Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти Страница 14

— Полагаю, у нас в руках оба орудия убийства: молоток и вот это.

Райан продемонстрировал бритву с рукояткой из слоновой кости.

— Дорогая вещь.

— Да. И, судя по следам, ботинки у убийцы не подбиты гвоздями. Это тоже указывает на человека не из бедных.

— Немыслимо! — воскликнул комиссар. — Человек с достатком не смог бы учинить такое зверство. Должно быть, бритва украдена.

— Возможно. Мы проверим сообщения о кражах — не упоминается ли там о пропаже подобного предмета. Также расспросим владельцев магазинов, торгующих дорогими бритвами, — может, кто-нибудь опознает нашу. Что касается молотка, его владельца, похоже, будет нетрудно отыскать. На нем есть инициалы.

— Инициалы?

— Дж. П.

— Нет, — прошептал Мэйн. Лицо его исказила гримаса боли. — Вы уверены?

— Конечно. А в чем проблема? — удивился Райан.

— Дж. П., говорите? Боюсь, что у нас действительно серьезная проблема.

— Мы нашли его! — закричали невдалеке. — Убийца! Мы его схватили!

Райан обернулся в ту сторону, откуда доносился шум. В свете фонарей показались несколько мужчин, одного они тащили, крепко схватив за руки. Мятое пальто последнего было испачкано в крови. Он отчаянно сопротивлялся.

— Он прятался в переулке!

— Я не прятался! Я спал!

— Он полез драться, когда его схватили!

— А что мне оставалось делать? Вы на меня напали!

— Ты зарезал Джонатана с семьей, мерзавец! И его бедную служанку.

— Джонатан? Никогда не слышал о…

— Это его кровь на твоем пальто!

— Я вчера просто перебрал. Я упал!

— Ты убил моего брата! — С этими словами один из мужчин ударил пленника кулаком в лицо.

— Эй! — вмешался в перепалку Райан.

Брат Джонатана нанес еще один удар. Пленник всхлипнул и пошатнулся.

— Довольно! — приказал Райан. — Пусть он все объяснит.

— Все это будет ложь! Гад зарезал моего брата!

И мужчина ударил снова. Во все стороны брызнула кровь.

Райан кинулся к толпе, чтобы прекратить избиение. Внезапно пленник упал, увлекая за собой державших его людей.

— Я его не вижу! Где этот негодяй? — заорал брат убитого.

— Вот он! Я его держу!

— Нет, ты меня держишь!

На земле продолжала ворочаться куча-мала.

— Здесь! Держи его!

Горе-охотники кое-как вскочили и кинулись в сторону переулка по пятам отчаянно улепетывающего мужчины. Кто-то швырнул тяжелую палку, и она едва разминулась с головой подозреваемого.

Райан бросился следом. Он заметил бегущего рядом человека, повернул голову и едва не споткнулся от изумления.

— Беккер?

Беккер в чистенькой форме не отставал от инспектора, хотя ему и мешали многочисленные швы и повязки.

— Я вернулся сразу, как смог.

— Вам нужно отдохнуть.

— И упустить возможность поучиться у вас?

Бегущая толпа добралась до переулка.

Вдруг кто-то завопил:

— У него разбитая бутылка! Мои глаза! Он полоснул меня по глазам! Господи! Я ничего не вижу!

Почти все преследователи втянулись в переулок.

— Я не могу дышать!

Райан прибавил ходу и догнал толпу.

Через мгновение к нему присоединился Беккер. Будучи на полтора десятка лет моложе инспектора, выше его, с хорошо развитой мускулатурой, он с ходу принялся вытаскивать людей из переулка и швырять их на булыжную мостовую.

От запаха спиртного полицейским едва не стало дурно.

— Двигайте отсюда! — рявкнул Райан.

Но народ и не думал расходиться.

Слева инспектор увидел пробивающийся через приоткрытую дверь свет и стоящую с разинутым ртом грузную женщину.

— Туда! — крикнул он констеблю.

Они проскочили мимо застывшей женщины и оказались в одной из многочисленных в этом районе таверн. Оставив позади зал со скамьями и стойку, они вылетели в коридор, а из него попали в кладовку.

— Окно! — воскликнул Райан.

Беккер обогнул бочонки с пивом и поднял раму. В комнату ворвались громкие крики, перемежаемые проклятиями. Райан поднес к окну фонарь. Луч света рассеял мглу, и инспектор увидел беглеца. Он стоял перед толпой и размахивал зажатым в руке отбитым горлышком бутылки. У многих преследователей лица уже были в крови. В страхе перед смертоносным оружием они отчаянно пытались выбраться из узкого переулка, но сталкивались с теми, кто наседал сзади.

