Наталья Солнцева - Золотой гребень для русалки Страница 17

Встречу с «Русалками», возникшее непреодолимое влечение к солистке группы и происшествие в клубе «Спичка» он счел звеньями одной цепи, которая странным образом прикреплена к какому-то животрепещущему эпизоду в прошлом… Это прошлое крепко держало его в плену.

«Единственный способ освободиться — понять, что связывает меня с Леей, — думал Вишняков. — Ведь она сначала ушла от меня, а сама как будто ждала в той комнате для артистов, не сомневаясь, что я за ней побегу… И потом появились эти жуткие видения — девушка с распущенными волосами, зловещее бормотание про саван, покров для мертвеца… А какое у нее странное имя, — Лорелея…»

Он вспомнил прошлогоднюю поездку в Германию и живописную скалу на Рейне. На ее вершине якобы появляется прекрасная девушка, она расчесывает свои длинные золотистые волосы и поет песню… Кто услышит голос Лорелеи, обречен на гибель. Много рыбацких лодок и торговых кораблей потонули в пучине…

Подняться на скалу можно было по вырубленной в камне лестнице.

— Сверху открывается чудесный вид на реку и расположенные неподалеку замки, — говорил немецкий приятель Вишнякова, тоже любитель биржевой игры. — Там устроили музыкальную площадку, где в теплое время года проходят концерты на воздухе. А под скалой спрятаны сокровища Нибелунгов — по крайней мере, об этом гласит одна из средневековых легенд.

Сонный официант принес Астре мартини, оливки и лимон. Ресторанный зал клуба был оформлен в молодежном стиле: много стекла, металла, блестящих поверхностей, висячих ламп. В дневном освещении все это резало глаз — технический дизайн был не в ее вкусе. Странно, почему Вишняков выбрал именно этот клуб для знакомства с «русалкой»…

— Я бы съела что-нибудь, — сказала она. — Горячую отбивную. Или форель под белым соусом.

— Горячее у нас подают только вечером, — оправдывался парень. — С утра все отсыпаются. Повара работают посменно, но один заболел. Некоторые клубы вообще закрыты до полуночи. Это у нас хозяин требует, чтобы заведение работало круглосуточно.

— Я его понимаю, — улыбнулась Астра. — Прибыль нельзя упускать.

Вытянутое лицо официанта порозовело от скрытого возмущения.

— Какая днем прибыль? Видите — пусто? Если кто и забредет, закажет чашку кофе или пиво с орешками. Только зря торчать в зале приходится. Не дай бог отлучиться куда-нибудь! Менеджер застукает, такую головомойку закатит, мало не покажется.

— Строгий он у вас?

— Не то слово. Зверь… — буркнул паренек. — К каждой мелочи цепляется.

Он даже негодовал вяло — сказывалось утомление. Его красные веки припухли, уголки губ опустились. Сколько ему лет? На вид — не больше восемнадцати. Худой, высокий, с коротким ежиком волос. Похоже, любит поговорить.

— Составьте мне компанию, — располагающе произнесла Астра, пустив в ход актерские способности. — Обслуживать вам все равно некого. Закажите себе выпивку за мой счет.

Он подавил вздох, опустил глаза:

— Нам запрещено…

— А если клиент требует? Посетителей нет, мне скучно.

— Пить во время работы? — мотнул головой парень. — Нет уж, увольте. Выгонят! У меня испытательный срок.

— Тогда лимонад себе закажи, — Астра перешла на «ты». — Не обижаешься, что я к тебе по-свойски обращаюсь?

— Да нет, пожалуйста. Вы же старше…

Он прикусил язык и залился краской.

— Ну вот, ожил наконец! — засмеялась она. — Чего смущаешься? Я и правда старше. В мамки тебе гожусь.

Она намеренно перегибала, пытаясь расшевелить его.

— Что вы? — вспыхнул официант. — Вы еще молодая…

— Ладно, я не обидчивая.

Он оттаял, заулыбался. Совсем молоденький мальчик, наверное, только-только со школьной скамьи. Каково ему обслуживать капризных отпрысков современных нуворишей? Пресловутую «золотую молодежь»?

Паренек принес себе лимонад, скромно опустился на край стула. О чем его спрашивать? Может, не он разносил заказы в ту ночь?

«Он, — подсказал ей внутренний голос. — И вероятно, запомнил подробности происшествия. Скандалы в подобных заведениях не редкость, но солистки группы, которым уплачено за выступление, убегают не всякий раз. Мальчику такое в новинку, небось до сих пор гадает, что да как».

— День рождения отметить хочу, — обвела она взглядом зал. — Подыскиваю место. Ваш клуб вроде ничего. Подойдет. У вас чем публику развлекают? Я слышала, «Русалки» здесь пели.

