Дерек Картун - Падение Иерусалима Страница 16

Сообщает: ЦРУ, Багдадское отделение (агент Хансон).

Источник сведений: осведомитель "Васфи", Дамаск.

Качество информации: сведения надежные. Судя по прежнему опыту.

Дальнейшие действия: действовать согласно сообщению из Багдада, но искать подтверждения информации в Иерусалиме.

Франсуаза перепечатала этот текст, а также два других, более длинных, закладывая в машинку каждый раз лишний лист сверх того числа копий, которое требовалось, и эти лишние копии, когда все было готово, сунула к себе в сумочку, а попозже, зайдя в туалет, спрятала за корсаж юбки: это было неудобно, бумага шелестела. Незадолго до шести она отдала Бауму работу и получила в благодарность соответствующие слова и еще одну дружескую улыбку. Потом вышла из здания в толпе женщин и мужчин, весьма довольных тем, что наконец-то закончился рабочий день, попрощалась с двумя другими машинистками и пошла по улице Фобур Сент-Оноре. На углу улицы Колизе она зашла в бар позвонить - это было отмечено пареньком в джинсах и черной короткой кожаной куртке, который шел за ней следом. Когда девушка пошла дальше, он, в свою очередь, воспользовался телефоном.

- Она куда-то звонила, а потом, как обычно, села в метро.

- Не заметила тебя?

- Нет, шеф.

- Ты уверен?

- Поклясться готов.

- Ладно, - успокоился Баум. - Пойдешь, куда велено. К тебе присоединится Катрин - для достоверности. Поболтайтесь до тех пор, пока наша приятельница дождется своего дружка. Заказывайте, что хотите, счет подпишу. Вечером попозже позвонишь мне домой.

- Да, шеф. Включая вино?

- Ладно уж, только не злоупотребляй.

- Спасибо.

Переулками парнишка торопливо направился к Елисейским полям, пересек большую улицу и вышел прямо к перекрестку Рон Пуан. Он зашел в просторное яркий пластик и неоновый свет - кафе самообслуживания, отстоял в очереди за пивом и нашел свободный столик поближе к дверям. Тут и Катрин подошла растрепанная девчонка в очках, на глаза слишком много грима ушло, зато она веселая и неглупая, прекрасная компания для подобной работы. Было уже около семи. Ребята еще раз встали в очередь, загрузили подносы всякой снедью и выпивкой, притащили их на свой столик и уселись ужинать за счет контрразведки.

- А откуда известно, что она именно сюда придет? - поинтересовалась Катрин.

- Да она с этим малым всегда здесь встречается.

- Кто-нибудь следит за ней по дороге?

- Ни в коем случае. Она, когда сюда является, первым делом смотрит, нет ли позади хвоста. Так что старик рисковать не стал. Следим за ней с помощью клопа - ну, ты знаешь, такой потайной микрофон, или еще как-нибудь подслушиваем. Луку вот этого хочешь?

- Не хочу. А что вы подслушиваете?

- Телефонные разговоры, - охотно объяснил парень. - И поэтому всегда знаем, когда у нее свидание. Только она своего дружка по имени никогда не называет. Осторожная очень.

- Господи, да хватит тебе умника из себя строить. Скажи просто, почему мы тут с тобой оказались, а не в другом месте.

- Почта - к вашим услугам, вот в чем дело, - разъяснил молодой человек, по-прежнему наслаждаясь своей ролью знатока. - Письмецо вскрыли, пару месяцев назад, от него к ней. Назначал ей здесь свидание. С тех пор так и повторяют: на прежнем месте. Просто. И нам удобно.

- Вольному воля, - пожала плечами девушка.

Собеседник только кивнул с полным ртом. - И тут - он толкнул ее под столом коленом - в дверях показалась Франсуаза. Подошла к стойке. Ребята во все глаза смотрели, как она наполняет поднос, расплачивается, ищет свободный столик. А вскоре за этим столиком в дальнем углу появился и сосед немолодой мужчина в легком габардиновом пальто.

- Встреча состоялась, - отметил парень. - Катрин, с твоего места видно лучше. Смотри в оба, что она там ему передает.

Те двое разговаривали. Франсуаза достала из сумочки конверт и протянула через стол, мужчина сунул его в нагрудной карман. Все это - абсолютно естественно, не прерывая беседы.

- Старик только это и хотел узнать, - заключил парень. - Мы свободны только вот ужин закончим. Может, в кино махнем?

Катрин помотала головой:

- Я со своим приятелем договорилась, чтобы до девяти меня ждал. Сейчас только четверть девятого. Бегу. Счастливчик он, а?

- А я пойду шефу звонить.

Парочка вышла из ресторана, другая пара их не заметила - там продолжалась негромкая беседа.

- Придется выйти позвонить, - сказал Баум жене. Он только что выслушал сообщение юного сыщика, поздравил его с хорошо выполненной работой и осведомился, понравилось ли ему вино.