Беккер высунулся по пояс из окна и, ухватив беглеца за плечи длинными ручищами, потащил его внутрь. В то же время двое из толпы, осмелев, вцепились в ноги.

Беглец завопил так, будто его действительно разрывали на части.

Райан поставил фонарь на стол и схватил стоявшую в углу метлу. Высунув рукоятку в окно, он принялся колотить мужчин, державших беглеца. Он целился в лицо, бил как можно сильнее, и наконец один, получив чувствительный удар, завопил от боли и схватился за голову. Инспектор врезал второму, тот взвыл и тоже отпустил жертву.

Беккер по инерции отшатнулся от окна, втащил недавнего пленника в комнату и, не удержавшись на ногах, рухнул вместе с ним на пол.

— Уберитесь от меня! — размахивая разбитой бутылкой, заорал беглец.

Райан изловчился, схватил его за запястье и выкручивал до тех пор, пока мужчина не взвизгнул от боли и не выронил бутылку, которая упала на пол и разбилась. Беккер снял с ремня наручники; недавно разработанный пружинный механизм удерживал на месте браслеты, пока констебль запирал их ключом.

— Я ничего не сделал! — крикнул арестованный.

— Ну, это мы быстро выясним, — с трудом восстанавливая дыхание, проговорил Райан. — Откуда у вас на пальто кровь?

— Черт! Они чуть меня не убили! Вот оттуда и кровь.

Губы мужчины действительно распухли и кровоточили.

— Если вы и правда отрубились по пьянке, а не скрывались, они сделали для вас доброе дело, — заметил Беккер.

— Какого хрена вы хотите сказать?

— Ночь очень холодная, и вы могли бы замерзнуть до смерти.

— Хорошенькое «доброе дело»! Я бы не замерз, но меня избили бы до смерти.

— Могли бы поблагодарить нас, что мы этого не допустили.

— Где вы пили? — вступил в разговор Райан.

На него произвела впечатление попытка констебля расположить к себе арестованного.

— Да много где, — огрызнулся тот.

— А как называлось последнее заведение? И когда вы оттуда вышли?

— Не помню, — рыгнул джином подозрительный тип.

— Пусть побудет здесь, пока не протрезвеет. Тогда мы его допросим, — сказал Райан вбежавшим в комнату патрульным.

Все еще тяжело дыша, инспектор и Беккер прошли в общий зал таверны, где уже сидел комиссар Мэйн. Выглядел он намного старше своих пятидесяти восьми лет. Кожа на лице над бакенбардами была туго натянута.

С улицы доносился шум потасовки, громко кричали констебли, разгонявшие при помощи дубинок не желающую угомониться толпу.

— Все только начинается, — мрачно изрек Мэйн.

— Можно надеяться, что от выпитого джина они все-таки успокоятся и заснут, — предположил Райан.

— Нет-нет, будет только хуже. Поверьте моему опыту. Молоток и инициалы на нем. Я…

Внезапно комиссар умолк и посмотрел на грузную женщину, распоряжавшуюся в таверне. К ней подошел и встал рядом мужчина с красным лицом — очевидно, муж.

— Мне нужно поговорить с вами, — демонстративно игнорируя Беккера, сказал инспектору Мэйн. — Наедине.

На лице хозяина таверны читалось явственное недоумение, отчего это комиссар полиции уделяет такое внимание подозрительному рыжему ирландцу и не хочет пообщаться с патрульным.

— Констебль Беккер — мой помощник. Он должен быть в курсе всего.

Конечно, Беккер вряд ли ожидал услышать подобные слова, но ему все же удалось скрыть удивление.

— Ваш помощник? — Мэйн по-прежнему не смотрел на констебля. — Вам не кажется, что это несколько необычно?

— Как вы сами сказали, лорд Палмерстон будет давить на нас, чтобы мы поскорее раскрыли убийство и не допустили паники. Мы хотим заверить людей, что я испробовал все возможные варианты. Если вы не возражаете, давайте вернемся в магазин, там нас никто не подслушает.

— За исключением мертвых, — пробормотал комиссар.

Когда они появились в магазине, художник из «Illustrated London News» жадно глотал из фляжки и ничуть не смутился, что его застали за этим занятием.

— Думаю, эта работа не для меня, — с трудом выговорил он. — Когда я почувствовал, что больше не могу здесь находиться, я вышел на улицу и попытался зарисовать волнующуюся толпу, но…

— Ради всего святого, не помещайте в газете материалы о беспорядках на улице, — попросил комиссар.

— Насчет меня не беспокойтесь. Я практически ничего не мог разглядеть в тумане, не то что нарисовать. Но я насчитал там не меньше двух дюжин репортеров, так что не сомневайтесь, в газетных репортажах о том, что здесь сегодня произошло, вы прочтете и о волнениях.