Николай Черкашин - Опасная игра Страница 15

— Живучая собака! — приободрил хозяина Лазарь Моисеевич. — Если и дальше так пойдет, дня через три он станет вполне транспортабелен.

— «Педигрипал» ему можно? — спросила Карина, не сводя восхищенно-умильного взгляда с лобастой светлоглазой морды с живыми черными бровями.

— Очень немного и только из рук хозяина.

Дельф обнюхал лакомство, но есть не стал.

— Не утомляйте его. Ему покой нужен, — попросил ветврач и деликатно выпроводил посетителей из бокса.

На улице они разошлись в разные стороны. Карина, получив миллион предостережений и советов, отправилась на Курский вокзал за билетом. Еремеев поехал в Сокольники в фирму «Орбис», обещавшую в рекламном плакатике уладить все хлопоты, связанные с продажей недвижимости за двадцать четыре часа. Они уговорились встретиться на прощальном обеде в Столешниках в тихом и малолюдном погребке «У дяди Гиляя».

В фирме «Орбис» его встретили так, как давно уже нигде не встречали. Судя по всему, москвичи не торопились расставаться с родной жилплощадью, так что явление клиента-продавца оказалось приятным сюрпризом для главы Сокольнического филиала — очаровательной дамы лет сорока, по-американски любезной, подтянутой и деловой. В сером строгом костюме, если не считать слишком смелого разреза сзади юбки, она вышла из-за своего стола, украшенного монитором компьютера, супермодным светильником и вазочкой с фиалками, улыбнулась Еремееву так, как будто минувшую ночь они провели в одной постели, усадила за журнально-кофейный столик, вызвала по селектору хорошо вымуштрованную девочку в таком же псевдоделовом костюме, и та поставила перед ними по чашечке кофе, ликерные рюмочки и коробку шоколадных конфет. Еремееву стало стыдно за свои обтрепанные джинсы, потертую куртку, за фибровый «тревожный» чемоданчик, который он поспешил задвинуть под столик, за щеки, обросшие после ночлега в бане суточной щетиной. Но хозяйку роскошного кабинета волновала отнюдь не внешность клиента, а его недвижимость.

— Стартовая цена у нас тысяча долларов за квадратный метр. Но в зависимости от сорока семи коэффициентов качества она может как повышаться, так и понижаться. Вы согласны с таким подходом к делу?

— Согласен, — кивнул Еремеев, невольно исследуя взглядом декольте Тамары, как представилась глава филиала. Золотой крестик с распятием Христа (явно католического происхождения) поблескивал в распадке двух телесных голгоф.

— Тогда давайте определим эти сорок семь параметров качества вашей квартиры.

«Похоже, что она была школьной учительницей. И, видимо, не замужем. Наверное, есть дочь или сын где-нибудь в выпускных классах».

— Простите, в каком классе ваш сын?

— В восьмом! — приятно удивилась Тамара.

«Вмастил!»

— Откуда вы знаете про моего сына?

— Профессия такая.

— Вы ясновидящий? Экстрасенс?

— Следователь московского угрозыска.

— Как интересно! Значит, вы твердо решили продать свою квартиру?

— Да.

— И супруга согласна?

— У меня нет супруги.

— Как интересно!.. Простите, я хотела сказать, что у нас хоть и не брачная контора, но мы могли бы посодействовать вам в выборе достойной подруги жизни.

— Спасибо. Непременно воспользуюсь вашими услугами.

«Твой вариант, Еремеев, твой, — подзуживал он себя, вглядываясь в лицо этой миловидной шатенки. — Все при ней: и умна, и мила, и разворотлива. Будешь как сыр в масле кататься на белом «мерседесе»… Черт, дался этот белый "мерс…"!»

— Итак, к делу. Вам надо будет показать свою квартиру нашему эксперту. Василий! — нажала она кнопку селектора.

— А нельзя ли это сделать без меня, — попросил Еремеев, потягивая ликер из своего лафитничка. — Я передам ему ключи.

— Но… В чужую квартиру, одному… Мало ли какие потом возникнут проблемы.

— Не возникнут. Ему откроет и все покажет моя соседка по площадке. Я ей сейчас позвоню. Просто мне не хочется лишать себя возможности выпить еще одну чашечку кофе. Вместе с вами.

— Ну, хорошо. Будем считать, что это новая услуга нашей фирмы — оценка недвижимости в отсутствие хозяина. Василий, — обернулась она к молодому клерку в безупречной серой тройке, возникшему на пороге. — Возьми мою машину и проведи экспертную оценку квартиры вместе с соседкой нашего клиента. Вот адрес.

Василий исчез без лишних слов. Тамара пригласила помощницу, блондинку средних лет с не в меру нарумяненными скулами, та села за компьютер и стала фиксировать на дискете ответы Еремеева. В оценке недвижимости фирма «Орбис» учитывала все: от вида из окон до паркетного рисунка (в «елочку» или в «шашечку»), от характера соседей по площадке до типа почтового ящика, не говоря уж об антресолях, встроенных шкафах, ширине подоконников и наличии форточек.

— Теплоизлучатели какого типа?

— То есть?

— Ленточные конвекторы или чугунные батареи?

— Чугунные батареи.

— Очень хорошо.

