Фридрих Незнанский - Операция Страница 17

– Вы тоже ранены?

– Ничего страшного, осколком стекла задело. А нашему спикеру…

– Евгений Иванович!… – По лестнице торопливо спускался молодой широкоплечий парень. – Я узнал, как добраться до посольства!

– Джекей, мой помощник и по совместительству телохранитель, – представил его Коровьев. – Как видите, не уберег.

– Весь район оцеплен, так что придется пешочком, – виновато опустил взгляд парень, будто это он был инициатором взрыва. – Правда, тут недалеко, минут двадцать…

– Представляете, мою служебную машину разорвало в куски. – Коровьев искренне искал у Джекандра сочувствия. – Последняя модель «мерседеса», спутниковый телефон… В куски!…

– Обождите минутку, я переговорю с шефом, – Турецкий вернулся к Володину и полушепотом произнес: – Это Коровьев, председатель драгмета.

– Что он здесь делает?

Джекандр взглядом указал на табличку, выставленную у дверей ресторана: «Сегодня обслуживаем только участников конгресса!»

– Проведешь их через оцепление, посадишь в патрульный автомобиль и доставишь в наше посольство. И постарайся не пропустить ни одного слова из того, о чем они будут говорить.

– Думаешь, есть какая-то связь?

– Вряд ли. Но для очистки совести мы должны отработать и эту версию.

– Фамилия?

– Абдул-Рауф, – отчеканил Гарджулло. – А вы что, читать не умеете?

Начальник полицейского участка придирчиво рассматривал паспорт, обнаруженный при обыске в кармане задержанного.

– Знаешь, что тебе грозит? – поднял он на Марио тяжелый взгляд.

– Мне наплевать, я отстаивал честь своего народа!…

– Не нужно высокопарностей, – брезгливо отмахнулся офицер. – Знаю я вашу породу. Это поначалу вы такие смелые, а как посидите за решеткой денек-другой, так к мамочке проситесь.

– У меня нет мамочки.

– Мне очень жаль. Будь она жива, быть может, ты бы не превратился в то, что сейчас из себя представляешь. Смотреть противно.

– Мне тоже, – с вызовом выпалил Марио. – И вообще, нечего мне читать проповеди! Тоже мне, раввин отыскался. Знать тебя не хочу, легавая свинья!…

– В камеру его! – взорвался начальник участка.

Через мгновение двое дюжих полицейских ворвались в кабинет, скрутили Гарджулло и вывели его в коридор.

– Я обещаю тебе – получишь на полную катушку! – несся ему вслед разъяренный голос офицера. – Я все для этого сделаю, наглая тварь!…

На исходе шестой минуты Фрэнки прислал весточку:

«Ефраим Левин. 34 года. Судим за торговлю оружием в 1986 году. Срок заключения – шесть лет и девять месяцев. За примерное поведение освобожден досрочно, в ноябре 1990 года. Иные правонарушения не значатся».

– Хорошо хоть не убийца, – заметила Вильсон.

– Осталось две минуты…

Можно было бы дать Барагину датчик, который бы послал сигнал тревоги. Но Николай категорически от него отказался, опасаясь тщательного обыска или наличия в автомастерской аппаратуры, способной засечь радиосигнал.

Впрочем, датчик и не понадобился. Барагин чисто сработал, назвав Ефраиму с десяток имен уголовных авторитетов, подробно рассказал о распорядке дня в тюрьме города Хайфы, где его «держали до суда», и исправительного учреждения, где он мотал срок. Всю эту информацию он намертво запомнил, мельком проглядывая полицейское досье, выдал ее на чистейшем иврите.

Теперь– то уж верзила был твердо уверен, что перед ним -свой парень.

– Потерпи немного, – заговорщицки сказал он. – Недельку-другую, пока все уляжется. Если бы не этот взрыв, я бы тебе хоть сейчас отвалил такую волыну!…

– Какой взрыв?

– Ты что, с луны свалился? – удивленно заморгал Ефраим.

– Нет, из тюрьмы вышел.

– Рвануло сегодня в центре. Да так сильно, что моя хибара чуть не развалилась.

– Надо же, что творится, – «ужаснулся» Барагин. – И чья это работа?

– А тебе не все равно?

– А ты в курсе?

– Как сказать…– задумался Ефраим. – Ясное дело, что ребята эти серьезные. Недели две назад приходили ко мне двое, но то, что это были именно они, – шанс один к миллиону.

– Чего хотели?

В этот момент кто-то постучался в дверь. Сначала робко, затем более настойчиво.

– Если что, ты хочешь купить у меня трамблер, – тихо сказал Ефраим.

– А что это такое? – так же тихо спросил Барагин.

– Не важно. Запомни – «трамблер»!… – Верзила нехотя подошел к двери, поднял жалюзи.

На пороге стояла стройная брюнетка с ярко накрашенными пухлыми губками. Легкомысленное платьице плотно облегало ее точеную сексапильную фигурку.

