Дерек Картун - Падение Иерусалима Страница 17

Каддафи читал коротенький текст гораздо дольше, чем требовалось. Потом, глянув на стоящего перед ним Ялафа, вскочил с кресла и, схватив подвернувшийся под руку увесистый фолиант, запустил через всю комнату.

- Палестинские собаки, - выкрикнул он прямо в лицо перепуганному Ялафу. - Идиоты, от них один вред! Все они дерьмо! Да проклянут их собственные матери!

Ялаф не смел рта раскрыть в ожидании, пока утихнет приступ ярости - это ему было не впервой. Каддафи бесновался долго - полковнику казалось, будто время остановилось. Тишина наступила так же внезапно, как начался крик. Но это был еще не конец.

- Наисекретнейшую информацию я передал человеку, которому доверял, как брату, а он все выболтал! И вот, извольте радоваться, она ко мне возвращается через чужую разведку! Один Аллах знает, в скольких грязных империалистических лапах она побывала! И все почему, а? Потому что каждый палестинец - собака, вот почему! Запомни, Ялаф, палестинцы только болтать умеют и ни на что другое не способны. Ни на что!

Он сам себя заводил в гневе. Ялафу хотелось бы оказаться за дверью, но он знал по опыту, что в такие моменты самое безопасное - сохранить неподвижность и молчание. Что он и сделал.

- Предупредить бы надо этого дурня, - продолжал Каддафи на самой высокой ноте. - Но я этого не сделаю, не стоит он того. Плетки он заслуживает, кнута хорошего! А это еще самый приличный из них. То-то они и сидят сорок лет в своих лагерях. Лучшего и не заслуживают, собаки эти!

Наконец он опустился в кресло и перечитал сообщение, столь его оскорбившее.

- Совпадения быть не может, - теперь он бормотал про себя, будто забыв о присутствии Ялафа. - Не верю я в совпадения. И никому я насчет этого француза не говорил, одному только профессору Ханифу - это точно.

Каддафи швырнул листок через стол, и Ялаф, шагнув вперед, взял его.

- Можешь связаться с Ханифом? Он в Дамаске.

- Могу.

- Пусть о вашем разговоре никто не знает. Никто, слышишь? Прочти ему, что тут написано. Скажи, что в группе предатель, пусть язык ему вырежет. Скажи, что его лично я не подозреваю, но пусть получше смотрит за своими людьми.

Полковник Ялаф козырнул своему родственнику и удалился.

Разговор, о котором в гневе упомянул Каддафи и который послужил началом описываемых событий, произошел несколькими днями раньше. Ханиф прибыл из Дамаска утренним рейсом: безукоризненный белый костюм, столь же белоснежная шелковая рубашка фасона "баттон-даун", пристойный галстук - ни дать ни взять преуспевающий консерватор. Встретивший его офицер проводил гостя к черному "мерседесу" под государственным флагом и сел рядом с водителем, профессор позади. Машина тронулась.

- Добро пожаловать, - сказал, обернувшись, офицер, он слегка нервничал. - Вождь поручил мне передать вам наилучшие пожелания. Он примет вас без промедления в штабе.

Пассажир молча кивнул в ответ.

- Так будет спокойнее, - продолжал офицер, потянувшись, чтобы задернуть занавески на окнах. - Мне приказано позаботиться о вашей безопасности.

Он чувствовал себя неловко: приезжий был явно не склонен к общению. Гостю положено оказывать всевозможные почести, но как прикажите оказывать почести человеку, который в ответ слова не проронит? Офицер и сам умолк, и так в полном молчании они проделали весь двадцатипятикилометровый путь до Триполи.

Бедуинский шатер был раскинут на крохотной, огороженной кустами полянке между большими современными зданиями, в которых располагается генштаб ливийской армии. От жаровни, стоявшей в продуваемом насквозь шатре, струился тонкий кисловатый дымок, щипавший горло. Вокруг стояли низкие стулья для гостей и столы, на которых громоздились в беспорядке книги и журналы, - их, видимо, перелистывали отнюдь не для развлечения. У входа висел, поблескивая, "Калашников" и рядом - хлыст для верховой езды. Каддафи сидел в кресле, повернувшись к гостю лицом. На нем был мундир армейского полковника с расстегнутым воротом, без всяких регалий. Он курил американскую сигарету, заправленную в короткий янтарный мундштук. Тонкая золотая цепочка обвивала левое запястье.

- Салам алейкум.

- Ва алейкум ас-салам.

- Рад видеть вас снова, дорогой профессор. Мы ведь братья с вами и вашими друзьями. Все, что принадлежит нам, - ваше. Добро пожаловать в Ливию. Готов выслушать вас.