Мадам Баум, оторвавшись от своего вязания, кивнула в ответ:

- Только недолго. Еще два рядка - и пора померить по плечам.

- Вот и замечательно. - Баум снял с колен одну кошку, бережно переступил через вторую и вышел.

- Зеленый свитер, - бормотал он по дороге. - Прямо не знаю, что сказать...

Решив сегодня соблюдать особую осторожность, он прошел мимо того бистро, откуда звонил обычно, и направился к центру. Выбрал кафе, где бывал редко, сразу устремился в телефонную кабинку. Набрал номер, долго слушал потрескивания и гудочки международной линии. Потом пошли длинные гудки наконец, на другом конце сняли трубку.

- Да?

- Это из Парижа.

- Шалом.

- Все в порядке, - сообщил Баум. - Наше маленькое послание ушло по назначению. Остается надеяться, что оно попадет кому надо.

- Хорошо. А я еще что-нибудь придумаю, - сказал Бен Тов. - Чтобы атаковать цель с разных сторон. Это будет, - Бен Тов поискал французское слово, - подкреплением.

- Прямым подкреплением?

- Нет, косвенным.

Разговор закончился. Баум оплатил его и отправился примерять зеленый свитер.

Глава 10

Телекс, отправленный Уолтерсом приятелю в Триполи, был чуть свет получен в американском посольстве. Работал с ним морской пехотинец по имени Фолсом, дежуривший в шифровальном отделе. У него вполне хватило времени, чтобы снять копию с этого документа, а заодно и с нескольких других, и спрятать их в сапог. Уходя с дежурства в семь утра, он передал сменщику вахтенный журнал и перечень поступивших за ночь сообщений, расписался в книге и отправился домой спать.

Где-то в середине дня Фолсом появился в старом городе: уверенно пересек лабиринт узеньких улочек и поднялся к крепости, некогда сторожившей гавань, - теперь тут был музей. По дороге американец несколько раз тревожно оглянулся - последнее время у него иногда возникало чувство, будто за ним следят, и это напугало его, но остановить уже не могло. Люди, которым он служил, с самого начала дали ему понять: в случае неповиновения доказательства его вины будут переправлены в посольство.

В собственных глазах Фолсом был жертвой несправедливости: ну откуда, в самом деле, мог он знать, что ему подстроят ловушку с той девчонкой, что она несовершеннолетняя, а ее так называемый братец вербует агентов для разведывательного бюро полковника Ялафа? Ему бы тогда же рассказать все начальству - перевели бы его куда-нибудь втихаря, и все. Работает он неплохо, и стаж большой, и отличия - командование знает, что башковитого парня найти потруднее, чем мускулистого. Но он в тот вечер запаниковал, со страху подписал бумагу, которую ему подсунули. И с тех пор - вот уж больше года - поставляет здешней разведке всякую информацию. По правде сказать, старался Фолсом куда больше, чем требовалось, но в этом он и самому себе бы не признался. Ялаф был хитер: знал, что подпись под признанием заставит завербованного агента сотрудничать, но усердие в нем пробудит лишь щедрая плата за услуги. "Все равно, семь бед - один ответ, - говорил себе Фолсом, подобно другим людям, оказавшимся в таком же положении. - Так чего уж тут стесняться?.."

Он купил билет в музей, вошел в крепость и сразу направился в отдел археологии - по дороге к римской галере ему пришлось пройти мимо древнего фронтона, снятого с арки Марка Аврелия. Экспонат сохранился плохо, весь был оббит и поцарапан, он явно не составлял гордости музея и его кое-как приткнули к стене, оставив позади узкую щель. Вот в эту-то щель и сунул украдкой Фолсом принесенный в кармане конверт. Потом, пройдя быстрым шагом по другим залам, двинулся к выходу и с облегчением окунулся снова в слепящий послеполуденный солнечный свет. Бросив взгляд вниз, на оживленную гавань, он круто повернул в обратную сторону.

Морской пехотинец Фолсом и не подозревал, что ливийская разведка считает его самым ценным приобретением за многие годы и что полковник Ялаф двоюродный брат Каддафи - лично просматривает всю поступающую от него, Фолсома, информацию. Глава государства полагался на преданность своего кузена и был уверен, что разведка поставляет ему подлинные данные, снабжая их правдивыми комментариями и оценками. Ведомство, возглавляемое полковником Ялафом, трудилось изо всех сил, чтобы оправдать такое доверие, однако на сей раз полученное из Иерусалима сообщение поставило всех в тупик. Никто в толк взять не мог, что оно означает. Осторожно проконсультировались в иностранном отделе. Там проявили некоторую нервозность и предложили, что шифровку следует показать самому Каддафи, так как она, скорее всего, предназначена непосредственно ему. Так оно и оказалось.