно замер, прислушиваясь.

— Нет там никого, все наверху. — очень тихо, почти шепотом ответил чей-то подрагивавший юношеский голосок. Чей это был голос, Юрик понять не мог. Если бы тот говорил чуть погромче!

— Так отдашь их мне? — теперь в сиплом голосе явственно послышалась угроза.

— Нашли дурака! — дрожащий голосок на секунду взвился вверх, но тут же оборвался. Прошла, наверное, минута, показавшаяся вспотевшему от напряжения Юрику бесконечностью, и юноша хрипло прошептал: — Потом скажете, что меня вовсе не видели, и что я докажу?

— Мальчишка, сопляк! — презрительно отрубил сиплый. — Тебя ж уроют прямо там, на месте. Да что там, вас всех порешат.

Не дослушав разговора, Юрик в ужасе начал отходить от слегка приотворенного окна. Теперь ему казалось, что слабо слежавшийся снег жутко скрипит под ногами, что его слышно за километр, и вот сейчас обладатель сиплого голоса выглянет в окошко, увидит его и… Что будет тогда, он не понимал, но страх охватывал его все сильнее, переходя в настоящую панику. Пятясь, он зашел за угол гостинички и замер, прислонившись спиной к стене. Через несколько минут он услышал скрип входной двери, потом она сильно хлопнула, и раздался хруст распадающегося под чьими-то тяжелыми шагами снежного наста.

Подождав еще немного, он, дрожа всем телом, вновь пробрался к спасительному окну, долго прислушивался и, наконец, распахнул створки и влез наверх. В тесном холле было темно и пусто, но это его не успокоило. Прижавшись спиной к низкой стойке, он оттирал испарину со лба и затравленно озирался. Никого… но кто же говорил со страшным чужаком! Кто из его группы не отдал что-то, имеющее большую ценность. И теперь всей группе грозит опасность. Но кто?

Он снял куртку и, держа ее в руках, тихо поднялся вверх, зашел в набитую парнями комнатку и вздрогнул от веселого окрика Щеглова:

— Юрка, ты где шлялся?

— В душе был. — быстро ответил он, машинально комкая куртку в мигом вспотевших ладонях.

— Ну ты даешь. — заржал один из студентов, здоровенный бугай Вовка Петраков. — В пальто мыться — особый шик!

Привалившись спиной к закрытой двери, он быстро посмотрел на зашедшееся от смеха вовкино лицо, затем с той же лихорадочной быстротой начал оглядывать веселых парней, которые немного поржали над ним, а затем отвлеклись на более интересный предмет — бутылку странного желтоватого напитка, стоявшую прямо на полу между кроватями. Щеглов, отхлебнув подозрительного напитка, дружески протянул бутылку Юрику, но тот резко замотал головой. Он лихорадочно обдумывал дальнейшие действия. Можно было бы прямо тут рассказать о подслушанном разговоре. Но… один из студентов имеет сообщника. Кто этот студент, неизвестно. И неизвестно, поверят ли остальные в юриков рассказ, но тот, о ком пойдет речь, выводы сделает. А уж какие выводы сделает сообщник со страшным сиплым голосом…

Нет, вываливать все, что он подслушал, тут никак нельзя. Лучше сделать по-другому. Отозвать в коридор Димку Щеглова, и рассказать все ему. Да, так и надо сделать… а что будет дальше?

Он с сомнением поглядел на простодушное димкино лицо. Щеглов не станет осторожничать. Он тут же ворвется в комнатку, расскажет обо всем, что ему поведал Юрик, и велит подлому гаду немедленно во всем признаваться. Тот, естественно, не признается, но Юрик-то себя выдаст!

Он взял себя в руки, медленно подошел к свободному уголку на полу возле одной из раскладушек, бросил куртку прямо на пол и сел на нее, прислонившись спиной к стенке. Надо подумать, надо как следует все обдумать…

Щеглов тем времен прикончил остатки мутной жидкости и взялся терзать гитару. Он весело горланил про очередную ходку на зону, а Юрик остановившимся взглядом глядел на его раскрасневшееся лицо. А если… а если в холле вторым собеседником Сиплого был именно он — развеселый Димка Щеглов?