— Их клиент пригласил, за свои бабки.

— Так и я не против. За чем дело стало? Дорого взяли девицы?

Официант пожал угловатыми плечами.

— Не знаю… Думаю, да. Потому что клиент был вне себя от злости. Они ведь только несколько номеров отработали и все, смылись.

— Как это?

— Вернее, одна из этих… девушек… взяла и убежала. Она у них солистка… без нее никак. Клиент рвал и метал. Администратор аж по́том покрылся — извинялся, расшаркивался. Хотя при чем тут он? Он был не виноват. Его никто не спрашивал…

Паренек горячо защищал менеджера, на которого недавно жаловался. Простодушный еще, не испорченный «ночной» жизнью. Говорит грамотно, без жаргонных штучек. Видать, хорошо учился, собирался продолжать образование. Не поступил и теперь работает по протекции кого-нибудь из родственников. В ночной клуб такого уровня с улицы не берут.

— Ты, случайно, не журналистом хотел стать? — брякнула Астра. — Стихи пишешь?

Попала в точку. Официант от неожиданности распахнул красные глаза, глотнул лимонада. Кадык сильно выделялся на его тонкой шее.

— Я учусь заочно. Буду филологом.

— Какой курс?

— Первый. А вы откуда… как догадались?

— На лбу написано. Значит, говоришь, администратор не виноват?

— Что он мог сделать? Та девушка, солистка «Русалок», в общем, господин Вишняков пригласил ее за свой столик, и она согласилась. Они сидели, пили шампанское, он ее угощал. Потом она поднялась и вышла из зала. Он — за ней. Наши ребята, охранники, говорят, что застали его в раздевалке артисток. Девушка тоже была там. Они попросили клиента вернуться за столик — очень вежливо, корректно. У нас строгие правила. Хозяину не нужны неприятности.

— Вишняков подчинился?

— Да.

— А потом что было?

— Остальные девушки ужинали, то есть мы накрыли для них столик за счет клуба. Они тоже встали и отправились готовиться к выступлению. Все ждали, когда они выйдут на сцену…

Астра внимательно огляделась.

— Где ваша сцена?

— Вон там, — паренек показал на возвышение в углу зала. — Вечером включают подсветку, бегущие огни. Публика уже успела здорово набраться, хотела танцевать. Другой музыки не было, потому что господин Вишняков заказал на всю ночь «Русалок», а они так больше и не появились. Он пришел в бешенство. Солистку искали, но ее и след простыл. У нас первый раз такое…

— Куда же она подевалась?

Официант развел руками.

— Черт ее знает! Выскочила через окно, наверное. У нас хоть и первый этаж, но решетки не везде. В той комнате как раз не было. Вроде бы видели ее следы — под окном, в сугробе. Может, она обкурилась или испугалась чего-то. Психоз напал! Я слышал, с наркоманами это случается. Сиганула в окно, и все. Забора нет, до дороги рукой подать. Поймала авто и фьють — ищите, сколько влезет!

— Думаешь, она употребляет наркотики?

Паренек мялся, молчал.

— Кто их разберет, этих певиц? Они иногда бывают немного чокнутые. Я к ней не присматривался. Люди заказывали еду, выпивку, бегать приходилось туда-сюда.

— Ты ничего странного не заметил в ту ночь? — спросила Астра.

— Кроме того, что девушка сбежала и сорвала выступление, ничего. Хотя… охранники говорили, ее верхняя одежда осталась в клубе. Значит, она выскочила в сценическом костюме на мороз. Было градусов двадцать, не меньше…

Глава 10

Ульяновна осваивалась в новом доме. Красиво, просторно. На первом этаже — кабинет Ильи Афанасьевича, библиотека, бильярдная, большой зал с камином и кухня; на втором этаже — гостевые комнаты, малая гостиная и спальня хозяев. Все новое, необжитое, неустроенное.

— Составь список, что еще требуется закупить, — сказал Борецкий. — Тридцать первого декабря съедутся гости. Всех надо разместить, обеспечить уют и комфорт. Будем по старинке праздновать, как наши деды и прадеды. Святочные гулянья устроим. Деда Мороза пригласим, Снегурку. Или нет… В общем, я еще подумаю.

— Елку в большом зале ставить?

— А как же. Игрушки и гирлянды в двух коробках где-то должны быть, я привозил.

— Кто мне помогать станет? — заволновалась экономка. — Строители по домам разъезжаются.

— Одного кого-нибудь уговорю остаться, — решительно заявил Борецкий. — Заплачу как за сверхурочные. Или двое нужны?