Александра Столярова - Алмаз моей мечты Страница 17

– Прости, – буркнула она. – Я тебя подвела.

– Замнем.

– Ты хочешь все отменить?

– Понятия не имею!

Они перешептывались на заднем сиденье, но у водилы были ушки на макушке, а потому Ник ткнул журналистку локтем в бок, давая понять: молчи, потом поговорим.

Таксист гнал по ночным улицам с такой скоростью, что ветер со свистом врывался в открытые окна и выдувал у Серафимы из головы остатки хмеля. Девушке было страшно стыдно, она даже покраснела, но, к счастью, в темноте этого не разглядишь. Она с удовольствием отвесила бы самой себе подзатыльник, но неохота было развлекать водителя таким экзотическим зрелищем.

Наконец из-за поворота показались стены гостиницы, подсвеченные желтым плавающим светом фонарей. Росшая рядом акация отбрасывала зловещую мохнатую тень. Ник велел таксисту остановиться, расплатился, и они вылезли из машины.

Серафима тут же сунула в рот сигарету и, поежившись от ночной прохлады, поправила лямки рюкзачка.

– Ну ты как? – спросил Ник уже мягче. – Оклемалась?

– Слушай, я в порядке. Давай не будем ничего отменять.

– Я не хочу, чтобы этот таксист потом вспомнил, что подвозил нас…

– Ерунда это все! – К Серафиме вернулся здравый смысл, и она заговорила горячо и убедительно. – Мы же не преступление совершаем! Никто и не узнает, что мы были в этом доме, так что свидетельства таксиста сгодятся лишь на то, чтобы подтереться ими… Ну ты понял. И потом, каждая минута промедления играет против тебя. Никто не знает, когда алмаз попадет в руки этих наглецов, может быть, уже завтра! И что ты будешь потом делать? Локти кусать?

Ник кивнул, соглашаясь с ее доводами. Свет фонаря не доставал до места, где они стояли, так что Серафима скорее угадала, чем увидела это движение.

– Ладно. Тогда говори потише, а то гостиничный сторож нас услышит.

– Перебьется. Ну, пошли?

К счастью, дом ювелира находился недалеко от гостиницы. Серафима пошлепала по выщербленной дороге, мужественно не обращая внимания на камешек, попавший в обувь.

Стоило сделать несколько шагов в сторону от гостиничной стены, и возникало отчетливое ощущение, что ты попал в другое измерение.

Кругом сплошная, первобытная темнота: луна спряталась за облаками, а освещения на этой улочке не было и в помине. Жидкий свет фонаря растворялся во мраке за спинами сообщников, а по сторонам шевелились, словно живые, тени.

– Хоть бы окно светилось, что ли, – приглушенно сказала Серафима. – Ничего же не видно!

– Давай руку, – прошептал Ник, возникая откуда-то сбоку. Он, похоже, умел видеть в темноте и даже неплохо ориентировался. Поэтому, когда он остановился, Серафима беспокойно покрутила головой. Из мрака выступали очертания чего-то большого, но как Ник узнал в этом дом ювелира?

– Где это мы?

– На месте. Постарайся не шуметь, я не хочу, чтобы нас застукали.

Серафима огляделась: ни зги не видно. С одной стороны, это хорошо: можно не опасаться, что их заметят прохожие или любопытствующие соседи. Но с другой – она сама, как слепой крот, передвигается на ощупь, рискуя каждую секунду споткнуться и упасть.

Ник чем-то звякнул, потом заскрипели несмазанные петли, и он обернулся, потянув Серафиму за руку.

– Идем же!

И они вошли в распахнувшуюся калитку.

Поначалу действовали в полной темноте. Ник велел подать ему инструменты. Раздраженная тем, что под ноги ей постоянно попадались какие-то неровные булыжники, Серафима уточнила:

– Шпильки? Детский ножик? Что именно тебе нужно?

– Откуда я знаю, что может понадобиться? Давай все.

Пришлось ей рыться в рюкзаке, на ощупь выбирая нужные предметы. Ник выбрал перочинный нож, присел возле входной двери на корточки, нашел замочную скважину и принялся с ней возиться, издавая скрежещущие металлические звуки. В темноте, да еще соблюдая конспирацию, вскрыть замок не получалось.

Провозившись несколько минут, он плюнул и с горечью заметил:

– Никак. Мне ни черта не видно. Вроде бы у нас был фонарик?

– С фонариком мы будем тут как на ладони!

– Я его рукой прикрою. Доставай!

Но и при жалком свете фонарика действовать легче не стало. Выяснилось, что замок какой-то особенно сложный, навороченный и одним ножом тут не обойтись. В ход пошла отвертка. В душе у Серафимы медленно вскипало раздражение.

– Так не годится, – сказала она страшным шепотом, стоя у Ника над душой. – Мы сломаем замок, и все – заходи кто хочешь и воруй с чистой совестью. Придется придумать что-то другое.

