Дерек Картун - Падение Иерусалима Страница 15

Глава 9

- Сегодня после обеда вы свободны, - сообщил Альфред Баум своей секретарше. - Сходите в магазин, в какой хотите, по своему выбору, и купите себе красивую сумочку.

- Зачем это? - мадемуазель Пино, особа неопределенного возраста, когда говорила, как-то по-птичьи двигала шеей, будто клевала зерно, что нередко смущало ее собеседников. И, как настоящая птица, она энергично защищала свое гнездо на четвертом этаже, где располагалась штаб-квартира контрразведки.

В ее глазах данное гнездо включало ее собственный крохотный, довольно унылый кабинет, а также кабинет Баума, едва ли более веселый, со всей обитавшей там живностью. Поскольку единственным живым существом в этих двух комнатах, помимо нее, был Альфред Баум, он и стал поневоле объектом ее исключительной заботы и предлогом для того, чтобы клевать и держать на почтительном расстоянии всех остальных, работающих в здании на улице Соссэ. Она служила секретарем у Баума почти четырнадцать лет, и ничто уже не предвещало каких-либо изменений в их напоминающем законный брак союзе: когда обоим надоело, но деваться некуда, не разводиться же...

Мадам Баум смотрела на эти отношения с юмором и дважды в год исполняла некий светский ритуал: приглашала секретаршу мужа к ним в Версаль на новогодний ужин. Мадемуазель Пино, у которой не было никакой родни, каждый раз пыталась разобраться, то ли это из жалости ее позвали, то ли Баум действительно к ней относится дружески, да только выразить эту дружбу толком не умеет. Получив приглашение, она всегда испытывала сомнения такого рода, но, поборов их, пускалась в путь, захватив, в качестве подарка, бутылку хорошего, загодя выбранного вина.

Вторая церемония была связана с днем рождения мадемуазель Пино. По этому случаю Баум имел обыкновение вручать ей некий конверт и отпускал после обеда домой. В конверте обнаруживалась сумма, достаточная как раз для покупки подарка, - шеф сам предписывал, что именно ей следует себе приобрести. Имениннице в голову не приходило его ослушаться, да и он сам представить не мог, что она предпочтет нечто другое. Сложившийся за многие годы порядок устраивал обоих.

Но сегодня мадемуазель Пино пожелала узнать, что сие означает.

- Ко дню рождения. И позвольте сердечно поздравить вас - от себя и от имени моей супруги.

- Мой день рождения вовсе не сегодня, - в голосе мадемуазель прозвенела обида.

- Мне прекрасно известно, дорогая мадемуазель Пино, что ваш день рождения в пятницу на той неделе.

- Вот именно. С чего это я пойду покупать подарок сегодня?

- А я вот решил в этом году отметить ваш праздник пораньше, так что ступайте скорее в магазин. Простите, что столь бесцеремонно вмешиваюсь в вашу личную жизнь.

Он достал из кармана традиционный конверт и сунул ей в руку со словами:

- С уважением и признательностью от меня и мадам Баум.

Мадемуазель Пино давно притерпелась к странностям своего шефа - взять хоть эту его безумную любовь к кошкам, но, правда, только к пушистым. Или манеру исчезать куда-то средь бела дня - такие отлучки были непредсказуемы и могли продолжаться от пятнадцати минут до двух часов. Хорошее воспитание не позволяло мадемуазель Пино строить догадки относительно этих отлучек, зато молодежь в отделе давно пришла к выводу, что у шефа где-то неподалеку, не дальше бульвара Мальзерб, проживает petite amie.* Правда, всего четверть часа, включая дорогу туда и обратно... Некоторые, наиболее практичные, полагали, что этого недостаточно... Однажды его видели в бистро - сидит себе совершенно один, над чашкой кофе. Несостоявшееся свидание, что ли? Встреча с осведомителем? Кто его знает... Мадемуазель Пино лояльно относилась и к прочим пристрастиям шефа. Например, сотрудники архива направо и налево болтают, будто Баум прямо-таки обожает изучать самые обычные, скучные досье, разглядывает их подолгу, бормоча при этом что-то невразумительное, часто берет дела давно законченные - как будто предпочитая этот вид чтения всем остальным. Может, это новая эксцентричная выходка - взять да переставить ее день рождения? Ну, так она не согласна - и все тут! Он не Господь Бог, хоть и является заместителем начальника департамента.

______________

* Любовница (фр.).

И мадемуазель решительно положила оскорбительный конверт на стол:

- Наш всемогущий Создатель в своей безграничной мудрости рассудил, чтобы я родилась двадцатого. При всем моем уважении к вам, господин Баум, вы не можете изменить этот факт.

- Вы правы. Но тут замешаны интересы государства.

- С какой стати государству интересоваться датой рождения Берты Пино?