Кажется, это был последний вопрос в бесконечной анкете. Потом приехал Василий и быстро сверил свои данные с ответами в вопроснике. Компьютер перемножил коэффициенты и оценил стоимость еремеевской квартиры в девятнадцать тысяч пятьсот долларов вместо ожидавшихся двадцати тысяч.

— Пятьсот долларов мы добавим вам в качестве премиальных — за то, что помогли найти нам нового клиента.

Еремеев удивленно поднял брови, удержавшись, однако, от недоуменного восклицания, чему долго и упорно учил себя еще с курсантских времен.

— Ваш сосед, — торжественно объявила Тамара, — следуя вашему примеру, решил продать квартиру именно через наше агентство. Не так ли, Василий?

— Да, — подтвердил клерк, — он пришел, когда мы осматривали со старушкой вашу квартиру, и сказал, что у вас есть какая-то договоренность…

— И что же?

— Он поехал за мной и ждет своей очереди в приемной.

У Еремеева похолодела спина, он с трудом сохранил спокойствие и допил чашечку остывшего кофе с тем видом, с каким подносят к устам горькую чашу судьбы.

— Когда я могу получить свои деньги?

— Прямо сейчас, если подпишете договор о продаже и передадите приватизационное свидетельство.

Еремеев подписал и достал из чемоданчика нужный документ. Пока Тамара отсчитывала зеленовато-белесые сотенные бумажки, он, положив чемоданчик на колени, лихорадочно соображал, что делать. Затевать перестрелку в приемной было безрассудно во всех отношениях. Уйти через окно? Но оно зарешечено. Объяснить Тамаре, что за клиент сидит у нее в приемной и вызвать ПМГ? Может быть… Но станет ли киллер ждать лишние минуты?

Пальцы сами собой нащупали в чемоданчике рукоятку кортика. Выйти и дать тихий, но решительный бой? А потом долго и бездоказательно объяснять коллегам из ближайшего отделения, почему ты напал первым?

— Вот ваши двадцать тысяч. — Тамара придвинула ему пухлую пачку. — Все девяностого года. Пересчитайте! Василий, принеси шампанское — мы отметим сделку.

Еремеев машинально пересчитывал купюры, выигрывая время. Но ничего путного в голову не приходило. Он сунул пачку в чемоданчик, приподняв пакет, в котором лежали тридцать тысяч Карининых баксов. Полсотни тысяч! Кто бы мог подумать, что этот невзрачный чемоданчик будет хранить в себе такую сумму! Но что толку… Будь он весь забит такими банкнотами, ничто уже не могло изменить неотвратимое.

Василий вернулся с бутылкой полусладкого «Спуманте», нарумяненная блондинка Танечка расставляла фужеры…

«Как там у Чехова — шампанское марки «Их шторбе» — «Я умираю». Говорят, он умер с бокалом шампанского в руке. Красиво. Взять сейчас и выйти к нему с бокалом шампанского. Стреляй, гад!.. Смотри, как умирают русские офицеры!.. Спокойно, капитан Еремеев! У вас в мозгах сплошная сирень. Думайте. Думайте быстро! Еще есть несколько минут…»

Чокнулись.

— За ваше будущее новоселье! — улыбнулась ему Тамара.

— Я вас приглашаю заранее!

— Тогда вот вам моя визитка. Я только поправлю домашний телефон. Он изменился…

Еремеев сунул визитную карточку в карман пиджака, и рука его наткнулась на браслет с проводками. Электрошокер! Как же он мог забыть про него?! Это открытие ударило его словно разряд — спасение! Он еще боялся поверить в это, но мысли бешено неслись по новому кругу…

— А что, если мы пригласим моего соседа?

— Прекрасная идея! — одобрила Тамара. — Я сама хотела предложить…

Еремеев шагнул в приемную, прикрыв за собой дверь. Конечно же, это был он — качок из белого «мерседеса», позавчерашний ночной визитер, несостоявшийся понятой, Каринин бультерьер, убийца Дельфа, охотник-киллер…

Еремеев заставил свои губы растянуться в улыбку. Право, это был злобный оскал…

— Здорово, Лео, — протянул он руку. Секундное замешательство стоило охотнику за черепами многого… Он машинально подал ладонь, приподнялся и тут же без звука рухнул в мягкое кресло. Электрошокер сработал с легким треском лейденской банки. Еремеев распахнул черный кожаный пиджак Лео и вытащил из-под левой подмышки «браунинг», висевший в подвесной кобуре. Из внутреннего кармана он достал паспорт, водительское удостоверение и пачку десятидолларовых банкнот. Пачку оставил, а документы вместе с пистолетом переложил в свою куртку. В боковых карманах пиджака оказались связка ключей и пластиковая коробочка со шприц-тюбиками. И то, и другое стали тоже боевыми трофеями. Только тут Еремеев обнаружил в левой руке качка зажатую в пальцах иглу шприц-тюбика, отчего кисть его походила на ядовитую клешню скорпиона. Осторожно высвободил жало из мясистых пальцев, и Лео вдруг застонал, зашевелился. Надо было спешить, электроразряд для такой туши мог оказаться не слишком сильным. И все же он улучил секунду и, приподняв ногу поверженного недруга, взглянул на подошву ботинка. На литом массивном каблуке, словно матрица, была выдавлена литера «U». Он! Скотина…