Марина Серова - Между нами, девочками Страница 15

Впрочем, интуиция тоже.

— Больше никого не ждем? — выглянул из-за стеклянной загородки бесстрастный шофер.

— Никого, все в сборе, — подтвердила я, усаживаясь в кожаное кресло. — Как мышки? Ловятся?

— Помаленьку. Сейчас не до того, — озабоченно ответил Степаныч, аккуратно выруливая со двора.

Головной офис концерна «Виктория» располагался в довольно безлюдном месте.

Небольшой двухэтажный дом, давно намекающий своим видом на необходимость ремонта, осыпавшаяся штукатурка, ржавая водосточная труба…

Все это как-то не вязалось с бьющей в глаза роскошью просторных офисов «Виктории», расположенных в центре города.

Но типовая табличка с яркой клубничиной на эмблеме не оставляла сомнений, что мы приехали именно туда, куда следовало.

Щербатые камни крыльца вели в тесный коридор, а оттуда по деревянным ступенькам я взобралась на второй этаж вместе с обеими посланницами.

Прорва еще могла как-то передвигать ногами, а Дракула явно выпала в осадок.

В небольшом зале тускло горел свет.

Я смогла различить в потемках Заварыкину, Бурякову и еще одну даму, склонившихся над глубоким креслом.

— Вика, не переживай ты так, — утешала Заварыкину Роза Борисовна, — вот увидишь, все обойдется.

— Я чуть сама не упала в обморок, когда это увидела, — дрожащим голосом отвечала ей Виктория Борисовна.

На меня дамы не обращали никакого внимания.

Я сбросила тела Прорвы и Дракулы на диван и прошла в середину зала, громко топая каблуками.

— Ваши девочки, — кивнула я на бесчувственные тела бандиток.

— Хорошо-хорошо, — отозвалась Виктория Борисовна. — Я сейчас кликну Степаныча, чтобы он их отнес куда-нибудь на пустырь.

— Да нет, — внесла я ясность, — они живые.

— Это все равно, — рассеянно ответила Заварыкина. — Если живые, можно и в холле пока положить. Степаныч! Быстро ко мне!

Шофер, коротавший время в передней за чтением «Плейбоя», мигом взлетел по лестнице.

— Убери, пожалуйста, — указала Заварыкина на тела, складированные на диванчике, и снова согнулась над глубоким креслом.

Степаныч сгреб в охапку обеих девиц и, кряхтя, стал спускаться по лестнице.

— Подождите, пожалуйста, — попросила меня Виктория Борисовна, звеня перевившимися ожерельями. — У нас тут несчастье.

— Что-то серьезное? — подошла я поближе.

— Куда уж серьезней, — печально отозвалась Бурякова.

Из кресла раздался жалобный кошачий мяв.

Все сразу оживились и заговорили разом:

— Ох, слава Богу, ожила!

— Ты гляди-кось, какая нежная, не то что человек!

— Вон и глазки приоткрыла!

Виктория Борисовна повернула ко мне свое мгновенно просиявшее лицо с крупными каплями пота на слое пудры и извиняющимся тоном проговорила:

— Решила кошечку выкупать, первый раз в жизни, а она — бац, и в обморок!

— Страху-то натерпелись, — поддакнула ей Роза Захаровна. — Думали — конец!

— Кошки — народ живучий, — задумчиво проговорила третья дама и внимательно посмотрела на меня.

Ей было на вид лет шестьдесят — шестьдесят пять.

Небольшого роста, с грубыми чертами лица, она напоминала уборщицу или нянечку.

— Верно, Дуся, — сказала Роза Захаровна. — Но это — особая кошечка.

Я поняла, что передо мной сама Ева Браун, могущественный представитель уголовного мира, в быту — Евдокия Гончарова.

Вот уж не думала, что судьба сведет нас так скоро!

— А что же в ней такого особенного? — удивленно спросила Гончарова.

— Она у нас еще девочка, — застенчиво проговорила Заварыкина, любовно почесывая персиянку за ушком. — Вроде и хорошо, но иногда мы тоскуем.

— Может, ее карандашом оттрахать? — предложила Роза Захаровна.

Бурякова пошарила на столе и протянула Заварыкиной желтенький «Кохинор».

— Я сейчас сама тебя карандашом оттрахаю! — пригрозила работнику городской администрации госпожа Заварыкина. — Ишь, чего удумала!

Этот сумасшедший дом начал мне надоедать.

Я повернулась и сделала вид, что хочу уйти.

— Куда же вы, Танечка, — раздался мне в спину голос Гончаровой — Евы Браун. — Нет-нет, не уходите. Мы вам подарочек приготовили.

— Тогда вручайте его побыстрее, — предложила я. — У меня еще есть дела.