– Я прочитала вывеску, что вы продаете всякие там принадлежности к автомобилю.

– Вообще-то у нас сегодня выходной… – Ефраим не мог оторвать оторопелого взгляда от ее коленок.

– А у меня какая-то падлюка зеркальце свистнула, – по-девчоночьи надула щечки незнакомка. – Ведь была-то в магазине всего пять минут, а вышла – зеркальца нет.

– В машине?

– А где же еще? – захихикала брюнетка. – А вы подумали, что в косметичке? Так у вас есть зеркальце?

– У меня есть и кое-что другое. – Дебиловато заулыбавшись, Ефраим быстро задвигал тазом. – Вот только не уверен, подойдет ли по размеру.

– Вы хотите проверить? – кокетливо закатила глазки девица.

– Почему бы и нет?

Этот невинный флирт продолжался минут пять, после чего Ефраим вручил Марго новенькое зеркало заднего вида, не взяв с нее ни шекеля. Уговорились, что она как-нибудь вечерком к нему заскочит, если будет соответствующее настроение. Нет-нет, она не замужем, Боже упаси связывать себя по рукам и ногам. А этого смазливенького паренька как зовут? Какое странное имя – Николай. Да, есть одна подружка. Обязательно прихватит с собой. Приятно было познакомиться.

Отбой тревоги. Жаль, что на пути от автомастерской не попалось ни одной урны, и пришлось целый день таскать громоздкое зеркальце в сумочке.

Вскоре после появления в камере Гарджулло был уже душой общества. Его рот ни на мгновение не закрывался, он сыпал всевозможными байками из «своей жизни» и конечно же во всех красках описывал захватывающую драку с неверными, когда он был один против четверых.

– А я этому в пятак с разворота! – Марио прыгал по камере, сражаясь с воображаемыми противниками. – А потом пригнулся и со всей дури, вот так! А третьему вообще хобот по всей морде размазал, он чуть кровью не захлебнулся!…

Контингент заключенных в камере состоял сплошь из арабов. Во избежание неприятных эксцессов евреев и арабов всегда стараются развести по разным углам. На то и был расчет.

Зрители визжали от восторга.

– И правильно!

– Мочить их надо, гадов! Мочить!

– Молодец, Абдул-Рауф!… Клево ты им наподдал!… На всю жизнь запомнят!…

И лишь один заключенный не разделял всеобщего одобрения. Он долго лежал на нарах лицом к стене, пока наконец не повернулся к Марио и не сказал с досадой:

– Дурак ты.

Все замолчали, как по команде. В камере воцарилась тревожная тишина.

– Это почему? – осмелился поинтересоваться Гарджулло.

– Да потому, что эти ублюдки хоть и наполучали от тебя затрещин, но расхаживают на свободе. А ты ждешь суда в тюрьме. И дождешься, тебя надолго упекут за решетку. А теперь посуди сам. Чего ты добился?

Марио легкомысленно пожал плечами.

– Вот именно… – укоризненно продолжал араб. – Глупо это, Абдул-Рауф. Очень глупо. Совсем не так надо с ними бороться…

– А как?

– Слыхал, как сегодня грохнуло?

– Конечно, слыхал.

– Вот так и надо…

Глава 9. Израиль, Тель-Авив

В отель Солонин вернулся уже под вечер. Ужасно хотелось принять душ и, как следует поев, завалиться в постель.

Но не успел он скинуть с себя мокрую от пота полицейскую форму и залезть в ванну, как противно и визгливо зазвонил телефон.

– Ну вот, блин, выспался… – Витя не скрывал досады.

– Алло, ты уже вернулся? – раздался голос Турецкого, как только он поднял трубку. – Почему не зашел и не доложил?

– Да пока нечего докладывать. – Виктор плюхнулся в кресло. – А как у вас дела?

– Пока примерно так же, – вздохнул Турецкий. – Ни одной зацепки.

– Что завтра? – спросил Солонин, сладко зевнув и накинув на плечи гостиничный халат.

– А вот по этому поводу я и хотел с тобой поговорить, – ответил Турецкий. – Так что поднимайся ко мне, когда душ примешь.

– А вы откуда знаете, что я принимаю душ? – Лицо Виктора вытянулось от изумления.

– Эх ты, шпион хренов! – засмеялся Турецкий. – Так у тебя же вода в ванной шумит… Так что давай домывайся как следует – и сразу ко мне. У меня к тебе отдельное дело есть. Усек?

– Усек. Буду через пятнадцать минут. Виктор повесил трубку.

Когда он вошел, Турецкий что-то печатал на компьютере.

– Вот, явился. – Солонин сразу полез в холодильник за минералкой.

– Да-а, не запылился… – задумчиво пробормотал Турецкий, продолжая бегать пальцами по клавиатуре. – Значит, так, завтра в семь сорок самолет летит в Москву. И ты должен быть на этом самолете.