Шахматист - Ксения Полянская Страница 16

— Да, мы почти сразу это поняли. Точнее, догадывались о том, что она была лжесвидетелем, — произнёс Ветвицкий.

В комнату вошла секретарша и поставила поднос с четырьмя кружками горячего кофе перед нами.

— Разумеется, когда за такой короткий срок целых три дела, всё становилось понятно. Но, почему-то, все присяжные беспрекословно были за Марию. Улик у нас было немного, да и на саму девушку, чтобы обвинить её в лжесвидетельстве, у нас ничего не было, — продолжил за него судья, передав нам папки.

— Понимаю вас. Но разве самих присяжных это не смутило? — недоумевал, попивая кофе, Макс.

— Её участие в трёх делах? Ни капли! Никто не задумывается о таких мелочах. Человеческий фактор всегда сильнее. Не знал, что она так умело играет на чувствах. Но по 105-й она же не…

— Я так понимаю, да. Улик у меня нет, но по признанию подруги, всё ясно, — произнёс я.

— Вот уж необычно. И что? Вы считаете, что её за это убили? — спросил судья.

— Не думаю, но это может помочь делу. У нас серия, а такие убийцы точно не следуют логике, только чувствам.

Адвокат ужаснулся, а вместе с ним и судья.

— Ладно, мы поедем, у нас ещё обыск. Спасибо за информацию и за кофе, — улыбнулся я.

— До свидания, желаю вам удачи с поиском убийцы, — произнёс адвокат.

Мы кивнули и, как в голливудских фильмах, направились на обыск.

Доехали мы быстро. Улица была оживлённая, но вид её напоминал нам начало этого ужасного расследования. Здесь я пытался справиться с собственной эмоциональностью. Было неприятно тут находиться, но выбора у нас нет. Удостоверение в моём кармане говорило об этом. Мы поднялись в квартиру Ботковой, по дороге прихватив с собой соседей в качестве понятых. Ордер на обыск мы получили ещё вчера, но из-за разговоров совсем про него забыли. Но это не важно. Всё всё равно огорожено, и никто туда не заходил. У входа дежурил молодой офицер полиции.

— Здравствуйте, — произнёс я, демонстрируя удостоверение и ордер.

— Здравия желаю! — прокричал он в ответ. Дверь перед нами распахнулась, и мы с Максом вошли внутрь. Там уже был Саша.

— Привет, ребят. Начинаем? — спросил он, переходя к делу.

Саша передал нам набор перчаток и пакетиков для изъятия улик, на которых гордо красовалась надпись «Осторожно, вещественные доказательства! Несанкционированное вскрытие запрещено». Мы кивнули в ответ и пожали ему руку. Подышав горячим воздухом внутрь перчаток, я натянул их на руки. Квартира была двухкомнатная. Мы с Максом решили начать со спальни, Саша же пошёл в ванну. Его интересовали потожировые, отпечатки, ДНК, а в ванной комнате обычно такого полным-полно.

Для нас же было важнее найти следы. Квартира каждого человека уникальным образом хранит любое событие. Мы можем его забыть, но вещи всегда всё помнят. И любой детектив — это своего рода путешественник во времени, который по оставшимся кусочкам восстанавливает события. К примеру: пятна крови, следы на кровати, сломанная ножка дивана и вскрытый замок могут поведать об убийце очень многое.

Спальня была небольшой, но со свежим ремонтом. Вся комната была заставлена мебелью: в углу столик с огромным количеством косметики, кровать перерезала собой пространство, на окнах полно цветов и плотно задёрнутые шторы. Шкаф, тумбочки, даже велотренажёр. Ничего необычного. Простая квартира, в которой жила не такая уж простая девушка.

Я показал Максу на шкаф, а сам направился осматривать прикроватные тумбы и саму постель. Она была небрежная, видимо, девушка не утруждала себя наведением порядка. Вообще, в квартире было грязновато. Скорее всего, Мария редко бывала дома. На простыне были многочисленные следы разных жидкостей и волос, отчего набрать пару проб не составило никакого труда. Я порыскал по ящикам и нашёл кое-что интересное. Это было что-то вроде дневника, в котором Боткова писала все выдуманные события для дачи ложных показаний. Умно, так не запутаешься в том, что говоришь. Среди записей лежал конверт. Я насторожился и открыл его. Чёрно-белые буквы были вырезаны из журнала и наклеены на бумагу. Увидев это, я подозвал к себе Макса и стал читать вслух:

«Здравствуйте, господа полицейские! Полагаю, вы, как всегда, ищете улики не там, где нужно. Не думаю, что вам хватило вашего скудного интеллекта, чтобы выяснить, кто я. Но про Марию вы точно узнали. Поражены её низостью? Её грязью. И что? Всё ещё считаете, что она не заслуживает смерти? Не лгите себе, товарищи. Люди зачастую носят маски, но порой мы сливаемся с ними. Была ли такой Мария? Это уж, будьте добры, узнайте сами. Но одно я всё же скажу. Она была пешкой. Жалкой пешкой общества, и следующий ход будет таким же. Зачем я говорю это? В этом всё равно нет никакого смысла. Вы не успеете. Либо не поймёте. Я всегда буду крутиться возле вашего носа, а вы даже не догадаетесь об этом. Возможно, сейчас вы считаете меня чудовищем. Интересно, каким чудовищем вы будете меня считать, когда я завершу эту шахматную партию… Я не боюсь вас, скорее наоборот, это вы боитесь меня. Помните, что в шахматы играют люди умные и рассудительные, поэтому я выбрал её. Жду не дождусь, когда узнаю, насколько вы бездарны в этой игре.

С любовью, Шахматист

P.S. Спасибо за придуманное имя. Оно пришлось мне по душе.»

— Значит, имя пришлось ему по душе! — крикнул я, — Он выставляет нас идиотами! Считает, что мы вообще ни на что не способны!

— Тише, Миш, — успокаивал меня друг. — Это он сейчас так уверен. Его счастье не будет длиться долго.

— Самое обидное, что это правда! — продолжал я, будто бы не замечая Макса. — Мы не додумались сначала посмотреть квартиру Ботковой. Кто бы мог подумать, что у нас почти нет времени!

— Успокойся! — прикрикнул Макс. — Чувства сейчас нам не помогут… А он умён, решил не палить свой почерк. Ещё и загадками говорит. Надо Саше конверт передать, может, потожировые или отпечатки совпадут. Уже хоть что-то к делу прикрепить.

Я сделал глубокий вдох-выдох. Агрессия ушла. Не знаю, почему я так сильно взбесился от этого письма. Скорее всего, меня раздражал тот факт, что я не знаю, что