Перед гостем появилась маленькая чашечка сладкого кофе вместе с пачкой сигарет и зажигалкой. Профессор будто и не заметил этого. Когда он заговорил, речь его зазвучала негромко, слова он произносил тщательно, не вкладывая в них никаких эмоций.

- Я собираюсь сказать нечто сугубо конфиденциальное. Пусть он выйдет.

Неподвижно стоявший поодаль адъютант повиновался короткому приказу своего начальника и исчез.

- Надежный человек, - сказал Каддафи ему вслед.

- У меня тоже есть надежные люди, но я даже им не доверяю. Только поэтому нас пока не предали и мы живы, чтобы продолжать борьбу.

- Вы, палестинцы, редко проявляете такую осторожность.

- Знаю. Поэтому "Шатила" и действует столь успешно. В отрядах организации освобождения Палестины полным-полно шпионов. У нас шпионов нет.

- Так расскажите, чего вы хотите.

- Мы еще раз внимательно рассмотрели ситуацию: сионистское присутствие и расстановку оппозиционных сил. Вывод: организация освобождения Палестины в ее нынешней политизированной форме - отработанный пар. Болтать они могут сколько угодно, но действовать не в состоянии. То же самое относится и к египтянам. От них нечего ждать, как и от Хуссейна в Иордании. Ничтожный карлик, трус до мозга костей. Агент империализма - в его кабинете сплошь американские шпионы. Вот почему мы обращаемся снова к вам.

- Что нужно - автоматы, пулеметы?

- Нет.

- Денег еще?

- И денег не надо.

- Людей не хватает?

Ханиф сделал нетерпеливый жест.

- Тогда что же?

Ханиф достал из кармана золотую ручку и принялся вертеть ее в пальцах. У него были красивые, хорошо ухоженные руки. Он заговорил снова:

- Ходит слух, что работы в Тукрахе увенчались успехом. Вот о чем мне бы хотелось побеседовать.

- Что вы называете успехом?

- Я назвал бы успехом создание ядерного оружия.

- Вот как! - Каддафи тщательно загасил сигарету и положил перед собой мундштук. - А почему вы решили, что мы делаем ядерное оружие?

- У молвы длинные ноги - она движется неотвратимо, как караван в пустыне, только быстрее. - Ручка в тонких пальцах описала дугу, сверкнув в свете висевшей под потолком лампы. - Молва пришла и в Дамаск. Ее подтверждают косвенные сведения - из-за океана. У нас есть свой человек в Вашингтоне, у него отличные источники информации. Так вот, он видел документ, где сказано, будто по мнению ЦРУ, Ливия располагает ядерным вооружением.

Каддафи слегка улыбнулся:

- Знаете, они там в Вашингтоне много всяких бумаг сочиняют. Если чего не знают - выдумывают. Им, наверно, тем больше платят, чем больше они придумают всяких секретов.

- Тем не менее, в Дамаске слухам верят, и мы рассудили таким образом. Сионистское присутствие невозможно прекратить обычными военными средствами время давно упущено. Я не тот человек, чтобы питать иллюзии на этот счет. Политические средства тоже бесполезны, раз Америка заодно с сионистами. Американцев не одолеешь. И, стало быть, так мы рассудили, можно рассчитывать только на самые крайние меры, какие ни одно суверенное государство применить не решится. Мы же возьмемся и доведем дело до конца. Несмотря ни на что.

- Вы совершенно правы, рассуждая подобным образом, профессор. Все верно, если смотреть с точки зрения перспектив исторического развития. Но тут есть и проблемы.

- Какие еще проблемы? - странным образом вопрос гостя прозвучал так, будто это ему, Ханифу, а вовсе не Каддафи, принадлежал и этот шатер, и "Калашников", висящий на стене.

- Проблем две, - ответил ливийский лидер. - Первая - при всем моем уважении к ЦРУ тут произошла ошибка: наше ядерное оружие еще не готово. Мои инженеры обещают закончить работы через полгода, но я знаю по опыту - им верить нельзя. Вторая - и более важная: сионистские снаряды с атомными боеголовками в случае чего накроют Триполи в считанные минуты. А обычные бомбардировщики прибудут сюда через час или около того. Американцы, естественно, ничего не заметят - как в 1981 году, когда сионисты уничтожили иракские оборонительные сооружения. Я на такой риск не пойду.

Гость нетерпеливо постучал своей золотой ручкой об угол стола.

- Сейчас у нас есть надежный способ доставить атомную бомбу в центр Иерусалима. Потом этой возможности не будет. Вероятно, бомбу и не понадобится взрывать - ни одно правительство не допустит этого в своей столице.

- Да, но с другой стороны, о сионистах говорят, будто они способны взорвать любую бомбу. Не забывайте - я ведь человек военный, меня учили взвешивать всякий риск.

- Возможность доставить бомбу стопроцентная, просчета быть не может.