Ник вытер пот со лба и довольно нервно посоветовал не говорить ему под руку. А чем отвлекать человека от дела, лучше бы ей обойти дом и посмотреть, что там и как.

Серафима была только рада отойти подальше от раздраженного сообщника. Фонарик был нужен Нику, поэтому она воспользовалась проверенным способом и пошла по периметру дома, подсвечивая себе под ноги мобильником.

Особняк окружал старый запущенный сад. В зарослях растений стрекотали цикады, пахло цветами и землей. Вокруг дома шла дорожка из природного камня – вот обо что Серафима постоянно спотыкалась!

Окна были зарешечены. Что и следовало ожидать: человек, хранящий у себя драгоценный камень, должен был позаботиться о собственной безопасности. Да и дом был немаленьким, наверняка под завязку набит дорогой техникой. Вот только как теперь проникнуть внутрь?

Серафима повернула за угол. Со всех сторон возвышались густые заросли каких-то благоухающих растений, а впереди маячили темные силуэты средневековых башен. Журналистка здраво рассудила, что это пространство уже не просматривается из соседних домов, а со стороны крепости вряд ли кто-то разглядит жидкий свет фонарика и человеческие фигуры. Это ее слегка ободрило.

На задах дома она обнаружила еще одну дверь, тоже металлическую и снабженную нехилым замком. Такой вряд ли можно проковырять дамской шпилькой. Серафима подняла голову, посветила вверх, убедилась, что и здесь на окнах решетки.

Пожалуй, в какой-нибудь бастион легче проникнуть, чем в особняк старого ювелира!

В этот самый момент Серафима услышала рядом чье-то дыхание и на плечо ей легла тяжелая рука. Сердце ее на какой-то момент перестало биться, в глазах потемнело от страха, хотя куда уж темнее. Журналистка уже приготовилась падать в обморок, как вдруг человек кашлянул и произнес с досадой:

– Фиговый план, и взломщик из меня фиговый.

– Ник! – Серафима стряхнула с плеча его руку. – Ты что, спятил, вот так подкрадываться в темноте? Я чуть не померла от страха.

– Извини, – буркнул он. – Дай сигарету, пожалуйста…

– Плохи дела? – уточнила девушка, протягивая ему пачку. – Кури осторожнее, мало ли что.

– Не получается у меня сломать этот замок. Он какой-то заколдованный! Ужас, эти твои вонючие ментоловые палочки!..

– Не заколдованный, а просто супернавороченный. А ты как хотел?

– Я смотрю, ты тут вполне освоилась. Что здесь?

– Задняя дверь, точно такая же, как и та, входная. Дохлый номер.

Ник тяжко вздохнул, присел на корточки, опершись спиной на кирпичную стену, и тут же отскочил.

– Что там такое? – заинтересовалась Серафима.

– Какая-то решетка. Посвети мне! Где фонарь?

– Так он же у тебя был!

Выяснилось, что фонарик Ник забыл возле крыльца. Пока он бегал за пропажей, Серафима принялась усердно светить на стену мобильником, чтобы понять, что же заинтересовало Ника.

И обнаружила почти у самой земли маленькое зарешеченное окошко, по всей видимости, подвальное. Свет дисплея внутрь помещения не проникал, зато Серафима подергала решетку и с азартом констатировала, что прикреплена та весьма слабо.

– Вот, смотри! – радостно зашептала она, почти ткнув Ника носом в эту решетку. – Открутить эти винтики ничего не стоит, тем более у нас отвертка с собой!

– Но мы же не дождевые черви, чтобы протискиваться в это крошечное оконце!

– Ничего, как-нибудь пролезем!

Ник с удвоенным рвением взялся за решетку. Открученные винты он прятал в кармане джинсов, чтобы потом вернуть все на место. Работа кипела, и уже через несколько минут решетка стояла прислоненная к стене, а сообщники с удовлетворением взирали на результат своих трудов. Серафима подергала раму, и окно вдруг с ужасающим стуком распахнулось.

– Вот это сюрприз! Оно не заперто. Так, давай я первая попробую. Где фонарь?!

Она склонилась над окном и посветила вниз. Луч фонарика выхватил из темноты плиточный пол, стиральную машинку, пустую корзину для белья. Под окном стоял верстак, на котором громоздились какие-то коробки.

– Я, пожалуй, смогу спуститься вниз, – уведомила Серафима. – Вот только не уверена, что не грохнусь. Ладно, я пошла.

Кое-как она протиснулась в узкое окошко, чуть не оставила на улице свой топ, который норовил за что-то зацепиться и коварно оставить свою владелицу голышом. К счастью, родители наградили ее достаточным ростом и худобой, чтобы позорно не застрять на полпути. Серафима пролезла внутрь, дотянулась ногами до верстака и с чувством глубокого облегчения спрыгнула на пол.