- Вы удивитесь, если я скажу?

- Еще бы!

- Но я не скажу. Боюсь, мне придется вам приказать, моя милая. Я вовсе не настаиваю, чтобы вы переносили свой день рождения, но для меня он будет завтра и подарок должен быть куплен сегодня. Если кто в отделе спросит, в чем дело, объясните, что я так велел, - популярная идея насчет того, что шеф спятил, получит, наконец, подтверждение. Идет?

Глаза его под кустистыми бровями посмеивались, но поручение звучало четко и недвусмысленно. Мадемуазель Пино взяла конверт.

- Передайте мадам Баум мою благодарность. Я ей пошлю записочку. Схожу в "Галери Лафайет", посмотрю, какие там сумочки.

Когда она вышла, Баум позволил себе широко улыбнуться, запер какие-то бумаги в ящик стола, не без труда вылез из кресла и отправился в столовую. Возле лифта ему встретилась мадемуазель Пино, уже в пальто.

- Между прочим, я бы не возражал, если бы вы кому-нибудь рассказали, какую дурацкую и непростительную ошибку я совершил, перепутав день вашего рождения. А уж если добавите, что решили меня в этой ошибке не разубеждать, то буду просто признателен. У вас, мол, есть кое-какие дела сегодня, пусть уж старый дурень останется при своем заблуждении...

Мадемуазель Пино кивнула в ответ: согласна, если вы велите. Тут как раз подошел лифт, который и унес ее в дневную магазинную сутолоку, в мир, где продаются сумочки.

Чуть спустя Баум позвонил по внутреннему.

- Добрый день, мадам Баллар! Это Баум. Мадемуазель Пино я сегодня отпустил до конца дня по ее личным делам, а мне надо срочно продиктовать парочку писем. Можете кого-нибудь прислать?

- Ну конечно.

- Отлично. Прямо сейчас можно?

- Да.

- Вот спасибо, - обрадовался Баум и после короткой паузы спросил: - А кого вы можете прислать?

- Жаклин свободна.

- Эти письма довольно сложные, с иностранным текстом, много названий. Вот Франсуаза бы справилась... Она занята?

- Печатает длинный отчет для руководства. До четырех вряд ли освободится.

- Вполне могу подождать. Да, и не говорите, пожалуйста, что я просил прислать ее вместо Жаклин. Знаете, начнутся всякие обиды...

- Ладно.

Мадам Баллар тоже показалось, что закидоны Баума начинают мешать работе. Однако вскоре после четырех Франсуаза сидела сбоку от его стола, приготовив карандаш и блокнот. Он ободряюще ей улыбнулся:

- Начнем? Это памятка для министра, копия нашему начальству. Тема: учебная программа для службы безопасности в Сенегале. Оставляйте, пожалуйста, поля пошире.

Он диктовал быстро, заглядывая в записку, лежавшую на столе. Закончив одну памятку, они начали другую, которая касалась объединенной наблюдательной службы силами контрразведки и полиции.

Когда стенографистка поднялась, собираясь уходить, Баум порылся в лежавших на столе бумагах.

- А еще один документик перепечатаете? Может, успеете?

Он протянул ей листок с написанными от руки абзацами.

- Это надо прямо сегодня добавить в одно досье. А у мадемуазель Пино с утра минутки свободной не было.

Девушка прочла заголовок: "Группа "Шатила" - сообщение из отделения ЦРУ в Багдаде, и чуть выше - дата и номер досье в картотеке.

- До шести сделаю, - пообещала Франсуаза. Она заметно отличалась от сереньких как мыши сотрудниц машбюро - сообразительная, довольно хорошенькая, подстрижена получше и одета понаряднее. Ее месяца четыре назад перевели в ДСТ из министерства внутренних дел.

Баум послал ей наиболее чарующую из своих улыбок.

- Спасибо, голубчик. Только не задерживайтесь специально ради меня.

Памятка № СН/881/27387/АВ - 6/87

Группа "Шатила" - сообщение из отделения ЦРУ в Багдаде.

Хансон докладывает о контакте с осведомителем "Васфи", имевшем место в Дамаске за последние сутки. "Васфи" убежден, что ему удалось обратить подозрения профессора Ханифа на некоего Эссата Османа и тем самым отвести опасность от себя. Багдад сообщает, что "Васфи" отправляется во Францию. На вопрос о цели визита ответил уклончиво, пока якобы не знает. Когда зашла речь об оплате, снова запросил слишком много. К соглашению прийти не удалось, так что цель его визита во Францию не выяснена. Багдад полагает, что "Васфи" станет сговорчивее, если ему заплатить, сколько он просит.

Сообщает: ЦРУ, Багдадское отделение (агент Хансон).

Источник сведений: осведомитель "Васфи", Дамаск.