— Какие же у вас дела? — притворно удивилась Ева Браун.

Она вынула из кармана портсигар и, сплющив конец папиросы, закурила чадящую «беломорину».

— Убийцу, что ли, искать? — продолжала она свой неспешный монолог. — Так его уже нашли.

— Вы отлично знаете, что моя клиентка… — начала я нудное объяснение.

— А при чем тут ваша клиентка? — снова изобразила удивление Гончарова. — Лиличка чиста как мадонна. Верно я говорю, Вика?

— Конечно, Дуся, — с готовностью откликнулась Заварыкина. — Лиличку я в люди вывела и в беде не брошу.

— Западло за чужое говно зону топтать, — добавила Роза Захаровна.

— Золотые слова! — воскликнула Гончарова. — Так вот, Танечка, видя ваше усердие, мы решили, что с вами нет смысла играть в прятки да жмурки. Лучше начистоту. Верно ведь?

— Откуда у вас такая дурацкая привычка переспрашивать? — ответила я вопросом на вопрос.

Меня очень сердило происходящее в этой комнате.

Все мои планы шли насмарку.

Эта банда, выражаясь их языком, явно собиралась кого-то сдать.

И не стоило сомневаться в том, что этот человек — не более чем приманка для дураков.

За дурака, вернее, дуру они меня явно не считали.

Следовательно, этот спектакль имел еще один подтекст — меня ставили перед фактом новой конъюнктуры.

И уж эти девочки позаботятся о том, чтобы то, что они успели напридумывать, было принято окружающими на веру.

— Что у вас там? — раздраженно спросила я. — Нельзя ли перейти прямо к сути?

— Уже переходим. Вика, объясни Танечке, как обстоят дела. Я думаю, ей будет интересно.

Гончарова отошла в сторону и раскурила потухшую папироску.

Заварыкина откашлялась, сложила руки на груди «замком», словно собралась петь оперную арию, и поведала мне следующее:

— Видите ли, Таня, ваша бурная деятельность настолько растревожила нашу тихую мирную жизнь, что я сочла своим долгом помочь вам.

— Особенно после моего послания, — не упустила я случая вставить шпильку.

— Конечно, — глубоко вздохнула Заварыкина. — Все мы иногда ошибаемся. И вас я явно недооценила.

Видя, что я вот-вот взовьюсь, Виктория Борисовна тут же пояснила:

— Нет-нет, недооценила не в смысле денег, поймите меня правильно. В общем, мы решили назвать вам имя убийцы. Люди мы, как вы сами понимаете, достаточно информированные, и для нас не составляет секрета оборотная сторона происходящих событий.

— Короче, — жестко потребовала я.

— Так вот, — заторопилась Заварыкина. — Как вы знаете, мой сынуля одно время лечился у психиатра. Вы слышали фамилию доктора Викентьевой?

«От вашей снохи», — чуть было не ляпнула я, но вовремя одернула себя за язык.

— Раньше эта специалистка применяла весьма рискованные способы лечения. Гипноз, нетрадиционные лекарства, психотерапия, в ее собственном понимании, и так далее. Вам понятно?

— Более чем. Но что-то я не припоминаю целительницы с такой фамилией.

— В том-то и дело, — улыбнулась Заварыкина. — В прежние времена Викентьева предпочитала называться Эвертой.

— Что?! — искренне удивилась я. — Та самая шарлатанка в цветастом бухарском халате?

— Совершенно верно, — подтвердила Заварыкина.

Вот это номер!

Я едва не расхохоталась!

Какая, однако, блестящая карьера.

Лет десять назад в городе появилась некая прорицательница под именем Эверта.

Тогда, в перестроечные годы, вся эта бесовщина была в новинку.

Люди делали огромные деньги практически из ничего.

Кто-то молчал пять минут по радио, якобы воздействуя на слушателей через радиоволны.

Кто-то мерно качался на эстраде под заунывную музыку, повторяя в микрофон бессмысленные слова.

Каждый выдрючивался как хотел, потому что по тем временам спрос еще превышал предложение.

Могу с уверенностью сказать, что из всех шарлатанов, перебывавших в нашем городе, Эверта была самой бездарной и самой опасной.

После ее сеансов люди с не очень уравновешенной психикой попадали прямиком в лечебницы.

Впрочем, люди с легкими отклонениями могут получить обострение и попасть прямиком в лечебницу после чего угодно.

Например, после знакомства с очередным посланием Президента Федеральному собранию.

Но количество пациентов, отправленных в психушки прямо с сеансов Эверты, перевалило за сотню.

Тогда ее деятельность прикрыли.

Правда, ходили упорные слухи, что Эверту взял под свое покровительство какой-то высокопоставленный чиновник, благоволивший к экстрасенсам, и даже выделил ей отдельный офис в солидной клинике.